Барак Обама продлил действие санкций против Ирана. Об этом говорится в заявлении, обнародованном на сайте Белого дома. Речь идет о санкциях, введенных в 1979 году, когда во время исламской революции в Тегеране были взяты в заложники 52 американских дипломата. Репрессивные меры включали полный запрет гражданам и компаниям США вести бизнес в Иране. Вашингтон заморозил все иранские активы в банках и прекратили торговые связи с республикой. Тот указ был подписан в связи с «особенной и чрезвычайной угрозой для национальной безопасности, внешней политики и экономики США» со стороны Тегерана. Но и сегодня, по мнению американского президента, отношения Вашингтона с Ираном «пока не нормализовались».
Почему Обама, уходящий со своего поста, для которого, по словам руководителя персидской редакции DW Джамшида Фаруги, «прорыв в переговорах о ядерной программе Тегерана — стал самым крупным, если не единственным, дипломатическим достижением», решил наступить на горло своей «персидской песни»? Многое тут остается пока загадочным, но кое-что лежит и на поверхности, если анализировать стратегию американской дипломатии на иранском направлении. Французский геополитик Рено Жирар, описывая политику США в отношении Ирана, отмечает следующее: «Потеря американцам Ирана в 1979 году пошатнула их положение на Ближнем Востоке. Когда шаха свергли, Вашингтон решил ограничиться полумерами, что всегда плохо в геополитике. Им следовало либо принять силовые меры и сместить новую власть, как они поступили с Мохаммедом Мосаддыком в 1953 году, чтобы поставить вместо нее военного для сохранения проамериканского режима. Либо наоборот принять исламскую революцию. Но этого не произошло из-за упрямства и интеллектуальной негибкости американской геополитической мысли. В такой перспективе Иран и Куба стали большими — пусть и запоздалыми — достижениями Барака Обамы».
Можно как угодно и сколько угодно рассуждать о компетентности Обамы и госсекретаря США Джона Керри в отношении выстраивания политики на Ближнем Востоке, но они понимали, что достижение венских соглашений «шестерки» и Ирана в тандеме, прежде всего с Москвой, коренным образом меняет ситуацию в регионе. Не случайно против переговоров активно выступали в США конгрессмены-республиканцы, требовавшие расширения санкций против Ирана, многие демократы, союзники США — премьер-министр Израиля Биньямина Нетаньяху, Саудовская Аравия, другие государства Персидского залива, негласно даже Турция. Израиль настаивал на том, чтобы увязать подписание соглашения по ядерной программе с признанием Ираном права на существование еврейского государства. Что касается Саудовской Аравии, то она рассчитывала на возможность в «игре» санкциями усилиями американской дипломатии сковать действия Тегеране в регионе по поддержке шиитов в других государствах региона.
В первом случае — в отношении Израиля — Обама называл предлагаемые условия нереалистичными. По его словам, это было все равно, «что соглашаться на подписание договора лишь при условии полной трансформации иранского режима». В отношении Саудовской Аравии Вашингтон выступал с противоречивыми заявлениями. Но при этом громко рассуждал о том, что соглашение по атомной программе может укрепить умеренные силы в Иране, которые в итоге все же распознают знаки времени и дистанцируются «от опасных ядерных игр собственной страны». Похоже, что именно к этому тезису публично привязывалась американская дипломатия, когда президент предупреждал, что «штрафные меры против Ирана могут быть возобновлены в том случае, если Тегеран нарушит договор об ограничении его атомной программы», что США вместе с европейскими участниками «шестерки» заключат такое соглашение с Тегераном, которое позволит возобновить санкции без санкции Совета Безопасности ООН, для чего будет достаточно подтверждения Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ) возможного факта нарушения Ираном договора об ограничении атомной программы.
Как бы то ни было, процесс был запущен, в Вене наступил ожидаемый «исторический момент», о котором заявляли верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини и глава МИД Ирана Джавад Зариф. В свою очередь Керри выражал уверенность в том, что «мир стал более безопасным местом», что «на фоне нынешних кризисов в регионе важно, что Иран после ограничения своей атомной программы уже не сможет производить ядерное оружие». Президент Ирана Хасан Рухани также говорил, что «отмена санкций против его страны открыла «золотую страницу» в истории Ирана», что «наступает время для проведения в стране экономических реформ». В этой связи многие американские эксперты говорили о стремлении Белого Дома через сверхсложные переговоры превратить Иран на Ближнем Востоке «в Россию-2» или в «Саудовскую Аравия-2» через втягивание его в активную геополитическую интригу». Однако глава немецкой дипломатии Франк-Вальтер Штайнмайер во время своего визита в Тегеран давал понять иранскому коллеге, что Берлин видит в Иране самостоятельного игрока.
В Йемене США выступают на стороне Саудовской Аравии, в Ираке и Сирии американцы сражаются против ИГИЛ (структура, запрещенная в России), кстати, объективно вместе с шиитскими вооруженными формированиями, в которых просматривается серьезное влияние Ирана. Это первый момент. Второй, по сути формировалась коалиция против Ирана и, в некоторой степени, против США, так как Саудовская Аравия, Египет, Иордания, Объединенные Арабские Эмираты и в определенной степени Турция видят расширение на Ближнем Востоке влияния Ирана. В этой коалиции США могли и могут выйти из альянса в случае, как пишет в New York Times вашингтонский эксперт Майкл Доран, «если почувствуют изменение баланса сил в ту или в иную сторону». Поэтому главная причина продления санкций со стороны США сейчас, на наш взгляд, связана с целью организации давления на Иран, чтобы добиться изменения его региональной политики, несмотря на то, что комиссия МАГАТЭ подтверждает: Иран выполнил все условия по ядерной сделке.
Но это только одна сторона проблемы. Другая, как описывает New York Times, заключена в следующем: «США заинтересованы в том, чтобы помешать России и Ирану объединиться против Запада», если «этот альянс примет форму единого фронта, подкрепленного армиями этих стран, Иран станет гораздо менее сговорчивым в своих попытках проецировать влияние на Ближнем Востоке, в то время как Россия тоже будет пытаться восстановить там влияние со своей стороны». Дальше, по мнению издание, «чтобы противостоять им, США увеличивают поставки американского оружия региональным противникам Ирана во главе с Саудовской Аравией», что в свою очередь «дает повод Ирану для укрепления военных связей с Россией. Наконец, «пока идет эта война, в которой ни одна сторона сейчас не может приблизиться к победе, ни Иран, ни Россия не смогут приблизиться к экономическому подъему и включению в глобальное экономическое сообщество, на которые надеются населения этих стран».
В то же время Вашингтон пытается активизировать в Иране и так называемые «умеренные силы». По их раскладу в Тегеране должны столкнуться в «схватке» президент Хасан Рухани с его министром иностранных дел Мохаммадом Джавадом Зарифом, которые «поставили свои политические репутации на рост процветания вследствие налаживания новых отношений с Западом, а тесное российско-иранское военное сотрудничество в значительной мере усложняют эту задачу» и Корпус стражей и другие сторонники жесткой линии. Чтобы опровергнуть аргументы в пользу налаживания связей с Москвой, по мнению американских экспертов, «иранским умеренным политикам необходимо продемонстрировать иранцам экономические результаты ядерного соглашения, подписанного в прошлом году». В этой связи верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи заявил следующее: «Некоторые пытаются доказать, что если мы пойдем на компромисс с Соединенными Штатами, то проблемы нашей страны будут решены. Ядерная сделка и отношение Соединенных Штатов являются примером, который показывает, что это неправильная точка зрения».
Ведь получается, что хотя международные санкции были отменены в январе, Вашингтон сохранил свои собственные санкции в отношении Ирана. При этом Хаменеи «не видит смысла в проведении переговоров с Вашингтоном по поводу многочисленных конфликтов, охвативших регион». По его словам, «ведение переговоров с Соединенными Штатами не решит проблемы: во-первых, потому что они лгут и не уважают свои обязательства, и, во-вторых, потому что США находятся в кризисе». Так что теперь остается только ждать и наблюдать, как, где и когда сработают и сработают ли «сигналы», которыми обменялись Вашингтон и Тегеран.
Станислав Тарасов