САТАНОВСКИЙ Евгений
Взрыв противоречий между Катаром и Турцией — с одной стороны и АРЕ, ОАЭ, Саудовской Аравией и их сателлитами — с другой отразился на военно-политической ситуации не только на Аравийском полуострове, в Сирии и Ливии, но и во всей Восточной Африке, связанной с участниками кризиса сложной системой отношений.
Несмотря на их значение, они, как и происходящее в Африке южнее Сахары, почти неизвестны за пределами узкого круга специалистов. Настоящая статья основана на материалах экспертов ИБВ А. Быстрова и Ю. Щегловина.
Мясные битвы
Вооруженные столкновения в регионе Афар (Уганда) между племенами ачоли и мади поставили АРЕ на грань продовольственной катастрофы. В боях угандийская армия заняла логистические коридоры в регионе, использовавшиеся кочевниками для перегонки тысяч голов крупного рогатого скота из Южного Судана (а туда из суданского штата Южный Кордофан) в Уганду. Скот отправлялся на мясохладобойни, принадлежащие холдингу Egypt-Uganda Food Security (EUFS), затем мясо в основном шло в Египет (объем торговли до 11 миллионов долларов в месяц). Предприятия были основаны и оснащены при поддержке АРЕ, управляли ими египтяне, их создание в зоне Афар — часть стратегии продовольственной безопасности страны с учетом прогнозов ООН об ожидаемом здесь в ближайшие два года продовольственном кризисе.
Экспорт скота из Судана в АРЕ через общую границу сейчас затруднен и в связи с обострением отношений после обвинений Каиром Хартума в поддержке египетских «Братьев-мусульман», предоставлении им территории для размещения тренировочных лагерей в ближнем приграничье. Поэтому накалился территориальный спор в отношении зоны Халаиб. Уганда для АРЕ приобретает помимо участия в дискуссии о строительстве Эфиопией плотины «Возрождение» на Голубом Ниле и возникающих в связи с этим рисках для египетской ирригационной системы большое значение для поддержания продовольственной безопасности.
Сейчас заблокирован проход 85 тысяч голов скота из региона Нимул в Афар, что негативно сказалось на работе мясохладобоен. В докладе главного египетского представителя Ш. Калина, направленного в Каир в конце мая, на забой поступает 150 голов скота в день вместо запланированных 1000. Холдинг несет убытки. Каиру предлагается перенести производство в Танзанию, иначе перебои с поставками мяса в АРЕ станут критическими. Важность этого момента для Каира такова, что А. Ф. ас-Сиси планировал встретиться 10 июня в Берлине с угандийским президентом Й. Мусевени, чтобы обсудить эту тему, однако тот уклонился.
Он понимает важность ситуации, в том числе и для его клана, интересы которого в холдинге EUFS представляют два доверенных лица: глава крупнейшего сельхозкооператива Ankole Long-Horned Cattle Breeders Cooperative Э. Камихиго и двоюродный брат С. Салех. Он направил в регион министра сельского хозяйства В. Семпилиджи, чтобы тот нашел резервные площадки для перемещения мясохладобоен с учетом безопасной логистики. Министр поручил своему доверенному лицу — генералу М. Али создать легендированные под племенные отряды мади группы, которые изгоняют с земель представителей племени ачоли, что осложняет ситуацию еще больше.
Египетско-угандийские отношения и так переживают нелучшие времена. Год назад Каир и Кампала были почти стратегическими союзниками. Египтяне в штаб-квартире угандийской службы безопасности и разведки участвовали в планировании совместных операций против оппозиции, египетские военные совместно с нанятыми на деньги ОАЭ наемниками из Эритреи воевали с боевиками LRA в джунглях на севере страны. Угандийские военные и полицейские направлялись в АРЕ для тренировки и стажировки в египетских учебных заведениях. Все это изменили майский визит Мусевени в Катар, встреча с эмиром Тамимом и подписание соглашения о размещении Дохой в Уганде своей военной базы под обещания инвестиций. Эта позиция Кампалы на фоне кризиса в ССАГПЗ демонстрирует Каиру, что союзы в Африке носят сиюминутный характер.
Жаркий Судан
В июне Мусевени публично подтвердил, что его страна не будет предпринимать никаких враждебных акций против нынешнего режима в Хартуме. Это заявление прозвучало после встречи угандийского лидера с вице-президентом Судана Х. Мухаммедом Абдель-Рахманом, принимавшим участие в конференции солидарности с беженцами в Кампале под эгидой ООН. Стороны договорились соблюдать условия соглашения, достигнутого в 2016 году во время саммита в Хартуме. Суть в следующем: Уганда завершает южносуданскую эпопею, выводя оттуда воинский контингент за исключением нескольких батальонов, которые должны сдерживать активность LRA. Хартум же прекращает поддержку этой группировки и ликвидирует ее тыловые лагеря в Дарфуре. Тема LRA для Кампалы важна. Для сдерживания наступательного потенциала этой группы Д. Кони угандийцам пришлось прибегать к помощи АРЕ и наемников из Эритреи.
Кампала обязалась прекратить поддержку оппозиционных групп в штатах Южный Кордофан и Голубой Нил (повстанцы-нубу и СНОА-Север) и в Дарфуре (Движение за справедливость и равенство — ДСР). Отрядам ДСР, играющим важную роль как часть военной стабилизирующей силы южносуданского президента С. Киира, позволяется и далее дислоцироваться на территории Южного Судана. На встрече было решено, что Кампала приложит усилия для налаживания диалога между Кииром и бывшим вице-президентом Р. Машаром. Хартум в свою очередь обязался придерживаться прежней линии поведения на южносуданском направлении, подразумевающей отказ в поддержке Машару и его структурам, в том числе в предоставлении территории под тыловые базы и тренировочные лагеря.
Что касается внутрисуданского национального диалога, эту тему затронули вскользь. Лидер влиятельной оппозиционной светской партии «Аль-Умма» С. аль-Махди охарактеризовал его полностью умершим. При этом для Мусевени важнее не идеи суданских оппозиционеров, которые поощряются и финансируются спецслужбами АРЕ, а собственное политическое выживание под напором оппозиции и сохранение своего влияния в Южном Судане через укрепление позиций Киира и снижение влияния Машара. Кратчайший и наименее затратный путь к этому — заключение пакта о ненападении с Хартумом и лидерство в посредничестве в южносуданском мирном урегулировании. Это позволяет ему обезопасить себя от провокаций со стороны Хартума и покончить с кризисом в Южном Судане.
На переговорах достигнута договоренность о создании совместных комитетов по делам развития сотрудничества в области безопасности, экономики и культуры. Угандийцы официально прилагают усилия для окончания гражданской войны в Южном Судане путем создания условий для прямых переговоров между Кииром и Машаром. Последний заявил, что готов к консультациям, которые должны стать прелюдией к реанимации мирного процесса. Однако есть основания полагать, что о примирении южносуданских политиков речи нет. По распоряжению угандийского президента отрядам Киира было направлено несколько колонн с оружием и боеприпасами для пополнения запасов перед решающим наступлением на мятежников-нуэров Машара.
Сомалийский вояж Эрдогана
На фоне кризиса вокруг Катара Доха и Анкара наращивают усилия в наиболее чувствительных для конкурентов точках Африки. Президент Р. Т. Эрдоган распорядился направить в августе первых 300 турецких военнослужащих на базу в Сомали. Строительство началось в марте 2015 года и обошлось Анкаре в 50 миллионов долларов. Предполагалось, что на базе будет дислоцировано порядка трех тысяч турецких военных, которые начнут обучать кадры национальных вооруженных сил Сомали. Пока готовы к эксплуатации места проживания для 1500 военнослужащих. Здесь будут три военные школы, общежития и склады на 400 гектарах. Эксперты убеждены, что основная цель создания базы заключается в присутствии турецких военных в регионе как противовес наращиванию ОАЭ и АРЕ возможностей в районе Африканского Рога и Восточной Африке в целом. Договоренность Катара об организации военной базы в Уганде — часть этой стратегии. В марте Эрдоган и начальник Генштаба ВС Турции Х. Акар инспектировали строительство этого военного объекта в Сомали.
В ОАЭ при этом взят курс на усиление присутствия (основную роль будут играть египетские военные и сотрудники из частной военной компании «Блэкуотерс») в районе Африканского Рога. Речь не только о базе «Бербера» в Сомалиленде, но и о военной инфраструктуре в Байдоа и Кисмайо. То есть Абу-Даби осваивает побережье, формируя цепочку опорных пунктов в наиболее крупных портах региона. Берутся под контроль не только основные логистические маршруты (вне темы пиратства или войны в Йемене), но и основные региональные порты. Одновременно власти ОАЭ стараются участвовать и во внутренних делах на территории бывшего Сомали. Так, они дали финансовые гарантии Могадишо под переселение и обустройство сомалийских беженцев, которых власти Кении переселяют из лагеря Дабаб. При этом наследный принц ОАЭ М. бен Зайед пытается заручиться поддержкой своих действий в Сомали со стороны Вашингтона, в связи с чем предложил главе Пентагона Дж. Мэттису разместить на одном из военных объектов ОАЭ до 400 американских спецназовцев.
Все это рождает противодействие Катара и Турции. Сомалийская и угандийская военные базы лишь часть их ответных мер. В ход идут и экономические рычаги воздействия на ситуацию, которые сумели переломить негативное отношение президента М. Формаджо к их активности в Сомали. Предполагается, что в августе турецкий и сомалийский президенты будут вместе открывать объект. Эта тема становится для Формаджо одной из главных с учетом того, что Лондон дезавуировал выданные министром иностранных дел Великобритании Б. Джонсоном гарантии финансирования сомалийской армии. Курсантами первого набора обучения являются только выходцы из родного клана президента. Похоже, он планирует создать не национальную армию, а личную гвардию. На этом фоне нашла решение проблема выдачи лицензий турецкой компании Turkiye Petroleri AO (TPAO) для бурения на шельфе, которая была сначала заблокирована сомалийским президентом.
Власти Катара всеми силами стараются вовлечь его в орбиту своего влияния, в том числе педалируя незаконность сделки между ОАЭ и Сомалилендом о покупке военной базы в Бербере без официального одобрения Могадишо. 25 мая президент Формаджо посетил Доху и эмир Т. бен Хамад Аль Тани гарантировал выделение ему шести миллионов долларов на «срочные экономические нужды». Одновременно была достигнута договоренность о том, что в ближайшее время Могадишо подготовит список бизнес-проектов под катарское финансирование. Министры иностранных дел Катара и Сомали М. бен Абдурахман Аль Тани и Ю. Гарад Омар в совместном заявлении отметили «принципиально возрастающую роль Катара в вопросах стабилизации ситуации в регионе Африканского Рога».
Тревоги и миражи
Кризис в связи с конфликтом между КСА, ОАЭ, АРЕ и Катаром и Турцией затрагивает весь Ближний Восток, Северную и Восточную Африку. Большинство стран региона старается остаться над схваткой, ограничившись общими заявлениями. Что до участников конфликта, они действуют нелинейно. Так, Доха кое-где прекращает военное присутствие, провоцируя вооруженные конфликты, как в отношениях с Джибути. В частности, в ответ на антикатарские заявления президента И. Гелле выводит свой миротворческий контингент, разделявший джибутийские и эритрейские войска в спорной зоне, вызвав панику в Джибути и союзной ему Эфиопии, которые объявили, что Эритрея собирается занять освобожденные катарцами области.
18 июня Эфиопия инициировала в Совбезе ООН запрос о введении смешанной мониторинговой миссии Афросоюза и ООН для препятствования эскалации конфликта. Это произошло после того, как Джибути 14 июня объявило о входе эритрейских войск в демилитаризованную зону, что привело к наращиванию эфиопских сил на границе с Эритреей и Джибути. Обеспокоенность Аддис-Абебы понятна: помимо вражды с Асмэрой для нее важно функционирование железнодорожной магистрали, которая недавно усилиями КНР соединила Эфиопию и джибутийские морские порты. При этом в Аддис-Абебе идут дискуссии между различными фракциями во власти на предмет действий в этой ситуации. Глава Генштаба эфиопской армии М. Нур Юнус (Самора), принадлежащий к консервативному крылу Мекеле в Tigray People’s Liberation Front (TPLF) во главе с А. Вулду, требует проведения военной операции против эритрейцев. Ему противостоят сторонники министра телекоммуникаций Д. Гебремишеля, к которому примкнули бывший начальник ГШ армии страны С. Меконен и глава National Intelligence and Security Service (NISS) Г. Ассефа. Они против силового решения проблемы, что гарантирует: вооруженного конфликта в ближайшее время не будет. В том числе и потому, что все эфиопские вооруженные силы задействованы внутри страны в связи с восстанием мусульман-оромо, которых через эритрейцев активно подогревают ОАЭ и АРЕ. Ситуация настолько тревожная, что Аддис-Абеба вынуждена оттягивать войска из Сомали на внутренний фронт.
Джибутийцы при этом засыпали Совет Безопасности ООН тревожными посланиями. Например, о том, что «эритрейский флаг уже развевается над спорным районом Маунт Габия». Расчет их прост. Согласно франко-джибутийскому договору от 1977 года Франция должна вмешаться в случае нарушения Эритреей условий соглашения о демилитаризованных зонах или открытых фактах агрессии. То есть джибутийцы хотят втянуть в конфликт Париж. «Миражи» французских ВВС провели мониторинг местности и передвижений эритрейских войск не заметили. Вопрос спорных территорий признан Асмэрой решенным в силу вердикта международного суда не в пользу Эритреи. Она отвела свои войска из спорных районов, признанных территорией Джибути.
И. Гелле искусственно нагнетает истерию, чтобы отвлечь внимание от своего положения в связи с нарастающим давлением на него и его клан со стороны оппозиции, лидеры которой пребывают в ОАЭ и пользуются поддержкой Абу-Даби. Антикатарский выпад джибутийских властей был вызван прежде всего попыткой подтвердить верность курсу на развитие партнерских связей с КСА в силу обещанных Эр-Риядом многомиллиардных инвестиций и организацией саудовцами военной базы в Джибути. Отношения с ОАЭ у руководства Джибути плохие, и в Эр-Рияде провоцируют его антиэмиратовские шаги. Джибутийцы, с их точки зрения, страхуются антикатарским поведением и истерией на международных площадках от ситуации, при которой ОАЭ через подконтрольных им эритрейцев организуют против Джибути военные провокации. На деле ни КСА, ни ОАЭ пока не готовы к такому развитию событий. Катар не сможет организовать локальный конфликт в Восточной Африке с участием КСА и ОАЭ, но ситуацию там для них осложнит.
Оружейные реки
Совету Безопасности ООН следует зафиксировать в документах действия Катара, который оказывает поддержку террористическим группировкам, действующим в Ливии. Об этом говорится в заявлении МИДа АРЕ к заседанию Комитета СБ ООН по противодействию террору. Каир выступил за снятие эмбарго на поставки вооружений Ливийской национальной армии (ЛНА), чего никто делать не будет. Катар поставляет оружие исламистам из триполитанских и мисуратовских кланов, ассоциирующих себя с «Братьями-мусульманами». Это же делают Судан и Турция. Причем, по данным спецслужб АРЕ, в Судане дислоцированы базы логистики не только Катара, но и Ирана. Тегеран поставляет оружие через Синай в сектор Газа. Доха специализируется на поставках в Ливию и на Синай.
Хартум, несмотря на публичный разрыв с Тегераном и альянс с Эр-Риядом, продолжает использовать связи с Катаром и Ираном для материально-технической поддержки исламистов и сторонников ХАМАС. Эр-Рияд должен контролировать действия Хартума на этом направлении и в случае необходимости корректировать их, но этого не происходит. Атака КСА, ОАЭ и АРЕ против Катара не означает, что их союз прочен. Интересы КСА и тандема ОАЭ — АРЕ разные во всех ключевых региональных точках от Йемена и побережья Африканского Рога до Ливии. В ней Эр-Рияд ставит на главу правительства национального согласия (ПНС) Ф. Сараджа, а Абу-Даби и Каир — на главкома вооруженными силами Тобрука (ЛНА) генерала Х. Хафтара. Саудовской Аравии выгодно ослабление Хафтара, отсюда примирительная позиция Эр-Рияда к наличию в Судане баз подготовки террористов «Братьев-мусульман» в египетском приграничье и передаче оружия ливийским исламистам через суданские логистические маршруты в Дарфуре. На юге против сил Хафтара воюют и «чадские оппозиционеры» из орбиты влияния суданских спецслужб. Эр-Рияд использует суданский козырь для сдерживания ОАЭ и АРЕ.
Выводы просты. Альянс суннитских стран в формате «ближневосточного НАТО», о котором говорили в США, нереален. Скоро антикатарский накал спадет и проявятся традиционные противоречия Эр-Рияда с Абу-Даби и Каиром, которые носят глубинный характер и никакие временные альянсы для решения тактических задач сгладить их не в состоянии. При этом Катар недолго будет занимать оборонительную позицию — у него в регионе достаточно союзников, чтобы перейти в наступление. Это делает атаку против Дохи бессмысленной. Судя по последним заявлениям Госдепартамента США, в Вашингтоне это понимают достаточно ясно, не мешая событиям развиваться своим чередом…

Источник