На военном полигоне подразделений специального назначения Черат в Пакистане с 24 сентября по 10 октября проходят российско-пакистанские тактические учения «Дружба-2016».
С российской стороны задействованы более 70 солдат и офицеров мотострелковой (горной) бригады Южного военного округа (ЮВО), дислоцированной в Карачаево-Черкесии, с пакистанской — около 130 военнослужащих. Совместные учения подразделений вооруженных сил РФ и ИРП проводятся впервые. Они направлены на укрепление и развитие военного сотрудничества двух стран. В рамках маневров отрабатываются вопросы ведения разведывательно-поисковых и разведывательно-засадных действий против НВФ в горно-лесистой местности.
С одной стороны, в этой новости нет ничего необычного: Минобороны РФ проводит запланированные учения, расширяя их географию, с другой — маневры, а точнее их место проведения, вызвали закономерно негативную реакцию в соседней Индии. Такой шаг там расценили чуть ли не признанием Россией позиций Пакистана в вопросах разграничения спорных районов в Кашмире.
Ранее глава Второго департамента МИД России Замир Кабулов заявлял, что Москва не видит оснований для беспокойства Нью-Дели по поводу российско-пакистанских учений — «они не будут проводиться в районах, которые являются предметом территориального спора между Индией и Пакистаном». Кабулов отмечал, что Москва, «конечно же», проинформировала индийскую сторону о районах проведения предстоящих маневров и данный вопрос «ни в коем случае» не повлияет на проведение предстоящего октябрьского двустороннего российско-индийского саммита и саммита БРИКС в Гоа.
Район учений был изменен буквально перед самым стартом. Еще 20 сентября СМИ сообщали о том, что учения будут проводиться не только на полигоне в населенном пункте Черат, но и на базе военной школы горной подготовки «Ратту», расположенной на территории, которую индийская сторона считает оккупированной частью Кашмира. И только 24 сентября РИА «Новости» проинформировали, что учения «Дружба-2016» пройдут на полигоне Черат — в 100 километрах западнее Исламабада. К слову, по словам экспертов, время для учений также выбрано не совсем корректно — в последнее время отношения Индии и Пакистана снова резко обострились из-за беспорядков и терактов в Кашмире, вину за которые стороны перекладывают друг на друга.
Как повлияют российско-пакистанские учения на отношения Москвы и нашего традиционного партнера Нью-Дели? Чем объясняются такие просчеты в планировании учений?
Отношения Пакистана и России давние, но их трудно назвать дружескими. До 70-х годов в рамках советско-пакистанского сотрудничества Исламабад получал отечественное вооружение — танки Т-55, артиллерию и вертолеты Ми-8. Но затем возникла напряженность из-за войны в Афганистане, в которой Пакистан поддерживал моджахедов. После распада Советского Союза военно-техническое сотрудничество между нашими странами возобновилось, но ограничивалось в основном закупками вертолетов семейства Ми-17.
Контртеррористические учения с новыми партнерами всегда идут на пользу: взаимодействие повышает нашу осведомленность и позволяет взглянуть на себя со стороны, говорит научный сотрудник Центра анализа стратегий и технологий, главный редактор журнала «Экспорт вооружений» Андрей Фролов.
— Во-первых, Пакистан — одна из ведущих в военном отношении стран мира, имеет огромный опыт боевых действий в горах как против регулярных, так и иррегулярных формирований.
Во-вторых, для нас Пакистан — важный партнер в решении проблем Афганистана и Средней Азии. Тем более что Исламабад пытается расширить свое военно-техническое сотрудничество, то есть может стать еще и важным коммерческим партнером. Конечно, в сфере военного экспорта Пакистан для нас не может заменить Индию, но в условиях некой стагнации индийского рынка вооружений, когда Индия в последнее время все больше ориентируется в плане закупок оружия и техники не на Россию, Москве также важно не складывать все яйца в одну корзину.
Что касается риска испортить отношения, то, безусловно, он есть, но все-таки одно дело — учения, и совсем другое — поставки вооружений. Скажем, Франция много чего поставляла в Пакистан — от ПЗРК Mistral до подводных лодок типа Agosta, но это не мешает ей также плотно работать с Индией.
К подобным щекотливым вопросам все-таки необходим тщательный подход. Совместные учения — это, как правило, не только военное сотрудничество, а показатель продвинутых отношений между государствами, отмечает главный редактор журнала «Проблемы национальной стратегии» РИСИ Аждар Куртов.
— Наверное, Министерству обороны следует усилить политическую компоненту в деятельности тех высших военных органов, которые решают подобного рода темы — раньше проработке политической составляющей военных учений уделялось много внимания и времени. Кроме того, при планировании тех или иных военных маневров существует система межведомственных консультаций, в том числе механизм согласования с МИД — в каком регионе и в какое время корректно проводить учения? А протокол на Востоке всегда имеет особое значение.
— Может, Исламабад намеренно хотел создать ситуацию, чтобы Россия формально встала на его сторону в территориальных спорах с Индией?
— Не исключено. Чтобы показать, в том числе и Индии, что у него есть некие альтернативы в политике в виде России, раз она согласна проводить учения в чувствительных регионах страны. То есть надо иметь в виду, что нас просто могут использовать наши партнеры в каких-то своих целях, и здесь важно не поддаваться и стараться соблюдать нейтралитет. Сейчас обстановка между Нью-Дели и Исламабадом снова накалилась, однако надо понимать, что это происходит постоянно из-за отложенных пограничных вопросов. Кроме того, в регионе активно действуют террористические организации, и чуть ли не каждый раз, когда происходит теракт, начинается волна взаимных обвинений и игра мускулами.
Но все-таки в ситуации с учениями в Пакистане никакой катастрофы нет, тем более что связи с Исламабадом у нас только начали налаживаться и в рамках ШОС, и на двусторонней основе. От пакистанской стороны мы слышим много обещаний, в том числе по закупкам серьезных партий российского вооружения — дополнительных вертолетов Ми-35М (контракт заключен только на четыре), систем ПВО, танков, турбореактивных двигателей РД-93 для истребителей, а также — модернизации более трехсот танков Т-80УД, закупленных в 90-е годы на Украине. Но пока каких-то реальных и серьезных контрактов нет.
Если бы учения проходили в Кашмире, это был бы достаточно резкий и политически невыверенный жест, говорит начальник сектора Азии Российского института стратегических исследований Борис Волхонский.
— Мы тоже рассматривали такой шаг как не дружественный, если бы кто-то проводил учения в зоне «АТО» в Донбассе.
А так в проведении военных учений в Пакистане ничего предосудительного нет. Эта страна находится в одном из центров глобальной террористической активности, и накопила солидный опыт борьбы с НВФ. Пакистан важный игрок и его нужно вовлекать в любые действия, направленные на усиление региональной стабильности. Тем более что практически одновременно — с 23 сентября по 2 октября — на полигоне Восточного военного округа (ВВО) ВС РФ Сергеевский в Приморском крае проводятся российско-индийские антитеррористические маневры «Индра-2016», а также планируется проведение еще двух крупных учений с ВС Индии: «Индра-Неви-2016» с участием Тихоокеанского флота ВМФ РФ и «АвиаИндра-2016», где будут задействованы авиация и средства противовоздушной обороны ВВО.
— В Индии российско-пакистанские учения вызвали достаточно резкую и шумную реакцию.
— Безусловно. Это тема, вероятно, будет затронута на предстоящем форуме БРИКС и двустороннем росийско-индийском саммите, в которых примет участие президент РФ Владимир Путин. Но надо понимать, что индийцы всегда болезненно реагируют на любые контакты внешних игроков с Пакистаном. В данном случае их реакция, скорее, преувеличена. То, что Индия и Пакистан в своих двусторонних отношениях не могут переступить через какие-то вещи, это их проблемы, мы не можем помочь в их решении.
Заместитель директора Института политического и военного анализа Александр Храмчихин указывает на странность российской позиции в регионе.
— Совершенно очевидно, что нашим основным и идеальным союзником не только в азиатском регионе, но и вообще должна быть Индия, поскольку у нас нет с ней противоречий. Но, увы, коренная ошибка в нашей позиции сделана давно — с попыток навязать Индии странную идею треугольника Москва — Дели — Пекин, которая Дели абсолютно не нужна. Индии не нужен союз с Китаем — своим главным геополитическим противником и экономическим конкурентом, ей интересен альянс против Китая. Именно в таком формате она с удовольствием дружила бы с нами. Но этой, мягко говоря, ошибочной идеей треугольника мы очень сильно подорвали свои отношения с Индией и сами толкнули ее к Америке, которая и так упорно переманивает ее на свою сторону и которая прекрасно понимает, против кого предпочли бы дружить индийцы.
А теперь лавируя между Индией и Пакистаном, мы только усугубляем ситуацию. И сейчас уже непонятно, кто в такой ситуации больше виноват — то ли индийцы со своим заигрыванием с американцами (с 14 по 27 сентября проходили учения США и Индии «Юдх-Абхьяс 2016» — «СП»), которым мы отвечаем своим заигрыванием с Пакистаном, то ли — наоборот. В общем, кто прав, кто виноват — непонятно, но абсолютно ясно, что хорошего в этом мало.
Антон Мардасов