ФУРСОВ Андрей
История, как известно, движется по спирали, и события в соседней Украине и Новороссии неизбежно заставляют проводить исторические параллели, чтобы понять логику событий. Украину с ее нацистской хунтой сравнивали с немецким нацизмом, после появления интербригад стали сравнивать с Испанией конца 1930-х годов. Даже фрау Меркель после совместного просмотра футбольного финала с Владимиром Путиным стали сравнивать с Риббентропом, подозревая, что она заключила «тайный пакт» с «темной и авторитарной Россией». Ну, а после падения «Боинга» в ДНР заговорили о провокации, ставящей нас перед началом чуть ли не Третьей мировой войны. История, хоть и повторяется в элементах, но, все же, мир меняется, и большинство параллелей некорректно, считает наш эксперт. Как и в конце 30-х, мир стоит перед масштабным кризисом, в котором будет коваться новая мировая система. О том, зачем Западу нацизм, как России использовать противоречия между ЕС и США, и о том, почему Россия — теперь все же игрок, а не фигура в мировой игре, рассказал историк и публицист, действительный член Международной академии наук, член Изборского клуба Андрей Фурсов.
Сегодня многие проводят исторические параллели, связанные с украинским кризисом. Говорят, что нацизм снова поднимает голову, все больше говорят о схожести с Испанией конца 1930-х годов. Согласитесь с такими аналогиями, есть у Вас ощущение, опасение, что новый виток истории сейчас мы переживаем?
— Это очень поверхностные аналогии, мы живем совсем в другое время. Если с нацистами еще какие-то параллели возможны, то с Испанией — совпадения во многом есть, но такая аналогия очень поверхностная, мы живем совсем в другом мире.
Запад и фашизм, нацизм — это характерная связка, тоже здесь историческая преемственность есть?
— Дело в том, что так же, как и в 30-е годы, Запад натравливал на Россию немецких нацистов, сейчас они пытаются создать нечто вроде украинских нацистов, которые готовы будут оказывать политическое давление, а если необходимо, то и военное давление на Россию. Это имеет место.
Вскоре после победы Франко в Испании Европу охватила большая война, в стороне от которой не остался практически никто. На Ваш взгляд, в Европе понимают угрозу того, что заигрывание с украинскими нацистами грозит определенными проблемами — если не войной, то большой зоной нестабильности и криминала?
— На Украине зона нестабильности уже возникла, в Европе все прекрасно понимают опасность этого. Европа — это экономический гигант и политический карлик, правящие группы в западной Европе — это североатлантисты, которые мечутся между диктатом Соединенных Штатов Америки и тем, что от них требует свой бизнес. Это совершенно очевидно на примере Германии. США очень устраивает зона нестабильности в Восточной Европе и они эту зону нестабильности всячески куют, развивают.
А европейцев история с Косово ничему не научила. Создание наркотеррористического государства Косово, безусловно, противоречило интересам европейцев, но они в той ситуации легли под американцев. В результате мы получили наркотеррористическое государство, которое было создано НАТО в центре Европы.
По последним данным, целый ряд украинских генералов сколотил миллионные состояния на торговле наркотиками — это прямое следствие такого процесса?
— В любой боевой зоне сразу появляются две вещи — торговля наркотиками и торговля органами человеческого тела. Так было во время войны в Югославии, Украина в этом плане ничем не отличается. Уже есть большое количество информации о том, что на Украине в зоне боевых действий пропадают молодые люди, молодые девушки, и есть очень серьезные подозрения, причем не только у российских наблюдателей, но и у западноевропейских, что речь идет о похищении людей для продажи на органы. Так что здесь все совершенно понятно. Точно так же югославская война обогатила многих людей.
Есть ощущение, что некоторые европейские лидеры колеблются между Обамой, Путиным и своими интересами — как Меркель. Последует за этим что-то конкретное?
— Они колеблются не столько между Обамой и Путиным, сколько между Обамой и собственными европейскими интересами, потому что интересы Евросоюза и США здесь абсолютно расходятся. Это Европе нужна стабильность в Восточной Европе, а американцам, наоборот, нужна зона управляемого хаоса. Европейские правительства оказываются между молотом и наковальней. Молот — это США, а наковальня — их собственный крупный бизнес, которому это не нужно. И в этом отношении совершенно понятна позиция ряда европейских стран, которые не хотят поддерживать санкции. Нужно работать над тем, чтобы этот разрыв увеличивался.
Видно, что значительная часть простых европейцев не поддерживает политику своих правительств, политику США на Украине. Насколько для Европы, для ее элит это опасная ситуация, способна ли она привести к изменениям в политике, к социальным потрясениям?
— Современная западная система сконструирована так, что мнение простых людей абсолютно никого не волнует. Сбылось пророчество Кейнса, который говорил, что если капитал получит абсолютную свободу, это обернется для граждан полным рабством. Другое дело, что сам факт недовольства граждан является неким фоном, причем фоном, который не попадает в прессу. У меня есть знакомый в Германии, режиссер, который уехал в Германию еще в 80-е годы и живет там, он присылает мне массу материалов о том, что говорят рядовые немцы по поводу этой ситуации, как им это все не нравится. Но, поскольку, контролируется пресса правительством, а Германия, по сути, протекторат США, то это никуда не попадает. Мне недавно пришлось услышать от одного французского журналиста вопрос о том, почему нет французской версии «Russia today». Есть английская, испанская, арабская, но нет французской версии. Я спросил, зачем нужна французская версия, он ответил, что во Франции они смотрят английскую версию канала и получают оттуда массу информации, а французские СМИ находятся под североатлантическим контролем и дают абсолютно искаженную картину, и что американские СМИ, что английские, что немецкие, что французские — это одна и та же матрица, а «Russia today» — совсем другое. Неслучайно в Америке собираются запретить этот канал, если еще не сделали этого.
Создается ощущение, что вокруг России пытаются вновь построить железный занавес — информационный, экономический, политический. Насколько это реально сейчас?
— В ситуации мирового кризиса, когда у самого Запада дела не ахти, когда есть такие страны, как Китай, Индия, Бразилия, когда мир больше не представлен в качестве динамично развивающегося сектора только Западом, говорить о каком-то «железном занавесе», о том, что Россию легко загнать в угол, с учетом того, что Западная Европа живет на российском природном газе, нельзя. Но то, что отношения с Америкой у нас ухудшаются, это факт. Нужно работать на установление отношений с Западной Европой, работать, работать и работать, потому что экономический интерес Европы противоречит политическим интересам США, и нужно работать на усиление противоречия.
А как Вы оцените последнее латиноамериканское турне Владимира Путина, по итогам которого заговорили о возвращении в Лурдес, о новых контрактах и чуть ли не о новом Карибском кризисе?
— Это движение в абсолютно правильном направлении. Еще в 2011 году я написал в статье «Холодный восточный ветер», что нам надо обязательно создавать анклавы своего влияния, причем не только в ближнем зарубежье, но и в дальнем. Я говорил именно о Латинской Америке, но имел в виду не столько Кубу, сколько Венесуэлу и Бразилию, но сейчас появились и Аргентина и другие страны. Нужно развивать альтернативный мир, альтернативную систему. Это шаг в правильном направлении.
На Ваш взгляд, удается ли Путину заставлять западных кукловодов ситуации менять планы, действовать нестандартно и менять, хотя бы отчасти, тот ход истории, тот сценарий, который был предназначен для Украины?
— Поскольку Запад находится в состоянии кризиса, который углубляется, поскольку Запад не един, есть противоречия между Западной Европой и Соединенными Штатами, между различными группами верхушки, Россия должна использовать все эти противоречия так же, как в конце 1920-х годов команда Сталина использовала противоречия между Великобританией и США, между Ротшильдами и Рокфеллерами. Эти противоречия, которые, безусловно, будут нарастать, они создают возможности для сговоров, для того, чтобы использовать одну команду кукловодов против другой, выскочить из этой ситуации. Писатель Олег Маркеев в одном из своих романов написал, что мировая игра структурирована таким образом: есть хозяева игры, есть игроки, помощники игроков и есть фигуры. В 90-е годы, ельцинская Российская Федерация, ельциноиды — это были, безусловно, фигуры. Чего добился Путин за последние несколько лет — Россия из фигуры превратилась в игрока. Пусть не в главного игрока, Россия — не хозяин мировой игры, но Россия стала игроком, и вот это завоевание нужно упрочить и двигаться вперед, вперед, вперед, к победе.
Можно ли сказать, что ближайшая осень — зима станут одной из ключевых точек этого процесса, когда углубится кризис на Украине и противоречия между ЕС и США?
— Я думаю, что Украину ждут очень серьезные испытания по осени, и безусловно, режим Порошенко постарается канализировать гнев, ненависть, ярость масс против России. Не факт, что из этого что-то получится и если не получится, то режим Порошенко рухнет, а Украина окончательно распадется. Де-факто она уже распалась, потому что говорить об Украине, как о суверенном государстве, едва ли возможно. По сути дела, это полуколония США, страна, у которой нет суверенитета и которая находится полностью под внешним управлением. Но думаю, что по осени американцы постараются активизировать свои действия, недаром приезжает новый посол. Они постараются расшатывать ситуацию в самой России в городах-миллионниках, потому что попытки устроить нечто вроде «оранжевой революции» в Москве и Питере провалились. Я думаю, что потерпев поражение в Сирии и в Крыму и не сумев взять реванш на Украине, американцы постараются, по крайней мере, обамовская администрация постарается, взять реванш где-то еще. Но полагаю, что у них ничего не получится.
Андрей Фурсов