«Завтра» публикует отрывки из новой книги о войне в Донбассе. Уникальность её в том, что всё в ней — чистая правда. И это очень важно, потому что всё другое, что я читал о войне в Донбассе, — это в лучшем случае художественный вымысел, в худшем — перепевы, сплетни, басни. Встречались и правдивые рассказы отдельных рядовых бойцов, которые не понимали всю ситуацию в целом, и от того их достоверность тоже была неполной.
Книга написана храбрым человеком, настоящим офицером и настоящим патриотом России, профессионалом своего дела, профессионалом высокого качества, человеком, который в своё время был одним из создателей госбезопасности Приднестровской Молдавской Республики. До Донецка Андрей Пинчук занимал должность заместителя министра государственной безопасности Приднестровья. С начала июля 2014 года он полностью включился в события, которые происходили в Донбассе, в Донецке. Он знает досконально все механизмы событий, мотивы, лица, персоналии этой войны. Поэтому его книга — не просто литературное произведение, а настоящий исторический документ.
Александр БОРОДАЙ
Ах, как мы ждали ввода российских войск! Каждый день строился на лихорадочном ожидании вести о нём. Нам тогда казалось, что для этого были все условия и предпосылки. И засыпая, и просыпаясь в ожидании авиаудара, под звуки одиночных выстрелов, очередей, миномётных и артиллерийских разрывов, — мы ждали. Очень ждали!
Чем меньше оставалось надежды на ввод, тем более беспросветным становилось восприятие действительности. Только те, кто был там с конца июня по середину августа 2014 года, могут понять это состояние. Смесь безнадёги и отчаянной готовности драться напоследок. Постоянная давящая неопределённость.
Много сейчас спекуляций на тему «сдачи Донбасса». Эта риторика разных людей. И откровенных конъюнктурных подонков, и чистых наивных патриотов. Я сам часто ловлю себя на мысли о том, что всё могло быть по-другому. Могло…
В такие моменты я вспоминаю разговор с одним из государственных мужей, который разъяснял мне позицию власти.
— Андрей! Твоё образование позволяет тебе мыслить системно, да и жизненный опыт соответствующий. На вещи нужно глядеть шире. Вот смотри…
Мой собеседник берёт лист бумаги, карандаш и делит бумагу на две части. Над одной графой пишет «за», с другой стороны пишет «против». Выглядит это примерно так:
За:
1. Наличие подконтрольного легитимного президента Украины.
2. Общий бардак на Украине. Слабость и нерешительность вооружённых сил.
3. Пророссийские настроения в ряде областей.
4. Признаки формирующихся структур противодействия хунте.
5. Яркий патриотический настрой российского общества, воодушевлённого Олимпиадой и Крымом.
6. Устойчивые финансовые позиции России.
— Против… Вот тут сложнее и интереснее…
Мой собеседник на несколько секунд задумывается, затягивается изящной бриаровой трубкой, откидывается в кресле и продолжает:
— …потому что ни одна из позиций «за» не является доминирующим фактором принятия реальных политических решений! И вот почему…
Карандаш скользит по второй графе. Короткие пометки сановник комментирует:
1. Янукович достал всех. Дикий уровень коррупции, глупости, предательства, властного снобизма с налётом уркаганства был уже нестерпим ни для кого. Ты же знаешь, что восточные районы одинаково ненавидели и майдан, и Януковича с его олигархами. Даже Майдан, который его сверг, он умудрился создать сам, когда в начале событий был на другой стороне.
Более того, даже после бегства Януковича значительная часть протестующих была просто не готова стать под его знамена, а произойди это, такая конструкция быстро бы развалилась. Явно быстрее, чем мы достигли бы поставленных задач. Сам Янек был неспособен это знамя взять. И даже быть при знамени. До истерики, до животного визга не готов. Как образ его можно было смоделировать, но лишь при совпадении более значимых факторов. Максимум, что из него удалось выжать, это письмо от 4-го марта, где он просил Путина использовать войска на Украине для наведения порядка, хоть по конституции Украины вопросы допуска иностранных войск находились в исключительной компетенции Верховной рады. Но мы положительный заряд этого письма постарались отстрелять в ходе воссоединения Крыма. Дальше с этим персонажем просто пустота.
2. Официальный вход на Украину означал её фактическую аннексию. Дальше проблема становилась, в первую очередь, экономической — по прозаическим причинам. Экономика нынешней Украины абсолютно убыточна. В этом смысле она похожа на российскую начала 90-х, когда Россия судорожно вымаливала у Запада кредиты, но только хуже. Ни одной ежемесячной социальной выплаты в незалежной невозможно провести на внутренних ресурсах без кредитов МВФ и других организаций.
Российский кредит в 15 миллиардов, три из которых мы дали накануне бегства Януковича, был попыткой снизить зависимость Украины от Запада, естественно, за счёт повышения зависимости от России. После ввода войск финансирование Украины Западом автоматически бы прекращалось. Это значит, что его должна была начать обеспечивать Россия. При параллельном введении в отношении нас санкций и перекрытии финансовых резервов Россия оказывалась неспособной к этому уже на второй, максимум, третий месяц. Реакция не получающих пенсий, зарплат, подогретых привычкой менять власть украинцев очевидна. Плюс к этому ещё через полтора-два месяца митинги пенсионеров и бюджетников, у которых начались бы задержки выплат, были бы и у нас. Бюджет России даже с резервным фондом неспособен обеспечить одновременно и Россию, и Украину в условиях внешней изоляции.
3. Нынешние санкции Запада против России не являются максимальными. Ведь это же такая форма войны через современную осаду. Когда речь идёт об отдельных финансовых или персональных мерах, многие забывают, что есть более неочевидные, но не менее проблемные вещи.
Вот тебе простой пример. Всё производство современной России построено либо на старом советском станковом оборудовании, которое не способно выпускать конкурентоспособную продукцию, либо на новых станках, закупленных на Западе. Проблема в том, что все эти станки своей неотъемлемой частью имеют так называемые ЧПУ — числовое программное управление. Для обеспечения деятельности станки в онлайн-режиме по интернету, спутнику или кабелям соединены с зарубежным производителем, который обеспечивает их функционирование и техобслуживание. Введение санкций в эти сферы остановило бы весь сектор реального производства.
Аналогичная ситуация пронизывает практически все стратегические отрасли нашей жизни. Вопрос о том, почему такая ситуация произошла, кто в этом виноват, имеет долгую историю ответов и не влияет на сложившееся положение. Сейчас государство, с разной степенью эффективности, пытается ситуацию как-то исправить. Но до оптимизма пока далеко.
4. — Андрей, ты же сам украинец! — мой собеседник отвлекается от листа. — Тебе прекрасно известен менталитет населения Украины. У тебя не может быть иллюзий относительно текущей пророссийскости восточных районов или их сверхактивности. На фоне движений определённого количества активистов основная масса просто выжидала и была не готова как-то особенно вмешиваться. Пример Одессы для тебя должен быть очевидным. И это при том, что весь националистический, прозападный, антироссийский сегмент украинского общества уже был отмобилизован, предельно активен и на фоне антироссийской деятельности СМИ и олигархов значительно влиял на остальных. Максимум, чего мы могли бы добиться, — полноценной гражданской войны, но уже не только в Донбассе, а по всей Украине, с поддержкой одной из сторон.
Но это даже не Вьетнам или Афганистан. Здесь всё намного трагичнее и проблемнее. В первую очередь, для нас. Мы действительно могли бы армией дойти до Киева. Очень большой армией. Не потому, что пришлось бы много воевать. А потому, что в каждом крупном городе и районе пришлось бы оставлять свои комендатуры, опорные точки и полицейские подразделения с задачами противодиверсионной борьбы в отношении потренировавшихся на майдане националистов и радикалов. А это уже классическая аннексия!
5. Настроение нашей элиты и национальные интересы. Мы в новейшей истории никогда не хотели новых территориальных экспансий. Да и зачем? Крым был абсолютно вынужденным. На уровне ощущений он всегда был российским. Плюс, был целый набор рациональных расчётов и предпосылок (далее ряд общеизвестных рассуждений о причинах присоединения Крыма).
Зачем нам новые территории? Мы и так самая большая страна в мире. Стать ещё больше? Это, в первую очередь, диктует новые проблемы и ответственность, а уж потом новые возможности. Вместо этого нам нужна экономическая экспансия, которая может обеспечить реальную интеграцию. Вместе с ней культурная и прочие.
В этом смысле нам не нужна Украина в составе России. Что это принципиально меняет, кроме необходимости московскому центру думать о прокорме Украины? Тут никакой геополитики нет. Украина нам нужна в составе Таможенного союза и хорошо интегрированного Евразийского пространства. Пример Евросоюза в этом смысле показателен. Глобальная политическая экспансия возможна лишь при наличии пассионарной сверхидеи, которой сейчас нет. Сверхидеи вообще не придумываются натужно. Их рождает время через своих пророков. Теперь смотри дальше…
Мой собеседник подходит к большому винтажному шкафу «Мартис-прованс», что-то перебирает и достаёт толстую кожаную папку с серебряным замком, представляющую собой фактически большую коробку для документов.
— Полистай.
Я открываю папку. Её содержимое посвящено Украине. Точнее как раз тому, о чём говорим. Перспективам фактической аннексии. Несколько верхних бумаг имеют специфический характер и соответствующие грифы. После обзорного документа о российской собственности на Украине идёт большой блок анализа длительных социсследований. Одна часть социологии посвящена России, другая Украине. В прилагаемой справке даны пояснения по поводу трёх разных структур, через которые социология проводилась. Авторитетно.
Я просматриваю несколько графиков предпочтений и ожиданий населения. Украина. Разбивка по областям, выделены стратегически важные — с краткими характеристиками. Далее настроения по возможному вводу российских войск, готовность к сопротивлению, степень активности-пассивности. Выборки по активности радикалов. Реакция на Януковича и лидеров майдана. Срез активности по национальным, социальным и возрастным стратам, готовность к партизанской борьбе. Анализ форм и методов сопротивления. Выделены исследования по «новороссийским» областям.
Перелистываю, читаю российский сегмент. Отношение населения к украинской тематике, осведомлённость о ней. Восприятие возможного ввода войск. Реакция на возможные потери. Критические цифры потерь для резкого изменения общественного мнения и соотношение с предполагаемыми (одно из приложений так и называется — «Что будет, когда в Россию пойдут гробы»). Анализ рейтинга власти при таком развитии ситуации. Мдаа…
— Понимаешь, в чём дело, — говорит мой собеседник, грузно устраиваясь в роскошном кресле, больше похожем на трон. Нам всем хочется побыть волюнтаристами и постмодернистами. Это ведь очень завораживает, сделать, как хочешь, и пусть мир подстраивается под тебя. Это здорово и амбициозно. Только вот мир как-то не особенно подстраивается. Потому что оказалось, что мы, конечно, самая большая страна в мире. Однако этого мало. Допустим, на втором месте после нас по размерам идёт Канада, а на пятом Бразилия. Но хоть кто-то в мире слушает Бразилию? Нет. Нужно ещё много чего для этого. Мы только идём в этом направлении. Преодолевая огромное внешнее и, самое главное, внутреннее сопротивление. А против нас оказался почти весь мир.
— Как весь? А Китай, Индия?
— Ну, перестань. Мы же не лозунгами на ток-шоу говорим. Весь мир — это весь мир, а не его рабочие руки. Ты читай дальше.
Листаю. Идут справки по украинским СМИ, кто чем владеет, кто что и как освещает. Анализ влияния СМИ на общественное мнение. Следом обзор международной обстановки, расчёты и схемы союзнических отношений, расстановка антироссийских сил, перспективы внутренней мобилизации пророссийских. Блин, неужели такие слабые перспективы?! Далее расчёты финансистов и экономистов по реакции экономики на ввод войск…
…17 июля 2014 года был суетливым днём.
В обед кандидатуры министров госбезопасности и МВД рассматривались Верховным советом ДНР. Формально решением кабинета министров мы были назначены 14-го, но действующий на тот момент порядок утверждения членов правительства требовал согласования с парламентом.
Заседание Совета было красочным. Многие депутаты приезжали прямо с передовой. Автоматы на столах соседствовали с блокнотами. Вопросов практически не задавали. Из России — и ладно. Значит, помнят, значит, не забыли. Значит, есть надежда.
Сразу же после заседания пришло сообщение о сбитом малазийском «Боинге». Туда помчался и премьер, в итоге к месту падения самолета мы ехали вместе с Александром Бородаем в его машине.
Вектор дымящихся обломков самолета, растянувшихся на несколько километров, вёл к месту падения. К моменту нашего прибытия территория падения была оцеплена силами «Оплота» и ополченцев. На подъезде мы пересеклись с несколькими группами журналистов, в том числе иностранных. Кому-то из них обеспечили доступ вместе с нами. Прибыли.
С того момента я точно знаю как выглядит дорога в ад.
Быстро темнело. Фары машин освещали место падения. Дорога выглядела странно. Грязно-бурый оттенок матово поблёскивал под светом. Трава, прилегающая к ней, была такого же цвета, и всё вместе формировало ощущение затвердевшей магмы. Запах. Знакомый пожарным запах обожжённой человеческой плоти смешивался с горелой травой, летней пылью и чадом от обшивки рухнувшего самолёта.
— Андрей, Юрьевич, осторожно! Тут скальпы…
Боец «лички» придержал меня за плечо. На земле действительно лежал человеческий скальп с волосами и частицами черепа. Рядом шёл Бородай, бодро оглядывая окрестности. Позже я понял, что особенностью его характера как раз и является повышенная бодрость в экстремальных условиях. Защитный рефлекс.
Стали попадаться части человеческой плоти. Больше, меньше…. Мы с Бородаем шли по адовой дороге. Метрах в ста от остановки машин увидели груду человеческих тел. Около тридцати. Почти все обнажённые. Среди них дети. Спецификой при взрыве самолета является то, что одежду на огромной скорости и под влиянием взрывной волны часто срывает. При этом, однако, оторванные и развороченные ноги и руки были в остатках одежды. Бывает, как в этом случае, что под давлением из тел выдавливает почти всю кровь, которая вместе с жидкостями самолета пропитала дорогу.
Осмотрелись, поставили задачу прокуратуре, МЧС, ополченцам по охране места происшествия. На следующий день ДНР официально предложит Киеву перемирие в районе произошедшего для своевременного разбирательства. Украина ответит на это и попыткой наступления, и наращиванием обстрелов места падения.
Бородай даёт интервью журналистам. По его окончании предлагает пообщаться с сегодня утверждённым министром госбезопасности ДНР. Несколько журналистов, в том числе иностранные, подходят ко мне. Камеры прорезают ночь, которая окончательно расплылась за это время.
Меня спрашивают, кто же сбил самолет. Я говорю факты, которые мне известны. Что всю предыдущую неделю официальные украинские представители истерили по поводу имеющейся у них информации о том, что российская авиация планирует их бомбить, и для этого, якобы, ополченцы запустили байку про наличие у них Су-25. Что в этой связи Украина стянула к линии фронта все имеющиеся у них средства ПВО. Что бардак в воинских формированиях Украины при наличии нескольких параллельных центров управления — штаба АТО, штаба Вооружённых сил, штабов добровольческих формирований — не позволяет им координировать свою деятельность на земле, что приводит к постоянному «дружественному огню». В небе она тем более конфликтна. Что не зря не было закрыто небо над Донбассом, хотя уже были падения и уничтожение авиации. Всё понятно.
Следующие несколько дней на месте собирают тела. Делать это будет МЧС. Олег Берёза поручит Алексею Дикому организовать оцепление, охрану и сбор тел. От этой работы не спавший несколько дней Дикий станет напоминать осоловевшего лунатика.
Разброс тел был большим, что приводило к курьёзным в своей трагичности ситуациям. Например, один из погибших упал на одиноко стоящий сельский дом и, пробив крышу, рухнул в него, убив козу. Взрывом пассажиру оторвало голову и, как и многим, сорвало одежду. В итоге несчастная одиноко проживающая старушка сутки просидела с голым безголовым трупом мужчины, ожидая, когда его заберут.
Мой водитель, одновременно адъютант и старший «лички» Максим задаёт вопрос, который волнует всех дончан.
— Андрей Юрьевич, получается, мы будем как Приднестровье?
Максим — типичный житель Донецка. Крепкий, круглолицый, основательный, с хитрецой и бандитским прищуром. Надёжный и любопытный.
— Знаете, Максим, в современной науке есть известный парадокс про кота Шрёдингера. Это такая забавная аналогия для того, чтобы показать несовершенство определённых научных представлений и их неполноту. Байка про кота, который одновременно должен быть и жив, и мертв. Так и с ДНР. И с одной, и с другой стороны этой шахматной доски игроки могут считать, что они замораживают процесс до удобного случая, подвешивая его между небом и землёй. Но их представления об этом так же неполны, как и уверенность в живом и одновременно мёртвом котике. В глубине души игроки это тоже понимают и поэтому просто стараются ситуацию, которую называют замороженной, протянуть максимально долго. Такое постоянное надувание шара с дырочкой в боку.
Так что с Приднестровьем тема не актуальна. Если уж совсем быть корректными по формальным признакам, то мы пока больше похожи на Карабах, но значительно менее устойчивый и нестабильный. Кроме того у Приднестровья границы общей нет, да и размах вопроса совсем иной.
— Ну, Андрей Юрьевич… ведь Россия говорит, что мы как бы Украина. И в этих договорённостях Минских мы же эти… ОРДИЛО (2) как бы…
Максим начинает говорить возбуждённо. Видно, что он много думает об этом, да и как не думать? Это и его судьба тоже.
— Максим. Если вы считаете, что я в восторге от Минских соглашений, то сильно ошибаетесь. Так же как и Захарченко, кстати, тоже. Но если вы забыли, ведь именно ополченцы с передовой во главе с «Царём» приходили в сентябре убедить депутатов Верховного совета проголосовать за первый Минск, и причины этого вам известны.
Вы будете смеяться, но и украинская сторона от них не в восторге. И им, и нам нужна победа. Большая часть нынешней украинской элиты, в том числе их члены кабинета министров, резко критикуют подписание Порошенко минских договорённостей. Посмотрите украинскую прессу. Она пестрит истерикой, что Порошенко «торгует украинской конституцией», подписал «договор государственной измены», который списан с «хасавюртовских соглашений», что для Украины приведёт к возникновению на Донбассе Чечни-2 — «чёрной дыры». Посмотрите, что говорит Ярош. Он же заявил, что подразделения «Правого сектора» не будут выполнять условия Минских соглашений о полном прекращении огня и оставляют за собой право продолжать активные боевые действия в соответствии с собственными оперативными планами. Этот субъект призвал объединиться все добровольческие военизированные формирования против вечного врага Украины — Кремлёвской империи.
— Ну, так это ж Ярош! — криво усмехается Максим.
— Да, Ярош. Жупел, который целенаправленно прокачали украинские спецслужбы. Но дело не в нём. Просто в нынешних условиях ни для одной, ни для другой стороны эта победа невозможна. Вы же бываете на передовой и в подразделениях, знаете обстановку.
— Я знаю…
— Теперь послушайте про Приднестровье. Вы знаете, что моя биография связана и с ПМР (Максим согласно кивает). Поэтому немного расскажу про историю Приднестровской республики. Когда была создана ПМР, по-вашему?
— Ну, наверное, в 92-м, — говорит Максим неуверенно.
— Нет. Приднестровье как государство было создано в 1990-м году. Потом два года политической борьбы. Постепенно начинались провокации, которые привели к войне 1992 года. Всё как в Донецке, только размеры поменьше, и процессы дольше тянулись. Запад даже санкции вводил в отношении лидеров ПМР, так же как и сейчас у нас. Так вот. Как вы думаете, когда Приднестровье заявило о своей независимости?
— Ну, понятно, в 92-м! Хотя нет, вы ж говорите, что создано в 90-м… Ну, значит, в тыща девятьсот девяностом, наверное…
— Нет, Максим. И не в девяностом, и даже не в девяносто втором. О своей независимости Приднестровье заявило 17 сентября 2006 года, после соответствующего общенародного референдума. Через 16 лет после своего создания. А до этого Приднестровье, несмотря на войну с Молдовой, официально строило с ней общее государство.
Вы думаете, что после войны приднестровцы хотели жить одним домом с Молдовой?! Но в разные периоды официально делали то федерацию, то конфедерацию, то общее, то единое государство. Подчёркиваю — официально. При этом ПМР вводило свою валюту, создало армию, спецслужбы, все атрибуты государственности и шло в прямо противоположном от Молдовы направлении. Потому что дипломатия и реальность — это далеко не одно и то же. Но при этом в приднестровском вопросе были кучи планов и дорожных карт по урегулированию и объединению. Примакова, Козака, Ющенко и прочих…
— Не понял, а зачем так было нужно?
— Понимаете, есть такая всем надоевшая фраза: «политика — это искусство возможного». То есть действовать нужно в пределах достижимого, а не фантазий. В жизни никогда не бывает, что всё идёт только так, как хочется тебе, особенно если вокруг куча народу с противоположными целями и желаниями. И особенно, если у этой кучи ресурсов много, а желания сделать тебе плохо ещё больше. Поэтому, если ты хочешь достичь серьёзных результатов, тебе приходится маневрировать. Иначе будет как в поговорке. Хочешь всё и сразу, а получаешь ничего и постепенно.
— То есть это было нужно, чтобы… Блин, так, а зачем, в самом деле?
— Ну, вот смотрите. Благодаря формальным заявлениям об общем государстве, Приднестровье в 1997 году смогло с Молдовой при поддержке России и Украины подписать в Москве меморандум, который позволил республике вести самостоятельную экономическую деятельность и вообще легализовать свою самостоятельность практически во всех сферах.
ПМР, конечно, не Донбасс, но там тоже развитая промышленность, и очень большая часть её продукции экспортируется на Запад. Это давало ещё ряд возможностей для Приднестровья. В том числе благодаря переговорам оно постепенно стало официально равной Молдавии стороной. А это очень важно. ДНР только начало в этом направлении движение, и без Минских соглашений оно невозможно.
Ведь до этого Минска у ДНР не было вообще никаких прав. Мы, по заявлениям Киева, были чистыми террористами. А сейчас они ведут с нами переговоры, есть какие-то рабочие группы. Понятно, что толку от них пока немного, но вода камень точит. Мы же воюем не для того, чтобы воевать. В таких вопросах нужно обходиться без мушкетёрства. Потому что за нами мирное население, дети и женщины, да и вся Россия, в конце концов. Вопрос ответственности очень велик.
Тем более что вы прекрасно знаете, что для тех, кто по-настоящему хочет воевать, Минск не помеха. Просто многие хотят, чтобы воевали не они сами, а «тот парень».
А требующие отмены Минских соглашений ведь хотят совсем не этого. Для них отмена Минска подразумевает официальное вступление России в войну с Украиной и ввод российских войск. Потому что вы отлично понимаете, что без этого отмена Минска через какое-то время приведёт к вероятной угрозе нашего военного поражения в имеющихся условиях. И в этом смысле соглашения в большей степени сдерживают Украину.
— То есть то, что мы подписались под этим Минском, ничего не значит?
— Обещать, Максим, как известно, не значит жениться.
Примечания
1) Алексею Дикому — Алексей Александрович Дикий — с октября 2013-го замначальника ГУМВД, начальник криминальной ми- лиции Донецкой области, полковник милиции. Затем, при министре Олеге Владимировиче Берёзе, — первый замминистра МВД ДНР. Ныне министр внутренних дел ДНР, генерал-майор полиции. Указом главы ДНР № 65 от 21.02.2015 присвоено звание «Герой Донецкой Народной Республики» за участие в боях у Дебальцево.
2) ОРДИЛО — отдельные районы Донецкой и Луганской областей. Термин из Минских соглашений
Источник