В ходе встречи с министром иностранных дел России Сергеем Лавровым американский президент Дональд Трамп заявил о том, что главной целью США является «победа над терроризмом в Сирии».

С учетом того, что глобальная борьба с терроризмом ведется уже 16 лет, возникают естественные вопросы: почему она привела пока что только к расширению терроризма, его территориальной экспансии и даже образованию «террористического государства» на территориях Сирии и Ирака?

…На мой взгляд, борьба с терроризмом сродни борьбе с бесчеловечными видами войны.

Была на рубеже XIX и XX веков, например, такая борьба — за запрет сбрасывания с аэропланов взрывчатых и зажигательных веществ. Очень серьезная была борьба, весьма уважаемые по тому времени люди подписывали разнообразные конвенции. Продержалась эта борьба ровно до Первой мировой войны.

Правда, велись в то время и другие битвы — с несколько большими результатами. К примеру, борьба за запрет использования отравляющих веществ в военных целях действительно в конце концов увенчалась успехом.

Правда, уже во Второй мировой войне, хотя соответствующие конвенции были заключены еще во время Первой мировой. Почему эта борьба оказалась успешной? Потому что боевое применение отравляющих и удушающих веществ оказалось, мягко говоря, безуспешным.

Оказалось, что применять их можно при достаточно редко встречающихся стечениях обстоятельств, а в большинстве случаев они более вредят своим войскам, чем чужим. В общем, больше смрада, чем потерь.

Поэтому эта борьба в итоге оказалась успешной. И, например, немцы, разработав в ходе Второй мировой войны принципиально новое поколение отравляющих веществ — нервно-паралитическое, так и не рискнули его применять.

По расхожей легенде, из-за того, что Адольф Гитлер в бытность свою ефрейтором нахватался этой дряни настолько, что провалялся в госпитале несколько месяцев, причем с таким букетом симптомов, что, по мнению тогдашней медицины, кладбище было для него самым легким и безопасным выходом из положения.

По другой версии легенды, союзники объяснили ему, что располагают технической возможностью залить всю Германию слоем иприта толщиной в несколько метров.

И хотя Германия располагала методами химической войны, на фоне которых иприт казался почти безопасным, в любом случае даже этого явно устаревшего средства в таком количестве хватило бы для получения необратимых результатов.

Вторая версия мне представляется более правдоподобной, поскольку известно, что против узников концлагерей и против наших военных, оставшихся после отступления из Керчи в близрасположенных каменоломнях, а также в других случаях, когда можно было скрыть факт использования ядов, немцы их применяли весьма охотно.

К чему был весь этот исторический экскурс? К тому, что террор — такое же средство ведения боевых действий, как и боевые отравляющие вещества.

И вполне понятно, что его применяют не от особой злобы — чьей бы то ни было, — а просто оттого, что в данное время в данном месте у данных людей нет ничего эффективнее террора. Они просто не могут употребить иные боевые средства.

По сути, разница между террором и партизанской борьбой состоит исключительно в изначально выбранном объекте атак. Мы все прекрасно знаем, что партизан бьет по военным объектам, а террорист по гражданским, то есть по мирным жителям.

Но когда партизаны уничтожают военные объекты, заодно попадают под удар и мирные жители, работающие на этих объектах.

Кстати, не только партизаны бьют по мирным жителям: например, англосаксы во время «своей части» Второй мировой войны довольно активно уничтожали целые городские районы, где заведомо проживали только мирные жители.

Причем объясняли они это опять-таки чисто военными причинами: прицелы для бомбометания не позволяли точно попадать даже в цель размером с завод с той высоты, куда не доставали зенитные орудия.

Поэтому выбор был, с их точки зрения, небольшой: либо бить по немцам со сравнительно малой высоты, рискуя при этом терять собственные самолеты, либо бомбить с максимальной высоты те объекты, куда могут «попасть» их бомбардировочные прицелы, и найти для себя оправдание («в мирных районах живут те же люди, что работают на военных заводах»).

Точно так же и нынешние террористы, по сути, начинают с того, что объясняют себе, почему у них нет возможности атаковать вооруженную живую силу противника, и после этого вполне открыто начинают бить по мирным жителям, убеждая себя, что делают это исключительно в военных целях.

Так вот: борьба с отравляющими веществами увенчалась успехом, в сущности, только благодаря их сравнительно низкой военной эффективности. И полагаю, что война с террором закончится только тогда, когда будут найдены способы уменьшить его военную силу.

Способов этих не так уж много. Прежде всего это старательное и целенаправленное уничтожение спонсоров террора. Понятно, что в условиях, когда основными спонсорами террора на Ближнем Востоке оказались различные структуры, союзные Америке, сами американцы этих спонсоров не трогают.

Это систематическое уничтожение инфраструктуры террора, то есть тех мест, где готовят террористов, где их тренируют, где им обрабатывают мозги, чтобы добиться их взрыва в нужное время: с этой частью борьбы в разное время в разных форматах занимаются, насколько я могу судить, Российская Федерация и Израиль.

Причем, судя по результатам, эффективность этого метода существенно выше, чем эффективность всей той имитации бурной деятельности, которой сейчас занимаются американцы, разрываясь между двумя задачами: не подставить своих партнеров и в то же время ослабить ту часть активности партнеров, что не совмещается с интересами самой Америки.

Полагаю, еще одним достаточно эффективным средством борьбы будет — когда-нибудь — технология повсеместного выявления террористов классического типа вроде живых бомб. Сейчас эта технология, к сожалению, малоэффективна, ибо слишком затратна по времени.

Если суммировать время, проводимое на контроле на входах в общественные места Израиля, вокзалы России и аэропорты всего мира, а потом перевести это время в человеко-часы, то мы увидим, что мир ежегодно теряет в этих проверках время, эквивалентное несравненно большему числу жизней, чем уносят сами по себе теракты.

Это, на мой взгляд, печальный баланс, но надо уметь считать и так.

Увы, разработка технологии борьбы с этим видом террористов далека от решения. А значит, и «американская победа над терроризмом» также далека.

Читайте также: Российский «Рэмбо», расстрелявший повстанцев в Колумбии, не ловил лягушек — подробности РВ (ФОТО)

Анатолий Вассерман