ИЩЕНКО Ростислав
Эстония, вместе с остальной Прибалтикой, успешно реализовала свою давнюю мечту – превратилась в тихий хутор, где ничего не происходит.
Ничего от этого хутора в современном мире не зависит. Никто его мнением не интересуется.
И даже охраняют его неведомо от кого какие-то иностранцы, неведомо из какой страны (на ротационной основе)
Десятого октября Керсти Кальюлайд приступит к исполнению обязанностей президента Эстонии.
Независимо от того, пробудет ли она президентом пять лет или ей удастся переизбраться на второй пятилетний срок, вряд ли эта деятельность будет более обременительной, чем её восьмилетняя (с 2004 по 2016 год) работа представителем Эстонии в европейской счётной палате.

Обязанности президента Эстонии, в большинстве своём, формальны и церемониальны. Президент подписывает то, что обязан, совершает действия, которые не может не совершить.
Назначает предложенных премьером министров, согласовывает с правительством внешнеполитические действия, вносит на рассмотрение парламента кандидатуры некоторых чиновников, заранее обсудив их с парламентскими партиями.
Даже распустить парламент в трёх из четырёх предусмотренных Конституцией случаях президент просто обязан. И лишь в одном он может выбирать: между отставкой правительства и роспуском парламента.
Как во всех парламентских республиках некоторые самостоятельные решения президент Эстонии может принимать в кризисных ситуациях, когда политическая система по какой-то причине не может функционировать в обычном режиме. Но и тут Конституция Эстонии старательно прописывает контроль и утверждение данных решений главы государства исполнительной и представительской властью.
По сути, должность президента Эстонии – почётна синекура для политических пенсионеров.
Именно поэтому и выборы президента в Эстонии не всенародные, а осуществляются парламентом (2/3 голосов, в три тура), либо, если парламенту не удаётся прийти к согласию, то специальной коллегией выборщиков (в два тура).
Только наличием слишком большого количества желающих завершить политическую карьеру на президентском посту можно объяснить тот факт, что в этом году эстонцы избрали главу государства лишь с шестой попытки. Безуспешно прошли три парламентских тура, два тура в коллегии выборщиков, в соответствии с Конституцией процедура началась по второму кругу, вернувшись в парламент. И лишь после того, как отсеялись основные претенденты, не имевшие права вновь выдвигаться, в качестве компромиссного кандидата была избрана Керсти Кальюлайд.
Впрочем, накануне избрания Кальюлайд в эстонской прессе началось нечто отдалённо напоминающее бурю стакане воды. Журналисты, эксперты и некоторые политики вдруг озаботились тем, что президентом будет избрана «никому не известная» дама, о политических взглядах которой «народу ничего неизвестно». Некоторые «прозрели» настолько, что даже назвали процесс «не выборами, а назначением».
У меня такое впечатление, что эстонцам просто стало скучно. Всё лето они готовились отражать «агрессию России». Даже выторговали у США и НАТО обещание разместить на их территории целый батальон дополнительных войск альянса.
Начало осени было посвящено «транспондерной войне» с Москвой. Эстонцев наряду с их соседями беспокоила активность вооружённых сил России в регионе, который по их же просьбам стал ареной перманентных учений НАТО. Прибалты нервно указывали на то, что эта активность проходит у их границ, забывая, что это и российские границы тоже и что не Россия пригласила сюда иностранные войска.
Затем эстонцы узнали, что транзит российских грузов через их территорию, как и через территории других прибалтийских стран будет и дальше снижаться, уверенно стремясь к нулевой отметке. Попытка уговорить Москву продолжать торгово-экономическое сотрудничество с явно враждебными государствами оказалась безуспешной.
В общем, к октябрю 2016 года Эстония, вместе с остальной Прибалтикой, успешно реализовала свою давнюю мечту – превратилась в тихий европейский хутор, где ничего не происходит, жизнь течёт размеренно, в одном и том же ритме. Ничего от этого хутора в современном мире не зависит. Никто его мнением особенно не интересуется. И даже охраняют его неведомо от кого какие-то иностранцы, неведомо из какой страны (на ротационной основе).
Тот, кто бывал в сельской глубинке в любой стране, хоть в США, хоть во Франции, хоть в России или в Китае знает: гипертрофированное внимание людей там привлекает любое, самое незначительное событие.
Приезд гостей к соседям, проезжающий мимо автомобиль невиданной доселе модели, даже проходящий полустанок без остановки скорый поезд – всё, что хоть как-то нарушает повседневную рутину, становится предметом долгих пересудов, вспоминается через год-два, а то и через десятилетие, передаётся из уст в уста, от поколения к поколению в качестве легенд и преданий.
Так когда-то вошёл в шумерский эпос, а через тысячелетия стал известен всей современной цивилизации Гильгамеш – руководитель небольшого месопотамского городка Урук. По нынешним меркам он имел бы статус сельского поселения. Впрочем, к концу жизни Гильгамеш возвысил свой город до уровня центра территории, соответствующей в нашей реальности небольшому району.
Вот и эстонскую провинциальную скуку развеяла яркая вспышка президентских выборов. Появилась возможность посудачить кто такая Керсти Кальюлайд, откуда взялась и за что ей такой почёт.
Уже сегодня можно с абсолютной уверенностью утверждать, что если у новоизбранного президента Эстонии не окажется таких же активных родственников, как устраивавшие оргии в президентском дворце внучки Арнольда Рюйтеля, то она скучно и незаметно просидит в должности два срока, после чего уйдёт на заслуженный отдых.
Ну а если она сумеет оказаться в эпицентре какого-нибудь скандала, то размеренную жизнь эстонцев скрасит ещё один маленький праздник.

Источник