05.11.2016 - 2:00

В день народного единства издание Ukraina.ru задалось вопросом: почему Русское царство, стоявшее на грани исчезновения, все же состоялось.

В середине нулевых в России было принято решение учредить «День народного единства» и праздновать его 4 ноября. Почему именно в этот день, в не в другой?

Нужно было стереть из «памяти народной» другой праздник — 7 ноября — который к тому времени уже «устарел».

Логика тут была простая: СССР больше не было, коммунизм ушел в прошлое, в новой России вместо социализма бурно развивался капитализм. История страны уже рассматривалась по-другому, чем в прежние советские времена, поэтому праздновать 7 ноября, коммунистический праздник, правящей элите казалось, в общем-то, странным.

«Руководству России надо было заменить День 7 ноября, когда отмечалась Октябрьская революция. К тому же и церковь вспомнила про празднование в дореволюционной России Дня Казанской иконы Божией Матери.

Ну, а поскольку этот день сейчас выпадает на 4 ноября, его и выбрали», — рассказал историк Владимир Корнилов.

Как раз почти на те же ноябрьские дни выпадали исторические события, которые спокойно можно было сделать «красным днем календаря», заменив празднование 7 ноября. Эти были действительно героические события в истории русского народа — в начале ноября 1612 года русское ополчение под руководством князя Дмитрия Пожарского и нижегородского купца Кузьмы Минина освободило Москву от польских интервентов. Это сделало возможным избрание в 1613 году на русский престол Михаила Фёдоровича, который стал родоначальником новой царской династии Романовых, заменившей древний русский род Рюриковичей.

Напомним, что после смерти царя Ивана Грозного, а потом и его сына — царя Федора Иоанновича, который был бездетным, на царский трон взошел бывший приближенный боярин Грозного — Борис Годунов.

Фёдор Иоаннович был последним Рюриком на московском престоле, и Годунов, а не Михаил Романов, мог бы стать родоначальником новой династии, но не судьба.

Беглый монах Григорий Отрепьев, выдававший себя за спасшегося от гибели царевича Димитрия (сына Грозного), собрав в Речи Посполитой польский и литовских наёмников, пошел войной на Годунова. После смерти Годунова в Русском царстве наступает эпоха, которая в истории получила название Смутного времени, когда на московском престоле одним за другим менялись самозванцы Лжедмитрии, поддержанные поляками. Русское государство в те годы стояло на краю гибели, если бы Пожарский и Минин не собрали народное ополчение, которое в итоге и не разгромило интервентов.

Пожарский, в начале ноября 1612 года вступив в Москву с Иконой Казанской Божьей матери, поклялся в память о победе, возвести в Москве храм. Его позже и построили на Красной площади. А при царе Алексее Михайловиче 4 ноября начали отмечать День Иконы Казанской Божьей матери.

В связи с праздником «Дня народного единства» Ukraina.ru попросила российских и украинских историков и политологов ответить на несколько вопросов, касающихся исторических событий, связанных с этим днем.

— Почему в Смутное время Россия не потеряла свою государственность? Почему ее борьба с Польшей тогда увенчалась успехом, а, например, аналогичная народная борьба украинцев под руководством Хмельницкого без внешней поддержки (со стороны Московского царства) победой не увенчалась бы?

Константин Бондаренко

В Смутное время Московское государство не потеряло, а трансформировало государственность. Фактически дело, начатое Иваном Грозным, завершилось в 1612 году — Смута стала лишь катализатором процессов. Вместо аристократической, княжеской основы Московская Русь получила основу дворянскую (заложенную в своё время в идеологии опричнины). И избрание "дворянской" династии Романовых — после дискредитации всех потомков Рюриковичей — стало венцом этого процесса.

Для рядовых московитов война 1612 года была не только и не столько войной за смену династий и сюзеренов. Поляки и литовцы, пришедшие в Москву, несли с собой коренные перемены бытового и религиозного плана. А также начали практиковать то, что сегодня было бы названо "рейдерством". Это не могло не вызвать гнев купеческого сословия, терявшего преференции, и Церкви.

Козьма Минин появился не просто так — не как некий Илья Муромец, 33 года пролежавший на печи, а потом начавший совершать подвиги. Он стал выразителем воли целой прослойки общества, недовольной приходом поляков и новых порядков. Купцы создали финансовую основу освободительного движения.

Церковь — основу идеологическую. Поляки, по всей видимости, были не готовы столкнуться с таким явлением — нигде раньше в Европе подобный феномен не проявлялся.

Что касается восстания Богдана Хмельницкого. У него была абсолютно иная природа. Это было восстание казачества и шляхты против магнатерии и государственной системы. Нельзя говорить о том, что данное восстание носило исключительно национальный характер — оно не было исключительно украинским (наличие множества литовцев, а также восстание Костки Наперского в тылу у поляков, донское происхождение полковника Богуна, доказанное профессором Свешниковым, наличие захоронений московских стрельцов на поле Берестецкой битвы — показательны).

Хмельницкий начинал классическое антимагнатское восстание, но в государстве, которое базировалось на интересах магнатов, движение Хмельницкого могло казаться чем-то сродни сепаратизма. С последующей иностранной интервенцией. В 1612 году Московское государство боролось за независимость. В 1648 году Богдан Хмельницкий боролся с несправедливой системой Речи Посполитой. В первом случае была Отечественная война, во втором — гражданская.

Армен Гаспарян

Смутное время стало тяжелейшим испытанием для российской государственности. Многолетний политический и социальный кризис, который осложнялся интервенцией. Борьба претендентов за престол, отказ некоторых регионов подчиняться центральному правительству потребовали от государства максимального напряжения сил.

Но даже потеряв почти половину населения, страна выстояла. Сделать это удалось за счет того самого русского фактора, который до сих пор не могут понять на Западе. Московское государство никогда не было созданием и вотчиною своего хозяина — Государя. Оно было общим созданием «всех городов и всяких чинов людей всего великого Российского Царствия».

фото © РИА Новости. Алексей Куденко

Украинцам же не хватило главного: большинство не было привержено традициям коллективизма, сильной централизованной власти и хотело от них отказываться. Этот же фактор сказался последовательно и в дальнейшем. Например — в 1917 году.

Александр Васильев

В поиске ответов на эти вопросы, наверное, можно было бы написать толстенную научную монографию, и может быть даже не одну. Тем не менее, постараюсь тезисно высказать несколько предположений.

Начать стоит с того, что Смутное время оно на то и смутное, что перед нами была в первую очередь гражданская война, и уже во вторую очередь, как в любой гражданской войне, борьба осложнялась внешним влиянием и прямой интервенцией.

Поэтому сравнивать Минина и Пожарского с Хмельницким не очень корректно. Хмельницкий это скорее такой «Тушинский вор», т.е. предводитель казачества, которое решило перекроить социальную иерархию в свою пользу. Но для самостоятельной победы в противостоянии с государством у казачества просто недостаточно ресурсов.

Смог ли бы повстанцы Донбасса без помощи России нанести масштабные поражения украинской армии? Вопрос риторический. Так было и в 17-м веке. Соответственно после того, как повестка гражданской войны, скажем так, себя исчерпала, то иностранная интервенция скорее даже помогла консолидации.

Выживаемость России, как мне кажется, связана с наличием в ней нескольких автономных общественных институтов. Первый из них — самодержавная власть — рухнул. Однако это не означало гибели государства. Потому что у него существовало еще минимум два «контура» — Церковь и «земство», или, как бы мы сейчас сказали «гражданское общество». Вспомните ведь, что Кузьма Минин вошел в историю как «гражданин». Именно они и отстояли суверенитет, погасили смуту и восстановили из руин верховную власть.

Владимир Корнилов

Не могла Польша управлять столь большой (даже в тех границах) страной, какова была Россия, и таким количеством людей, в значительной степени отличавшимися от поляков, считавших их чуждым для себя элементом. У русских не было иного пути, кроме как сбрасывать это иго, отказавшись от силой навязанной "евроинтеграции".

Не было бы Минина и Пожарского, обязательно нашлись бы другие народные лидеры. Что же касается борьбы Малороссии, то тут полякам было легче — и в виду гораздо меньшего количества запорожцев, и в виду значительного периода ополячивания этих земель, коллаборационизма местных элит того времени. Малороссы не имели своего государства (Запорожская Сечь никогда таковой не была, как бы ни пыжились доказать обратно современные украинские псевдоисторики), а великороссы уже имели. Поэтому великороссам надо было бороться за сохранение своей государственности, а малороссам — выбирать, к какому из государств примкнуть.

Руслан Мармазов

«Если бы» — такой вариант решительно не годится. Я по образованию историк, а нам буквально с первой пары прививают, мол, история не знает сослагательного наклонения. Может быть, так и скучно, но так правильно. Что касается собственно обсуждаемого момента, то он и феноменален, и, если присмотреться, не так и редок в отечественной истории. Любые смутные или кризисные времена порождали затем триумф Государства Российского, появление удивительных и масштабных личностей типа Минина и Пожарского, или Кутузова, или Жукова, примеры массового народного героизма. Почему так? Это вопрос для огромных многотомных рассуждений, диссертаций. Но поскольку в данном случае уместен компактный и все поясняющий ответ, остановлюсь на фразе: «Мы русские, с нами Бог!»

— Почему у двух государств, которые возникли на территории Киевской Руси, Московское государства и Великого княжества Литовского, в состав которого входила и территория нынешней Украины, такие разные судьбы — первое состоялось, а второе было поглощено Польшей?

Константин Бондаренко

Не совсем корректно считать, что Литовское государство было поглощено Польшей. После 1569 года и образования Речи Посполитой поляки, доминировавшие в новом государственном объединении, столкнулись с тем институтом, который ранее не знали и не понимали — литовской магнатерией. Магнаты — олигархи средневековья, властные, богатые, беспринципные и коррумпированные- легко переигрывали поляков, продвигая своих ставленников и покупая нужные решения — в том числе на сейме.

Короли Польши зачастую имели меньше прав и возможностей, чем магнаты, а иногда и становились марионетками в руках магнатов. это только кажется, что Литва была поглощена — литовские магнаты разъедали Польшу изнутри и провоцировали восстания — в частности, восстание Хмельницкого.

По распространенной версии, Хмельницкого спровоцировали на восстание слова польского короля Владислава Четвертого, к которому Богдан пришел жаловаться на притеснения и несправеливость. Оказалось, что и сам король не прочь было пожаловаться на аналогичные проблемы.

фото © РИА Новости. Щербаков

Завершая тему, можно предположить, что рядовой московит в 1612 году, помня опыт многолетней польско-литовской экспансии, понимал: приход поляков принесет не просто иностранца с шапкой Мономаха на голове, а колонизацию и расширение аппетитов литовско-русских магнатов, захватывающих рынки и торговые пути, промыслы, ресурсы и т.д.

Армен Гаспарян

Сказалась политическая стратегия. После смуты произошел закономерный переход от оборонительной к наступательной по отношению к польско-литовскому и шведскому соседям. В основе лежали экономические преобразования, а главное — реформа, как бы мы сказали сегодня, административного аппарата. Боярская дума, на которую опирался царь.

Все решения имели статус закона. И пусть восстановить Московское царство в том виде, в каком оно существовало до смуты, было уже невозможно в силу серьезных изменений в обществе, был создан плацдарм для дальнейшего развития страны. В том числе — для возвращения в свою орбиту Украины.

Александр Васильев

В ответе на этот вопрос очень важен экономический фактор. В 16-м веке начал формироваться глобальный капиталистический рынок. И в силу естественных географических причин земли ВКЛ и Польши, образовавших Речь Посполитую, оказались в непосредственной близости от ядра этой нарождающейся экономической системы и очень быстро были жестко отформатированы под ее нужды — они превратились в периферию мир-экономики: аграрно-сырьевой придаток и рынок сбыта промышленных товаров и предметов престижного потребления.

Выгодополучателями этого положения стала местная элита — магнаты и шляхта. Они сознательно и системно уничтожали местную буржуазию и держали в черном теле центральную власть. Причем Великое Княжество Литовское вообще не успело даже оформиться в государство в современном смысле этого слова.

Русские земли которые вошли в его состав фактически пережили второе издание раннего средневековья — первое при князе Владимире, а второе при Витовте. Т.е. это выглядело как очень большая держава от Балтики до Черного моря, но на самом деле внутренне это было очень рыхлое образование, если и можно назвать его государством, то для его определения приходится использовать уточнение «раннее».

В это время к востоку от этого «междуморья» формировалась автономная экономическая система, с закрытым внутренним рынком позволявшим развиваться городам, с ремеслом и торговлей. Пусть и не в такой степени как это было в Германии или Италии, но этого оказалось достаточно для создания экономической базы экспансии. При этом, сохраняя экономическую автономию, Московская Русь была тесно связана с Западной Европой в культурном отношении. Тут, конечно, сказалось наследие погибшей Византии.

Украинцы очень любят глупую манипулятивную картинку, на которой в левом столбце изображены киевские памятники архитектуры раннего средневековья — Десятинная церковь, София Киевская и т.д. а напротив фотография непролазного бурелома с надписью «в это время в Москве». На самом деле совершенно не имеет значения, что у вас было в 10-м или 13-м веке — хоть пирамиды египетские, это все интересно только историкам. Важно, что у вас было в 15-м и 16-м веках, в эпоху Ренессанса, в эпоху зарождения современности.

В Москве в это время мастера этого самого Возрождения возводили укрепления, соборы и палаты, которые можно увидеть до сих пор. Ничего подобного в Великом Княжестве Литовском не было — Ренессанс прошел мимо.

Соответственно и дальше Россия развивалась в одном ритме, одном направлении с Западом — в сторону становления абсолютизма, т.е. грубо говоря, государства современного типа — с армией, налоговой системой, бюрократией.

В Речи Посполитой же поставили странный эксперимент шляхетской «военной демократии», выбрали, так сказать, «особый путь», за что и поплатились. Россия вначале поглотила восточные земли Великого Княжества Литовского, а потом и вовсе поучаствовала в разделе даже польских коронных земель.

Руслан Мармазов

Предлагаю не делать вид, что нас сейчас интересуют все народы, населявшие обозначенные государственные формирования, и их потомки. Литовцы, например. В предложенном варианте я вижу такую подкладку: «Почему у русских судьба такая, а у украинцев сякая?»

Для меня украинцы, точнее малороссы, часть единого русского народа. Причём, часть, которую и история, и Божье проведение неоднократно и недвусмысленно учили, что только, когда все русские вместе, тогда и возможны большие победы и славные достижения.

Как только юго-западная ветка временно оказывается, в силу разных обстоятельств, вне Русского мира — жди беды, ополячивания, оболванивания, жесткого унижения, шинкарей и арендаторов на шее народа. Заметьте, рецепт этот универсален на все времена. Во всяком случае, что-то не помню его опровержений историей, как давней, так и новейшей.

Украина.ру