Итак, битва за Мосул началась. По идее, эта новость должна была бы вызвать радость. Наносится удар по одному из оплотов «воинов джихада» «Исламского государства» (ИГ), в течение двух с лишним лет державших в страхе целый регион, проводивших этнические и религиозные чистки, уничтожавших и христианские храмы, и суфийские гробницы. Однако состав освободителей Мосула и неминуемые последствия его взятия не могут не вызывать законных опасений.
Летом 2014 года новость о падении Мосула стала шоком. 1500 джихадистов практически без боя взяли город, оборонявшийся 52 тысячами солдат и офицеров иракской регулярной армии. Конечно, в захвате Мосула исламистами сыграло роль сочувствие к ним местного суннитского населения. Репрессивная и дискриминационная политика шиитского правительства Нури аль-Малики привела к отчуждению суннитской общины. На первом этапе в суннитском восстании в Мосуле участвовали и умеренные исламисты из «Бригад революции 1920 года», и бывшие баасисты во главе с Иззатом Ибрагимом ад-Дури, но позже джихадисты взяли над ними верх.
И всё же главную роль в мосульской катастрофе сыграли коррупция в иракской военной среде и измена иракских генералов. Новая иракская армия, созданная американскими советниками, рассматривалась новоиспечёнными генералами и офицерами как источник извлечения незаконных доходов. Среди военнослужащих насчитывалось около 50 тысяч «мёртвых душ» — солдат, числившихся в списках, но не служивших. Сами иракцы прозвали таких рядовых «космонавтами». Жалованье и довольствие за них получали офицеры. Незадолго до взятия Мосула иракское правительство недосчиталось в армии 139 боевых вертолётов, деньги на закупку которых были просто украдены. Кстати, виновные в позорной капитуляции Мосула генералы Аббуд Канбар, Али Гайдан и Махди аль-Газзауи так и не понесли наказания.
Когда Мосул пал, охотников его освобождать не нашлось. Сейчас на небольшом поле боя в иракской провинции Найнава столкнулись столько освободителей, что они, кажется, вот-вот начнут распихивать друг друга локтями. Первая роль принадлежит, конечно, Америке. Барак Обама стремится завершить формальный военный разгром ИГ до передачи в январе своих полномочий новому президенту и войти в историю как великий миротворец. Эта задача и будет определять темп военной кампании.
От того кто первым войдёт в Мосул и установит контроль над этим городом, во многом зависит, останется ли Ирак целостным государством и как распределятся внутри этой страны зоны влияния. США уже сейчас стремятся ограничить состав реальных участников военной операции, решительно выступив, например, против участия в ней шиитских вооружённых формирований «Хашед аш-шааби». В то же время на брифинге в Госдепартаменте США 3 октября заместитель госсекретаря Энтони Блинкен впервые упомянул суннитские отряды племенной милиции «Хашед аль-ватани» численностью в 15 тысяч человек, которых снабжают оружием и обучают американцы и которые должны принимать участие в операции по освобождению города.
Попытки минимизировать участие шиитов, а значит и официального Багдада в военной операции объясняется стремлением Вашингтона создать на севере Сирии Ирака квазигосударство «Суннистан», подконтрольное Соединённым Штатам и являющееся, как и Иракский Курдистан, зоной американского влияния. Что же касается будущего обустройства провинции Найнава с центром в Мосуле после разгрома «Исламского государства», то здесь рассматриваются разные варианты. О них рассказала ливанская газета «Аль-Ахбар».
Первый вариант — образование на севере Ирака единой суннитской автономии, в которой главную роль будут играть суннитские политики Адиль ан-Нуджайфи (брат бывшего спикера иракского парламента Усамы Нуджайфи и мэр Мосула в изгнании) и бывший вице-президент Ирака Тарик аль-Хашими, уволенный премьером аль-Малики в конце 2011 года под надуманным предлогом причастности к терроризму и находящийся сейчас в эмиграции в Турции. Суннитское образование на севере Ирака (с возможным подключением провинций Ракка и Дейр эз-Зор в Сирии) позволит создать здесь суннитский буфер и разорвать ось Тегеран — Багдад — Дамаск — Бейрут. Результат — резкое ослабление Ирана в регионе. В то же время в такой конфигурации данный проект несет для США риск усиления Турции, ибо подобное квазигосударство не может не оказаться под сильным турецким влиянием. Кстати, Адиль ан-Нуджайфи, и Тарик аль-Хашими являются членами руководства Иракской исламской партии, местного ответвления «Братьев-мусульман».
Другой вариант представлен проектом раздела провинции Найнава на восемь (!) микрорегионов, каждый из которых будет выделен по этническому или религиозному признакам. В частности, предусмотрены регионы для христиан (ассирийский и халдейский), а также для курдов-йезидов и шабаков (курдов-шиитов). Четыре этих региона неизбежно отошли бы в таком случае под влияние Иракского Курдистана, а затем присоединены к нему. Отсюда и участие пешмерга в Мосульской операции.
Намерения Анкары установить свою зону влияния в Ираке подтверждают беспрецедентные нападки, которым подвергся со стороны Р. Т. Эрдогана на саммите мусульманских государств в Багдаде премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади. «Кто вы такой? Где ваше место? — обрушился на иракского премьера Эрдоган — Уж не воображаете ли вы, что являетесь моим коллегой, человеком одного со мной уровня?» Выпад Эрдогана был вызван требованием иракского парламента вывести турецкие войска с военной базы Башика в северном Ираке. Это была одна из немногих резолюций парламента, за которую единогласно проголосовали все иракские парламентарии (шииты, сунниты, курды и христиане). Резкость Эрдогана — ещё одно подтверждение «неоосманских» притязаний Турции на регион Мосула (согласно первой редакции соглашения Сайкс — Пико, Мосул должен был остаться в составе Турции, но затем по решению англичан перешёл в состав Ирака из-за находящихся рядом нефтяных месторождений).
В связи с наступлением на Мосул особую тревогу вызывает участь мирного населения города. До войны здесь проживало около двух миллионов человек. С учётом чисток, проводившихся террористами, и исхода беженцев количество жителей должно было уменьшиться, но вряд ли больше чем вдвое. Тем более что с определенного времени джихадисты запретили покидать город молодым боеспособным мужчинам-суннитам, рассматривая их в качестве потенциальных рекрутов.
Иракский премьер Х. аль-Абади говорит, что операция против ИГ в Мосуле может затянуться на долгий срок. По оценкам военных экспертов, наступающие могут овладеть центром города за пару недель, но дальнейшая зачистка затянется минимум на три месяца. Если при захвате города по нему будет наносить удары американская авиация, количество жертв резко возрастёт. Расчёт делается на то, что значительная часть мирных жителей покинет город, однако их размещение и питание в специальных лагерях не предусмотрены. Что касается Иракского Курдистана, где уже находятся около двух миллионов беженцев, то принятие новой волны изгнанников сделает его положение особенно тяжёлым.
Александр Кузнецов
По материалам