ПРИЛЕПИН Захар
В минувшем 2016 году он стал самым популярным писателем, обогнав Усачева и Улицкую. Его называют «голосом поколения», адептом «русского мира», патриотом, автором пропутинских публикаций, его цитируют, комментируют, делают героем собственных сочинений, ругают и рукоплещут. Одни не могут ему простить популярность в читательской среде, другие — деятельность на Донбассе. В Челябинск Прилепин прилетел с совершенно иной миссией — на фестиваль «CHELоВЕК ТЕАТРА», в рамках которого был показан спектакль по его текстам.
Донецк выглядит лучше, чем Челябинск
Уставший, заросший двухдневной щетиной гость тем не менее не отказывал коллегам-журналистам во встречах. Чашка кофе без молока (Великий пост же!) в «Комсомолке» взбодрила, вопросы о литературе на «Эхе» заинтересовали, в редакции «Вечерки» Захар обрел утраченное после бессонной ночи чувство юмора.
Говорили обо всем: литературе, семье, театре, но в первую очередь — о войне, Донбассе, политике.
— Людей от Калининграда до Владивостока волнует эта проблема, по крайней мере тех, кто приходит на встречи. Они воспринимают войну как личную беду, — комментирует Захар, не устает повторять и повторяться. — Ситуация разная, как и в России, нельзя все привести к одному знаменателю. Как сравнивать какую-то деревню в Челябинской области, областной центр и Москву? Центр и окраину? На самом деле не так много населенных пунктов — Зайцево, Горловка, самая окраина Донецка, где в прямом смысле гуманитарная катастрофа — разрушенные дома, в которых сидят бабушки старенькие и не уходят. Это такие пособницы сепаратистов, поскольку они, естественно, ненавидят тех людей, которые в них стреляют. Сидят у окошка, смотрят, заметив передвижение техники или личного состава противника, тут же звонят по телефону, докладывают: «Милки, вон там в лесу они спрятались». Заходишь в их дома: здесь дыра, там окон нет, полкрыльца снесено: «Бабушка, уезжай». — «Не поеду. Я попросила кредит, а мне не дали». — «Бабушка, а сколько тебе лет?» — «Девяносто шесть». А есть города, где никакой войны в помине не было. Не хочу никого обидеть, но тот же Донецк выглядит лучше, чем Челябинск, Тула, похуже, чем богатейший Сургут. Никто не мусорит, провели озеленение, работают рестораны, машины ездят, нищих нет на улицах, приезжие удивляются: «Мы думали, тут Сталинград, а тут красота! Девушки ходят красивые».
Налоговый БТР
Нам твердят о гуманитарной катастрофе на Донбассе, о беженцах, покидающих Народные Республики.
— Сейчас очень много беженцев возвращается с территории Украины на Донбасс, — уверяет очевидец. — Двести тысяч человек вернулось за последние полтора года. Причем в свое время уезжали самые богатые, те, что в России не имели никаких приватов, желающие, чтобы скорей всех победили, разбомбили, а сейчас на Украине тяжело, серьезные проблемы.
— А из России возвращаются?
— Гораздо меньше.
Тем не менее военные действия, теракты и отсутствие нормально оплачиваемой работы никак не способствуют нормализации обстановки.
— Не исключаю, что большое количество диверсантов заехало с теми, кто возвращается, — там же все границы открыты. Много происходит терактов, самые известные связаны с гибелью Моторолы и Гиви, огромное количество покушений. Украина на самом деле не стесняется, ведет прямую террористическую войну с уничтожением отдельных персонажей, а ДНР, ЛНР не имеют права отвечать тем же самым. Это правильно, но обидно. Республики сейчас стали зарабатывать, в этом году выходят на самоокупаемость, чтобы не зависеть от России, платить пенсии, зарплаты. Поскольку там вся экономическая элита сбежала — мэры, пэры, губернаторы, без которых мы не можем жить, как они думают, когда начали отлаживать социальную жизнь, выяснилось, что если в том же ЖКХ вытащить все эти черные схемы — появляются большие деньги: чуть не две трети просто разворовывалось. Налоги ездили собирать на БТР, это все иначе действовало на оставшийся бизнес — и если в 2014 году была война, то в 2015-м уже налогов собрали больше, чем в 2013-м довоенном. Вот такие чудеса.
Донбасская антология
В свое время Прилепин занимался поставками гуманитарной помощи в ДНР, занимал должность советника главы ДНР, теперь писатель собрал и возглавил целый батальон.
— С самого начала войны я хотел создать подразделение, это достаточно сложно. Во-первых, нужно найти 200 — 400 человек, которые тебе поверят и пойдут за тобой. Во-вторых, нужно найти достаточное количество денег, потом нужно договориться с руководством республики. Для меня это самое важное дело на сегодняшний момент, — признается писатель.
— Значит ли это, что вы отошли от писательских дел?
— «Взвод» я написал в прошлом году летом, все, с тех пор ничего. Я об этом пока не думаю, нельзя потаенными делами заниматься в полруки. Мне кажется, что сейчас есть гораздо более важные вещи, которые занимают сознание, и про литературу не вспоминаешь. Я написал 17 книг уже, куда их, солить что ли? Потом еще напишу.
— Про Донбасс?
— Возможно. Мне интересен этот тип русского молодого человека, который непонятно откуда взялся, который решается вдруг воевать, умирать. Этого идеализма не было в 90-е годы. Ладно, мы офицеры — все сорокалетние, еще старой закалки, а основной личный состав — им 23 — 26 лет. Они родились тогда, когда уже никаких патриотических взглядов не было. И тема Гражданской войны меня всегда интересовала — то, что Шолохов описывал в «Тихом Доне», Толстой в «Хождении по мукам», все это повторяется спустя 100 лет. Очень многие семьи расколоты: брат сидит в Харькове, вступает в добробат, сестра в Луганске военкор, и они не понимают друг друга совсем.
Пока же Прилепин планирует выпустить в свет антологию поэзии о Донбассе.
— Такой антологии нет ни по поводу чеченской, ни по поводу афганской войны. Это очень удивительные, сильные стихи, например — Юрия Кублановского, Олеси Николаевой и Светланы Кековой. Сборник будет называться «Я — израненная земля». Надеюсь, в апреле выйдет, — пообещал писатель.
Черный пиар и соседский кетчуп
— Как относится семья к вашим командировкам на Донбасс?
— Дети плачут иногда, сын ругается: «Почему он туда все время ездит? Почему он там живет?» А еще у нас есть сумасшедшие соседи, которые наклеили мне черный крест на лобовое стекло, кетчуп разлили банки три прямо у входа в квартиру. Дочка у меня Кирочка, ей 10 лет. Дедушка, когда узнал про кетчуп, ей говорит: «Когда тебя остановят на улице, спросят: «Ты дочка Захара Прилепина?», отвечай: «Нет, я дочка Евгения Николаевича Прилепина». Я же по паспорту Евгений Николаевич. Она возмутилась: «Как так? Я — дочка Захара Прилепина. Я сама с ним могу поехать на Донбасс, если надо!»
— Вас постоянно обсуждают и даже осуждают...
— Раздражительно, конечно, но я уже привык, что про тебя всякие гадости говорят. Неприятно, что запустили множество фейков, которые никакого отношения к действительности не имеют. В редакции придумали, что для продвижения книги «Взвод» мне понадобилось создать этот батальон, что бренд-менеджер был доволен и прыгал до потолка. На самом деле, когда директор издательства — украинец, ярый антисепаратист узнал, что я — майор ДНР, заявил, что книгу издавать не будет. Этого никто не знает, а фейк о пиар-акции гуляет. Что, мне написать по этому поводу целую статью, объясняться? Когда много начинаешь объясняться, тебе мало верят. Мне жена говорит: «Не смей ни перед кем оправдываться. Все, с кем ты работаешь, знают, чем ты занимаешься, и Бог знает; не смей. Будь как Путин: всех обидчиков запиши в черную книжечку, потом отомстишь», — смеется Захар.
Император знает!
Вопрос, зачем он отправился воевать, у Прилепина вызывает в лучшем случае недоумение, поскольку ответ очевиден.
— Я уже три года слышу: зачем защищать русских на Донбассе, если у нас в Пензе крыша протекает? Восемь тысяч человек убито, из них 232 ребенка! Если четыре миллиона русских хотят говорить по-русски, почему это нужно запрещать? Если их накроют пушками и танками, для меня это станет большим личным горем. И я все делаю, чтобы этого не случилось.
Объединять Луганск и Донецк, по его мнению, нецелесообразно.
— Изначально, в 2014 году, эти районы — ЛНР и ДНР — курировали разные российские ведомства. Система сложилась, был отработан определенный алгоритм управления. И переделывать это в контексте войны сейчас неудобно, хлопотно, затратно. И потом вот еще что. Я встречался с луганской интеллигенцией, и люди мне прямо заявили: если нас объединят, то мы станем провинцией Донецка. И я их понял. Думаете, трудно республики объединить? Да на щелчок пальцев! Только надо объединять все области Донбасса.
— И каковы прогнозы, как, по-вашему, будут дальше развиваться события?
— Это только император знает, Владимир Владимирович Путин. Мы надеялись на Трампа, оказалось, что он ведет себя не так, как все предполагали. Но оказалось, что император готов и к этому. Как только Трамп заговорил: «Верните Крым, ответьте за Донбасс», он тут же признал паспорта, отобрал украинские предприятия, ударив сильнейшим образом по украинской экономике. Пока пытаются все решить миром, ситуация затягивается. Чтобы ее разрешить, нужно сменить властную парадигму в Киеве. Поскольку в 2018 году у нас будут президентские выборы, думаю, к этому времени все определится.
Один рассказ для «CHELоВЕКа»
И все-таки пара вопросов о цели визита настигла гостя. Спектакль «Ты чё такой похнюпый?» привез на челябинский фестиваль «CHELоВЕК ТЕАТРА» молодежный театр «Предел» из города Скопина. Это уже третья совместная работа Захара с режиссером театра Владимиром Делем.
— Мы с ним земляки. Я уже был писателем, Кирилл Серебренников поставил по моему роману спектакль «Отморозки», а Дель для своего спектакля «Красный угол» собирал народные костюмы. Хотел у моей матушки, которая живет в нашем родовом доме, что-то купить, какой-то реквизит для своего спектакля. А у нее на стене висит афиша «Захар Прилепин. Отморозки». Он удивился: «Почему она у вас?» — «Потому что Захар Прилепин мой сын». — «Родной?» — это он просто гениально спросил, — в лицах пересказывает Захар. — Вот так мы стали сотрудничать.
За основу режиссер взял рассказ «Колёса» из книги «Грех». Типичная история молодого провинциала: потеряв работу, молодой человек бросает свое увлечение стихами и принимается рыть могилы на похоронах и беспросветно пить. Рассказ во многом автобиографичен.
— Я действительно был могильщиком на кладбище, и кроме меня здесь описаны мои товарищи — Вовка, который сейчас работает в медвытрезвителе, и Вадим Деев, который погиб в драке, — рассказал Прилепин. — Хороший спектакль, мы его везде возили, призы брали. Хотя описываются 90-е годы, многие читатели и зрители признаются: «Мы и сейчас так живем».
— Нет желания написать пьесу?
— Зачем? Мне всегда нравятся спектакли, я никогда не лезу в режиссуру. Если постановка неудачная — режиссер виноват, а если хорошая, то я молодец! Дель прекрасно справляется с моими рассказами, находит какие-то интересные акценты.

Источник