Визит президента России Владимира Путина в Стамбул, обусловленный участием в работе Мирового энергетического конгресса, изначально содержал в себе определенные нюансы. Некоторые эксперты утверждают, что это был ответный визит главы России в Турцию после того, как в августе президент этой страны Реджеп Тайип Эрдоган прилетел в Санкт-Петербург с намерениями выйти из острой фазы российско-турецких отношений, которые испортились 24 ноября 2015 года, когда с турецкого истребителя F-16 был сбит российский самолет Су-24. По своей дипломатической форме это был рабочий «визит извинения».
Эрдоган, помимо желания «перевернуть кризисную страницу в двусторонних отношениях», восстановить хотя бы прежний уровень в торгово-экономических отношениях с Россией, понимал, что новая дружба может и должна подкрепляться сотрудничеством по международной и региональной проблематике. Тем более что Турция пережила неудавшийся государственный переворот, в результате которого она так и не дождалась ожидаемой адекватной поддержки со стороны своих западных партнеров, прежде всего со стороны США, стала подвергаться и сейчас подвергается жестким террористическим атакам, столкнулась, помимо Рабочей партии Курдистана (РПК), с разрушительными действиями ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) уже на своей территории.
В такой ситуации Эрдоган остро стал ощущать необходимость в восстановлении политического доверия в своих отношениях с лидером России Путиным по нескольким причинам. Во-первых, ему нужно обрести уверенность в осуществлении намеченного курса во внутренней и внешней политике. Во-вторых, перед ним замаячила заманчивая перспектива вместе с Россией и, возможно, даже с Ираном создать общий антитеррористический фронт, который — в отличие от западного аналогичного фронта — может вернуть Турции, если не былое, то заметное влияние на ход событий на Ближнем Востоке. Как подчеркивал вице-председатель турецкого аналитического центра Strategic Outlook Мехмет Фатих Озтарсу, при поддержке Москвы Анкара могла бы получить новые роли в региональных проектах и даже нормализовать свои отношения с Египтом. Но получилось ли это на данном этапе?
Что же касается России, то из всего набора образовавшихся проблем в ее отношениях с Турцией после инцидента со сбитым бомбардировщиком, самое легкое решение — даже при наличии многих вопросов — находилось в сфере торгово-экономических отношений. В другом, как считает бывший высокопоставленный турецкий дипломат Айдын Селчен, Анкара вряд ли откажется от привычных и традиционных попыток выстраивать противоречивые векторы внешней политики. Раньше, по словам Селчена, команда Эрдогана использовала прием «жонглирования, при котором в воздухе одновременно не могут быть все шарики». Раньше альянс с США и ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), теперь расположение Москвы.
Не случайно накануне визита в Турцию Путина Эрдоган раскритиковал проводимую в Сирии политику США, назвав ее двуличной. По его словам, «мы наблюдаем, как США проводят двуличную политику в Сирии. Часть руководства США действует с террористами, а другая часть проводит политику, которая учитывает нашу озабоченность по поводу сотрудничества с силами сирийских курдов».
У Турции в Сирии свои интересы. Операция «Щит Евфрата» продолжается, и все знают, что турецкие войска находятся на территории САР незаконно. Известно и то, что Турция изначально является одним из активных участников этого конфликта. Поэтому, когда Эрдоган заявляет, что намерен «вывести отношения с Россией на прежний и даже более высокий уровень», многие в Турции больше усматривают в этом прежде всего экономический (отмена виз для развития туризма и торговли, энергетический вопрос, где главное место вроде бы отводится реализации проекта «Турецкий поток»), а не политический или военный аспекты.
Вывести эти проблемы за скобки уже не получится хотя бы потому, что, по мнению многих западных экспертов, «статус России на Ближнем Востоке в последние годы резко изменился, она стала самой влиятельной державой в мире, по крайней мере, в вопросе Сирии». Проблема в конвертации такого статуса.
Анкара это осознает, имея фактор развертывания российских войск к югу от своих рубежей и серьезно опасаясь того, что Москва вслед за Вашингтоном поддержит либо проявления курдского суверенитета вблизи турецко-сирийской границы, либо будет стремиться ограничить влияние США в регионе. При этом темпы развития событий в самых разных векторах таковы, что не все в мире, да и на Ближнем Востоке, поспевают за существующим ритмом.
В этом отношении рациональный смысл новой стратегии Москвы в отношении Анкары может усматриваться в возможностях использовать Турцию в возглавляемой США международной коалиции по борьбе с ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) через практическую договоренность о совместных военных и политико-дипломатических действиях на сирийском направлении.
Это, конечно, не союз, но все же такой сценарий приобретает особое значение в ситуации, когда США вышли из договоренностей с Россией по перемирию в Сирии и российско-американские отношения охладели до опасного предела. Кстати, в этой связи многие арабские СМИ высказывают мнение о том, что США после визита Путина в Турцию станут оказывать на неё давление с целью заставить предоставлять оружие антиправительственным силам в Сирии, независимо от их политической ориентации.
Таков фон, на котором состоялись переговоры Путина с Эрдоганом в Стамбуле. В итоге достигнуты ожидаемые практические результаты. Россия и Турция разрабатывают дорожную карту для восстановления экономического сотрудничества, рассчитанную на три года, заявил российский посол в Анкаре Андрей Карлов. Новое только в том, что президент Путин провел встречу с Эрдоганом при участии главы Генштаба вооруженных сил Турции генерала Хулуси Акара.
«Россия и Турция выступают за скорейшее прекращение кровопролития в Сирии, нужно обеспечить переход к политическому урегулированию», — заявил по итогам переговоров Путин. В свою очередь Эрдоган сообщил следующее: «Мы дали соответствующие указания нашим соответствующим органам, наши соответствующие ведомства пойдут на контакт, будут обсуждать. В частности по линии военных, по линии разведки, по линии министерств иностранных дел осуществлять свои контакты. И в результате будет выбрана стратегия». Помимо этого речь шла, конечно, и об операции «Щит Евфрата», и возможностях сотрудничества на этом направлении с учетом тяжелой ситуации в Алеппо.
И ещё. Путин проинформировал Эрдогана о предложении России по отведению в Сирии всех сил от дороги «Кастелло», «по которой можно и нужно поставлять гуманитарные грузы в Алеппо с тем, чтобы не повторялось провокаций с нанесением ударов по гуманитарным колоннам». Как видим, сенсации, о которой вещали накануне многие турецкие СМИ, мол, «Путин и Эрдоган выступят с заявлением, которое станет мессиджем Западу», не состоялась.
Станислав Тарасов