Среди тех серьезнейших внешнеполитических проблем, с которыми сталкивался бывший президент Джимми Картер, есть одна, о которой никогда открыто не сообщалось, но которая снова обретает актуальность.

Речь идет о ядерной войне и о том, как в ней будет выживать американское правительство. Решение Картера по-прежнему засекречено, но рассекреченные недавно документы ЦРУ, а также архивы нескольких президентских библиотек позволяют по-новому взглянуть на подготовку Белого дома к неотвратимому апокалипсису.

Сегодня такой апокалипсис может вызвать любое обладающее ядерным оружием государство, включая Северную Корею и Пакистан. Во времена Картера наибольшую обеспокоенность в этом плане вызывал Советский Союз. В этот период плановые органы армий двух стран начали задумываться над тем, что прежде считалось невообразимой ересью: об отказе от концепции взаимно-гарантированного уничтожения, которая правила мировым порядком с 1950-х годов, и о подготовке к выживанию в ходе тотальной ядерной войны.

Картера и Белый дом интересовали более конкретные вопросы. Если президент выживет в ядерной войне, что именно он будет делать после нее? Как можно будет опознать выжившего главнокомандующего? Кто будет его опознавать? Как он будет выполнять три основные президентские обязанности: главы исполнительной власти, главы государства и главнокомандующего вооруженными силами?

Картер дал ответы на эти вопросы в президентской директиве № 58, которая была принята в последние месяцы его президентства. Рональд Рейган в 1983 году внес поправки в эти планы, издав собственную президентскую директиву. Там говорится о преемственности государственных планов, которые остаются в силе и для администрации Трампа. Для ее реализации разработана целая серия многомиллиардных программ, и она стала одной из самых привлекательных тем для конспирологов всего мира.

Мы расскажем о том, как правительство разрабатывало один из самых секретных своих планов в области национальной безопасности, и как администрация Трампа и ее преемники смогут с его помощью пережить конец света в том виде, в каком он нам известен.

Когда Картер пришел к власти, Советский Союз вел активную подготовку к ракетно-ядерной войне. У него была дорогостоящая программа гражданской обороны, сотни, а то и тысячи подземных бункеров, а также целый комплекс государственных программ.

А у США был Рэй Дерби (Ray Derby). Дерби, родившийся в 1935 году в Айове, стал одним из ведущих экспертов Министерства обороны по вопросам готовности к чрезвычайным ситуациям и ликвидации их последствий. В Европе он проводил тренировки по массовой эвакуации гражданского населения стран НАТО, обучал инструкторов, которые оценивали способности организаций и ведомств противостоять атакам с применением ядерного оружия. В США он возглавлял многочисленные правительственные рабочие группы гражданской обороны по ядерным, биологическим и химическим авариям.

Он также разработал стандартный план использования американских ядерных баз в случае катастрофы. К моменту инаугурации Картера в 1977 году Дерби отвечал за обучение и оперативную работу на западновиргинском командном пункте Федерального агентства мобилизационной готовности, которое подчинялось Администрации общих служб.

В то время существовал основной федеральный план действий на случай всеобщей катастрофы типа ядерной войны. Этот чрезвычайный план D требовал от каждого федерального ведомства спроектировать, разработать и построить свое собственное хорошо защищенное подземное укрытие. В чрезвычайной ситуации правительство должно было руководить страной из таких бункеров. Большинство ведомств не очень серьезно отнеслись к этой обязанности.

Федеральное агентство мобилизационной готовности поручило Дерби проанализировать ход реализации плана D. В первую очередь он заметил, что ведомства крайне редко проводят тренировки в рамках своих планов. Мало кто из них выполнял правила, директивы и даже соблюдал соответствующие законы в своей повседневной деятельности. Многие сотрудники государственных ведомств даже не знали, входят ли они в состав команд для эвакуации в чрезвычайной ситуации.

Такие недостатки были результатом систематической халатности, возникшей еще на заре ядерного века. Если не считать непродолжительный период после Карибского кризиса, когда в стране было построено шесть эвакуационных центров для федерального правительства, Соединенные Штаты не рассматривали гражданскую оборону как составную часть своей доктрины стратегического сдерживания. Федеральное правительство с готовностью и энтузиазмом тратило деньги на модернизацию вооружений, но не на защиту и выживание населения после ядерного нападения. В 1970-е годы многие государственные ведомства отказались от планирования действий после ядерной катастрофы, полагая, что этим должны заниматься различные федеральные организации, в названиях которых есть такие слова как «готовность» и «мобилизация».

Дерби посчитал, что проблема гораздо шире, и дело не только в финансировании. Американское общество в ходе опросов заявило, что ему нужна программа гражданской обороны. Но оно жило в мире и не хотело уделять внимание ее разработке. Американцы могли полагать, что где-то там существует масштабная программа, готовая к реализации в случае советской атаки. К 1970-м годам США прекратили прятать голову в песок и заговорили о комфортной разрядке. Никакой срочности в этой программе не было. И президенты на ее подготовке особо не настаивали.

Было еще одно осложнение. Чтобы спасти страну в случае ядерной войны, военные должны были перешагнуть одну из своих красных линий и заняться вопросами внутренней безопасности. После ядерной войны введение военного положения было практически неизбежно, и военные должны были получить огромные полномочия по распределению ресурсов.

Но государство также считало, что некая форма военного положения потребуется еще до начала войны. Убедившись, что война может стать неизбежностью, правительство должно было эвакуировать значительную часть населения, и особенно тех, кто жил возле важных стратегических и военных объектов.

Политики понимали, что для этого потребуется принуждение и даже сила. Ни военным, ни политикам не нравилось говорить о таком сценарии. Поэтому планы разрабатывались в тайне и получали грифы секретности, чтобы общество знало о них поменьше, и чтобы не пришлось перед ним отчитываться.

А как насчет самого правительства? В чрезвычайной ситуации и при смене состояния боевой готовности Объединенный комитет начальников штабов должен был приказать 60 руководителям перебраться в основные эвакуационные центры. У правительства есть так называемый спецобъект на вершине горы Маунт-Уэзер в Виргинии, где высшее руководство исполнительной власти должно управлять страной в случае ядерной войны. Были возведены и дополнительные подземные убежища возле Хейгерстауна, штат Мэриленд, в Мартинсберге, Западная Виргиния, на базе морской пехоты возле Куантико, Виргиния (для ФБР), и во Фронт-Рояле в том же штате, где на спецобъекте предстояло воссоздать Госдепартамент. Есть и другие убежища, спрятанные в колледжах вокруг Вашингтона.

Но у сухопутных войск и ВВС вертолетов хватит на переброску лишь трети от необходимого количества руководителей (и это при условии, что полеты по воздуху будут возможны). В инструкциях говорится, что если вертолетов не будет, они должны добраться до своих эвакопунктов каким-то другим, неуказанным способом. Кроме того, если высшее американское руководство все-таки доберется до Маунт-Уэзер, ему будет очень трудно поддерживать связь с федеральными ведомствами, с другими странами и с американским народом. Не в последнюю очередь это объясняется тем, что эвакуационные центры по минимуму укомплектованы персоналом.

Многие политические руководители и думать не хотят о том, чтобы тренироваться на случай начала войны, или что они добровольно спрячутся в секретных бункерах вдали от народа и своих семей. (Одним из таких скептиков в 1970-е годы был Дик Чейни, в то время работавший в конгрессе.) Американское правительство исходило из того, что Советам в любом случае все известно. Они даже купили кусок земли у подножия горы Маунт-Уэзер, чтобы следить за перемещениями сотрудников спецобъекта. В случае приближения апокалипсиса его предотвращение будет бесполезной затеей.

К тому времени, когда Джимми Картер стал президентом, страна тратила на гражданскую оборону менее 100 миллионов долларов в год, в то время как на модернизацию ядерного оружия у нее уходило более 30 миллиардов долларов ежегодно. Конгресс установил стоимость единой программы гражданской обороны, но профинансировал ее недостаточно. Картер первым после президента Джона Кеннеди обратил на нее существенное внимание.

В сентябре 1978 года он объявил, что гражданская оборона является частью национальной системы стратегического сдерживания, потому что незащищенное от ядерной атаки население и государство в большей степени уязвимы для угроз и принуждения. В краткой президентской директиве того времени под грифом «Секретно» именно так и говорилось. А больше там почти ничего не было.

Сначала бюджет гражданской обороны США увеличивался довольно скромно. Но проведенные исследования показали, насколько ослабла гражданская оборона страны. Построенные в 1950-е годы противоатомные убежища устарели и нуждались в ремонте или замене. Различные агентства и ведомства игнорировали те обязанности, которые они должны были исполнять в соответствии с президентскими распоряжениями. Не было никаких федеральных директив по эвакуации большого количества населения, хотя это является краеугольным камнем любой программы гражданской обороны. В ходе военных учений такие гипотетические сценарии практически полностью игнорировались. Проведенные исследования стали основой для разработки принципиально новой политики.

Вопреки возражениям Пентагона, Картер со временем добился того, что государственные программы гражданской обороны и программы выживания власти были сведены в одно ведомство, и перед ним была поставлена амбициозная цель. Во время всеобщей ядерной войны государство обязано спасти 80% населения страны — и подготовиться к этому оно должно с финансированием, составляющим менее 250 миллионов долларов в год.

19 июня 1979 года было подписано распоряжение о создании Федерального агентства по управлению страной в чрезвычайных ситуациях (FEMA). Картер сделал должность директора этого агентства более важной, поставив перед Советом национальной безопасности и Пентагоном задачу по надзору за гражданской обороной. Она была неразрывно связана с национальной безопасностью и со стратегической ядерной политикой. В секретной служебной записке ЦРУ говорилось, что порядок действий президента во время ядерной войны теперь является составной частью стратегии национальной безопасности.

Рэю Дерби все это очень нравилось. FEMA должно было руководить программой сохранения органов государственной власти в случае войны, над которой он работал, однако это агентство поставило перед ним другую задачу — взять под свое начало спецобъект на Маунт-Уэзер, став по сути дела его мэром. Секретность объекта была повышена, как и бюджет с численностью персонала. Теперь он должен был обеспечить выживание руководителей из официального списка, создав запас ресурсов, необходимых для восстановления государства и власти после ядерной войны.

Между тем, Белый дом сосредоточился на решении самой трудной проблемы — на создании механизма для преемников президента, чтобы они могли выполнять приказы в ходе войны, во время и после обмена ядерными ударами. В начале президентского срока Картера директор Военного офиса Белого дома Хью Картер (Hugh Carter) созвал небольшую рабочую группу, чтобы проанализировать план действий Белого дома в чрезвычайной ситуации. Это совершенно секретный документ, в котором излагается порядок эвакуации президента службой охраны и порядок назначения преемников Военным офисом Белого дома в случае гибели президента.

Главные наброски этого плана были изложены в серии документов под названием PEAD (документы о действиях в случае чрезвычайной ситуации с президентом). Эти документы затем анализировали и дополняли советник национальной безопасности Збигнев Бжезинский и его военный помощник полковник Билл Одом (Bill Odom). Одом написал в своих мемуарах, что предложенный порядок действий удивил его отсутствием творческого начала и оторванностью от действительности.

В одном из меморандумов Белого дома отмечалось, что повседневная связь между Пентагоном и убежищами президента на Маунт-Уэзере, в Кэмп-Дэвиде и в Белом доме при нормальным условиях вполне «удовлетворительна». Но в период общественных беспорядков и «нескоординированных подрывных действий» оценки «удовлетворительно» явно недостаточно. Авторы меморандума сделали вывод, что в случае обычной или ядерной войны убежища «не обеспечат достаточную защиту». Иными словами, те выжившие, которые спрячутся в недрах этого спецобъекта, долго не протянут, и сами подвергнутся удару.

На практике это означало одно. Стационарные центры управления бесполезны. Теоретически возможно было создать мобильные центры управления.

Но Белый дом не мог полагаться на то, что президент или его преемник в случае внезапного ядерного нападения улетит на самолете и будет руководить страной с его борта. Даже если такая попытка закончится успешно, будет абсолютно неизвестно, какие люди его окружают.

Между тем, поскольку «президентские ядерные чемоданчики» имелись только у Картера и у вице-президента Уолтера Мондейла (Walter Mondale), система ядерного управления страны могла полностью остановиться в случае гибели или тяжелого ранения этих людей, если не будет найден иной способ сообщить военным, кто стал главой государства и армии.

Военный офис Белого дома предложил решение проблемы, заключавшееся в том, что назначенные им люди должны произнести кодовые слова. Таким образом, если бы из числа возможных преемников выжил спикер палаты представителей Томас О’Нил-младший (Thomas O’Neill Jr.), то для получения всей полноты полномочий по руководству государством и его ядерным арсеналом ему достаточно было сообщить дежурному офицеру в оперативном командном центре Пентагона два кодовых слова: FLAG DAY. У следующего по очереди на пост президента были другие кодовые слова: FOUR FINGER. Госсекретарь Сайрус Вэнс (Cyrus Vance) должен был подтвердить свою личность, произнеся код FADE AWAY.

В действительности оперативный офицер из штаба Пентагона наверняка захотел бы удостовериться в том, что выживший именно тот человек, кем он представляется. А если советские ракеты уже в пути, то, по мнению изобретателей этой ненадежной системы, наверняка возникнет искушение пойти кратчайшим путем. В этом случае эффективность военного ответа и безопасность страны окажется в большой опасности.

Читайте также: