Министр иностранных дел Франции Жан-Марк Эйронамерен в ближайшее время обратиться в Международный уголовный суд в Гааге с требованием расследовать возможные военные преступления в Сирии. Об этом он сказал в интервью France Inter Radio. Как заявил министр, ему не нравятся действия России под Алеппо.
«Мы не согласны с тем, что делает Россия, нанося авиаудары по Алеппо. Как никогда прежде Франция стремится сохранить население Алеппо», — разразился «признанием» глава французского МИД.
Интересно, что ранее с похожей мыслью выступил и госсекретарь США Джон Керри. «Россия и режим Асададолжны миру больше, чем объяснения того, почему они продолжают наносить удары по больницам, медучреждениям, а также женщинам и детям. Подобные действия требуют должного расследования как военные преступления, и те, кто осуществил их, будут и должны отвечать за произошедшее», — заявил он 7 октября.
Конечно, вряд ли кто поверит, что в Париже и Вашингтоне всерьез озаботились судьбой сирийских граждан. Боевики бесчисленных террористических организаций занимали города, отрезали головы мирным жителям, рушили исторические памятники. Запад же долгое время координировал их действия и называл «умеренной оппозицией». Когда же армия Асада при поддержке России оказалась близка к триумфу, заговорили о военных преступлениях.
Но намек понятен. Руководству России грозят Гаагой. Мол, не дадите нам устанавливать на Ближнем Востоке свои порядки — повторите судьбу Слободана Милошевича. Даже на пенсию не сможете спокойно уйти, по всему миру будем вас преследовать.
Следующим шагом, наверное, станет включение России в список «стран-изгоев».
«Козырь» получает и либеральная оппозиция у нас в стране, кричащая на всех европейских площадках о «преступном режиме». Одновременно и любые действия против власти получают одобрение Запада. Если в стране «диктатура», то граждане могут бороться против нее любыми способами. Почему бы неразгромленные еще банды террористов на Северном Кавказе не назвать «борцами за свободу»?
Но, как говорит профессор кафедры международного права МГИМО Дмитрий Лабин, за заявлением французского министра нет никаких правовых оснований. Уголовное преследование руководства России невозможно в принципе.
— Вообще, для начала надо еще разобраться, кто находится в Сирии на законных основаниях и кто выполняет суверенный долг по просьбе законного правительства. Суверенитет государства подразумевает полный контроль над всей своей территорией, а за тот или иной народ отвечает центральное правительство. С точки зрения международного права нет возможности давать оценки, хорошее это правительство или плохое, демократическое или нет. Сейчас сирийское правительство ведет боевые действия, пользуясь своим суверенным правом на оборону.
Оно ведет вооруженное сопротивление агрессии со стороны международного терроризма. И этот факт сегодня в мире признается всеми, в том числе Францией и Соединенными Штатами. Какой-либо другой стране осуществлять военные действия в государстве, которое ведет вооруженное сопротивление агрессии, можно по просьбе центрального правительства или по решению Совета Безопасности ООН.
Так называемая «антитеррористическая коалиция» во главе с США весьма сомнительна. Потому что нет ни просьбы со стороны официального сирийского правительства, ни решения Совбеза ООН. Так что Соединенные Штаты и Францию как раз можно назвать нарушителями международного права. И вот здесь последствия их боевых действий в международном праве рассматриваются как военные преступления.
Россия присутствует в Сирии по просьбе правительства. Международное право действует в части ведения вооруженного конфликта. Применение силы возможно, несмотря на возможные жертвы среди мирного населения, это не рассматривается как военное преступление.
Безусловно, мирное население не может быть целью применения силы, да и никто не ставил цель атаковать мирные города. Международное право предписывает лишь аккуратно выбирать цели.
Так что нет никаких фактов, что Россия совершила правонарушения. И нет свидетельств, что ВКС действуют неаккуратно. Поэтому правовых оснований для обращения в международные судебные инстанции нет.
— Тем не менее, Франция хочет это сделать.
— Есть процессуальный момент, который важно учитывать. Интересы Франции в сирийском конфликте никак не затрагиваются, это не пострадавшее государство. У Франции нет никаких правовых оснований даже обращаться в Международный уголовный суд. Суд в этом плане действует понятно и прозрачно. Обратиться может только пострадавшее государство, а не третьи страны в защиту непонятно кого.
Вот граждане Сирии пострадали. Но они не просили Францию заступаться за них.
На мой взгляд, заявление главы французского МИД это пиар-акция, направленная на решение каких-то внутренних целей и задач, может, предвыборных.
— Исходя из практики, насколько объективен Международный уголовный суд?
— Практика этого суда невелика. Но хотелось бы заметить один факт. Франция и США принимали участие в организации суда в 1998 году, был подписан Римский статут. Но Конгресс Соединенных Штатов никогда не ратифицировал этот документ. Буш-младший отозвал подпись Клинтон. То есть, сами Штаты не хотят быть участниками суда.
Международный уголовный суд это, по сути, компромиссный орган. Никаких значимых процессов у него пока не было.
Идея постоянно действующего судебного органа была навеяна несправедливостью трибуналов. После Второй мировой создавали трибуналы по каждому случаю. В 1990-е был ряд трибуналов, в том числе по бывшей Югославии. Мы видим, как он работал.
Насколько хороша идея постоянного суда, если США отказались участвовать? Штаты демонстративно вышли из соглашения. И это в тот период, когда возросла интенсивность военных операций США за рубежом. Видимо, американским политикам есть чего бояться.
— Если гипотетически предположить, что суд признает Россию виновной, то каких последствий стоит ожидать?
— Суверенное государство не может быть фигурантом. Международный уголовный суд рассматривает только персональные дела руководителей государства и военачальников, которые отдавали преступные приказы. Международная уголовная ответственность персонифицирована.
И стоит помнить, что для разбирательства нужно согласие государства на расследование относительно своих граждан. То есть, Россия должна согласиться на процедуру следствия в отношении своих руководителей. Иначе разбирательства не будет.
Россия играет в мире большую роль в деле поддержания стабильности и безопасности. Не может такая страна согласиться на разбирательство. Это не укладывается ни в какое разумное понимание международной обстановки. Так что заявления французской стороны звучат даже глупо.
— В словах французского министра заложена мощная концепция, — говорит вице-президент Академии геополитических проблем Константин Соколов.
— Цель инициативы — помешать людям отделить главное от второстепенного. Говорят о каких-то частностях в Алеппо. Но главное — сама ситуация, которую создал Запад в Сирии и в регионе.
Сирийские события уже давно объяснены нашими СМИ, известны причины конфликта. А тут начинают говорить, что вдруг Франция озаботилась судьбой мирных жителей Алеппо. Выглядит как абсурд.
Дело в том, что у нас собираются устроить «цветную» революцию. Мировые силы готовят подрыв России изнутри. Поэтому западная пропаганда так работает. Говорит, что в России живут какие-то сумасброды, которые хотят завоевать весь мир. Хотя никто не объясняет, зачем нам это нужно.
Сейчас мы видим очередной этап подготовки переворота в России. Тем более, что у нас в стране много экономических проблем. Идет уничтожение национального капитала, экспансия международного капитала.
Разговоры о привлечении руководства страны к уголовной ответственности это лишний «козырь» для нашей либеральной оппозиции.