Обычной житейской логикой не объяснить всего, что происходит на фронте украинско-донбасской войны.

Войну эту вообще трудно ощутить, объяснить тому, кто живет не в Донбассе, даже тому, кто в центре Донецка ходит каждый день по улице, не до конца понятно напряжение, царящие третий год на линии соприкосновения

Но даже дончанам из прифронтовых районов города — Куйбышевского, Киевского и Петровского, и солдатам на передовой, трудно рассказать не только посторонним, но и самим себе о том, куда покатится война, в какие боестолкновения выльется, когда Донецкая и Луганская республики, например, выйдут на границы бывших областей, когда установится прочный мир (а не шаткое перемирие), когда между частями Донбасса можно будет восстановить транспортное сообщение, разминировать поля и дороги, и начать, наконец, мирную трудовую жизнь?

Одним из труднейших вопросов, которым задается любой житель республик, — будут или нет наступать украинские войска, решатся ли они на этот шаг? Если да — то когда?

День ото дня вопросы становятся все тревожней, риторика киевских властей становится все агрессивней. Власти Украины практически вышли из минского переговорного процесса, участники националистических батальонов под видом «ослушания» «перекрывают кислород» тяжелой индустрии Украины.

Логика в этих действиях хоть и извращенная, но есть — индустрия в основном расположена в Донбассе, а ее погубить необходимо даже ценой экономического упадка в самой Украине. К тому же, губя промышленность, губят и мощь Донбасса, и надеются бросить в депрессию его социальную базу — металлургов, шахтеров, химиков.

Все это вкупе с участившимися провокациями на фронте, свидетельствует о том, что Киев готовится к большой войне, только по известной поговорке «и хочется, колется, и мамка не велит».

Об этом же больше года твердит разведка донбасских республик. Сообщения о составах с бронетехникой, артсистемами и живой силой, двигающихся из Харькова, Полтавы, Днепропетровска в сторону Донецка, Горловки, Луганска, Алчевска, давно стали рутиной в сводках командования Народной милиции ЛДНР.

Сейчас стороны застыли на своих позициях, зафиксированных в феврале 2015 года. Правда, несмотря на уверения в миролюбии, украинские войска постоянно занимают все новые и новые территории, позиции, населенные пункты в так называемой «серой зоне». Как уверяет большинство командиров НМ ДНР, чаще всего эти действия ВСУ носят пропагандистский характер.

Пропагандистский и психологический, потому что каждое такое продвижение имеет своей целью именно психологически давить на противника, под которым генштаб ВСУ, МО Украины, парламент, партии и СМИ имеют в виду не только вооруженные силы мятежных республик, но и все их население.

В этом утверждении, кстати, нет ничего нелогичного — именно такие методы психологического воздействия на гражданское население и через него — на военных применяли в годы Второй мировой США и Великобритания.

Психологическое же значение несут в своей сердцевине и многочисленные «проверки боем». Увеличивая их частоту, масштабы и географию, насыщение вооружениями, украинское командование достигает двух главных целей: создание у противника чувство тревоги, нервозности, неопределенности, дабы он не мог предугадать, откуда будет нанесен главный удар.

В том, что Киев рано или поздно захочет взять военный реванш за поражения двух-трех летней давности, нет никакого сомнения. В этот проект вливаются деньги, а он в свою очередь позволяет сохранять власти вопреки экономическому упадку и росту преступности в самой Украине.

В первую очередь деньги вливаются в украинскую военную машину. Этим занималось правительство демократа Обамы, этим же будет заниматься правительство республиканца Трампа. Устами своих высших военно-политических представителей оно уже, пусть и осторожно, заявило об этом.

Запад же (читай — американцы) научили украинских националистов степенности в ведении войны. Нельзя, говорили они им, рваться в бой без подготовки, выжидайте верный момент, когда Россия ослабнет, когда Донбасс зачахнет. А пока изматывайте их в тысячах мелких боев, столкновений, стычек, огневых контактов, звуковых провокаций и точечных бомбежек городов, возомнивших себя Россией.

Как это делается, и с какой тактической целью поясним на примере кинематографическом. Помните батальную сцену из фильма Ежи Гофмана «Огнем и мечом», в которой повествуется о казацкой хитрости, позволившей разбить блестящую конницу поляков в сражении у Желтых вод (1648)? Там казаки сделали вид, что идут в наступление, а потом вернулись, и заперлись в укрепленном лагере.

Польские гусары всю ночь простояли под проливным дождем в строю, не смея отвлечься даже на сон, ибо каждый час били барабаны, и казацкая пехота выходила из-за возов с явной целью атаковать.

В итоге к утру гусары с крыльями за спиной превратились в стадо усталых и безвольных людей. Запорожцы смели их одним решительным ударом.

Похоже, такой же прием украинские военные под присмотром западных инструкторов решили применить к своим визави в Донбассе. Они забыли при этом, что нынче на дворе не 17 век, а противник имеет на вооружении не просто «дроны» дурные, а и куда более серьезные средства разведки и наблюдения. Но соблазн велик — попытки задавить морально продолжаются.

В них стороны несут постоянные потери, в том числе и невозвратные. Маленький пример — случившийся в канун 23 февраля, за два дня до него, совсем уж локальный бой возле Донецкого аэропорта в крохотном поселке Жабуньки принес несколько «двухсотых» украинской армии и подбитый БТР и три раненных — донецкой.

Предъявить миру число потерь не готов никто. Пока. Возможно, годы спустя, цифру назовут, но и так понятно, что она не маленькая.

А ведь все это время велись и куда более крупные операции. Дончане, по сути, провели одну такую — в июне 2015 в Марьинке, разойдясь с противником в ничьей. Украинское же командование предпринимает многочисленные вылазки в практически оставленные и никем постоянно не занятые Пески возле Донецка и Широкино возле Мариуполя в 2015 и 2016 годах.

Неподалеку от Широкино еще несколько пунктов постоянных атак со стороны украинской армии — Саханака, Павлополь, Коминтерново. Потери украинских военных растут. Совсем ярко это проявилось в декабре прошлого года на Светлодарской дуге под Дебальцево.

Действительно, конец января — начало февраля запомнились всему Донецку ревом артиллерии и отрывочными сведениями о совершенно безумной убийственной атаке позиций НМ ДНР со стороны так называемой «авдеевской промки». Один из командиров донецких частей, рассказывая об этой «разведке боем», заметил: «давно не перли они такой массой и так настойчиво».

В эти же дни очередная украинская атака захлебнулась и в Коминтерново. Позже, подводя итоги этих дней, глава ДНР Александр Захарченко назвал цифру убитых украинских солдат — 200 человек.

Обострение на Донетчине погасили почти одновременно со вспышкой агрессии ВСУ на Луганщине в районе Золотого. Обе стороны при посредничестве России и ОБСЕ заключили перемирие.

Перемирие… Вот, кстати, еще слово, совершенно обесценившееся в Донбассе.

Даже сейчас, когда пишутся эти строки, автор слышит вдалеке, возможно, у все той же «промки» артиллерийскую перестрелку. Никто не верит в действенность перемирия, слишком уж много их было за эти три года в Донбассе. И не одно не было соблюдено до конца.

Тем не менее, солдаты и офицеры армии ДНР не верят в крупное наступление ВСУ именно сейчас.

«Нам в войсках всем кажется, что решение войны будет политическим в целом, и возможно кровавым в отдельных местах. Мы за политическое, конечно, нам лишние смерти ни к чему».

Похоже, так и будет продолжаться — украинская армия будет делать шаг вперед, два шага назад, донецкие и луганские — томиться в обороне.

Читайте также: Украинское общество согласно с тем, что миллионы жителей Донбасса «просто умрут», — Олег Царев

Олег Измайлов

Украина.ру