15 декабря военно-морские силы КНР в международных водах Южно-Китайского моря произвели захват беспилотного подводного дрона США.

Произошло это буквально на глазах у опешивших американских моряков. Устройство было запущено с борта вспомогательного судна ВМС США «Боудич». Ранее глава Тихоокеанского флота США адмирал Гарри Харрис заявил, что США готовы противостоять КНР в море, если власти Пекина продолжат претендовать на территории в Южно-Китайском море. Столь же категорически прокомментировал инцидент с дроном избранный 45-й президент США Дональд Трамп, назвав случившееся «беспрецедентной кражей» и призвав Пентагон не настаивать на возврате шпионского оборудования. «Пусть оставляют дрон себе», — заявил он.
Инцидент со шпионским оборудованием Пентагона — а принадлежность «океанографического» аппарата американскому военному ведомству не отрицают и сами американцы — высветил весь клубок противоречий международного морского права, который сложился вокруг взаимоотношений Китая и США в водах, окружающих Китайскую Народную Республику. За время весьма бурной и трагической истории Юго-Восточной Азии в XIX–XX веках, неотъемлемой и центральной частью которой был Китай, в регионе сложился уникальный пояс «окраинных» территорий, которые в той или иной мере были исторически и этнически китайскими, но из-за действий сопредельных и европейских стран перестали быть таковыми, став независимыми странами или западными колониями.
При этом позиция Китая всегда основывалась на том, что это территории, незаконно отторгнутые от КНР (что по большей части так и было), а позиция США всегда предлагала максимальное следование статусу-кво, сложившемуся по итогам всех войн, революций и захватов XIX-XX веков, включая, в первую очередь, де-факто независимый от Китая Тайвань и «подвешенный» статус других принадлежавших ранее Китаю островных территорий — таких, как архипелаг Спратли и Парасельские острова в Южно-Китайском море.
Наиболее острым было это внешнеполитическое морское противостояние США и Китая в 1950-60-х годах, когда американский ВМФ фактически обеспечивал независимость Тайваня, препятствуя любым китайским попыткам блокады или захвата Тайваня. Однако внешнеполитическое противостояние США и СССР вызвало к жизни политику постепенного сближения бывших внешнеполитических соперников — США и Китая, которую провозгласил в 1970-х годах Ричард Никсон и которой прагматично придерживались последующие президенты США. Роль Китая как естественного противовеса СССР, а потом и России вынудила США следовать риторике «единого Китая», признать компромисс по тайваньскому вопросу и заморозку сложившейся ситуации в Южно-Китайском море, в рамках которой Китай установил свой военный контроль над Парасельскими островами и большей частью архипелага Спратли.
Однако ещё в рамках своей предвыборной кампании Дональд Трамп выступил с позиций нового «противостояния» с Китаем, которое базировалось на желании уйти от возникшей экономической зависимости США от китайского импорта, а в качестве инструмента в том числе включала и усиление внешнеполитического давления на «болевые точки» международной позиции Китая — в первую очередь, проблему Тайваня, и, во-вторых, поднятие спорных вопросов о статусе китайского суверенитета над островами Южно-Китайского моря. Этому способствовала и весьма двуличная позиция «доктрины Никсона», которой придерживались США в прошлые годы — как и в случае советской Прибалтики, в вопросе Тайваня и Южно-Китайского моря США даже в годы наибольшего потепления отношений исповедовали позицию «принимать, но не признавать». Такая позиция США обеспечивала существование дипломатических представительств Эстонии, Латвии и Литвы в США на протяжении всех лет существования Прибалтики в составе СССР — несмотря на то, что одновременно США принимали и факт суверенитета СССР над территориями прибалтийских республик. Аналогичная ситуация сложилась и в случае Тайваня в 1970–2010-х годах — США принимали риторику КНР о «едином Китае», но никак не ограничивали своих экономических связей с независимым Тайванем, лишь снизив уровень своего дипломатического представительства.
Вновь избранный президент США Дональд Трамп после объявления результатов выборов совершил несколько десятков звонков лидерам зарубежных стран. И выбор стран был довольно неоднозначным: в числе прочих Трамп побеседовал с президентом Тайваня — впервые за последние 30 лет. Кроме того, Трамп уже высказался, что будет выступать против экспансии Китая в Южно-Китайском море, а инцидент с военным дроном только подлил масла в огонь, став удобным поводом для обострения отношений.
Скорее всего, уже первые реальные, а не декларативные шаги новой американской администрации должны будут показать нам изменение позиции США по «китайскому вопросу». Сегодня пока ещё невозможно предугадать все этапы будущего геополитического конфликта, но одно уже ясно: позиции двух сторон в этом конфликте заявлены предельно чётко. И позиции эти, совершенно точно, — несовместимы. Более того, одна из сторон конфликта, США, сознательно обостряет противостояние, совершенно не оставляя Китаю вариантов для компромисса.
Алексей Анпилогов