Известный писатель Дмитрий Быков заявил о том, что «поклонение Достоевскому привело нас к Моторолле», потому что это, по мнению писателя, «героизация зла» и «с чего бы мне вести себя морально?». Гражданин поэт также отметил, что культ имморализма, убийства и разрушения " довольно глубоко в русской душе и психологии сидит… это спасибо Достоевскому и как раз всем поэтам так называемой консервативной революции».
Надо сказать, что в своих сентенциях «во всем виноват Достоевский» Дмитрий Быков не нов — аналогичные заявления делал в свое время и либеральный гуру Чубайс: по его словам, «Достоевский представляет собой самый отвратительный национализм».
О Достоевском, русской культуре и немного национализме мы поговорили с литературным и театральным критиком, старшим научным сотрудником Института мировой литературы РАН, доктором филологических наук, основателем Студии Русской Культуры Капиталиной Кокшеневой:
Сегодня доминирует одноразовая культура или культура одного дня, к которой принадлежит и Дмитрий Быков. В этой культуре «все позволено» — любые спекулятивные несовместимости и любая неграмотность. Ни Достоевского, ни Чернышевского с Белинским никто, увы, не знает в достаточной (глубокой) мере, чтобы сразу указать г-ну Быкову на порог. Ведь начнут сомневаться не в Быкове, а в Достоевском, который полагал, что русский народ несет в себе Церковь и Христа. Да, русский народ бывает так «предан мечте» и идее, что позже тратит огромные силы на то, чтобы «поворотить против себя», изжить в себе «злую идею» как Раскольников, разделивший людей на разряды, или как позже мы мучительно отделяли себя от коммунистической утопии. Никто больше Достоевского не сказал о русской нации горьких слов, но и никто глубже не заглянул в русского человека, в Россию, которую он любил и в которую он верил. Состояние «любил» тут ключевое, недоступное нынешним европоклонникам.
«…Поклонение Достоевскому нас привело к Мотороле», — считает Быков, в то время как другой любитель «заголить Россию» высказался с точностью до наоборот: «героизация Чернышевского и стояние на коленях перед Белинским нас привели к Мотороле».
Но все это — от межеумья. Все это, по сути, эффектное (чтобы заметили) и абсолютно бездоказательное пустоговорение. Моторола принадлежит русскому миру, безусловно, но совсем иначе, чем, сидя в московских квартирах, мыслят производители мыльных пузырей, которым принципиально и лично недоступен героизм, но только «гордый взор иноплеменный». И он тоже, увы, давно культивируется внутри России (с де Кюстина).
В отношении к Мотороле (как и к Крыму, как и в родине) — есть то живое русское чувство, которое накапливалось в нашей жизни, столь трагичной весь XX век. Никакой «эстетизацией зла» не занимался Достоевский, и не занимаются те, кто читает его и опирается на его мысли.
Мне уже приходилось писать об эстетизации Майдана нашими «культурными европейцами». Копили зло в нашей культуре они — пересмешники, к которым и Быков, несомненно, относится с его романами («ЖД», например), а также и его визави — нелюбитель Чернышевского с его «Русскими цветами зла». И у того, и у другого зубоскальство касается всего: русской истории и армии, церкви, народа, образа жизни.
В общем, в России для них всегда дело дрянь, чего не коснись. Они, эти г-да, попросту снова хотят от нас отречения. В 1917-ом — от Царя и «старой России». А теперь аппетиты возросли — на повестке дня стоит отречения от русской классики, от ее ясных, хотя и сложных, смыслов, помогающих нам понять себя и вежливо, но решительно сказать «не хочу и не буду» тем, кто призывает нас к подменам и отречениям.