Рождество Богородицы святой Андрей Критский называл «началом праздников» и даже посвятил ему (около 712 года) две проповеди и канон. Но в Новом Завете о нем ничего не говорится. Все, что мы о нем знаем, почерпнуто из апокрифов II века — «Протоевангелия Иакова» и «Евангелия от Фомы», и более поздних — «Книги Иосифа Плотника» (около 400 года) и «Святого Иоанна Богослова сказания об Успении святой Богородицы» (IV—V вв.).
Церковное предание повествует, как Иоаким и Анна, благочестивая иудейская чета из Назарета, скорбели о том, что Господь не дал им потомства; как однажды во время праздника первосвященник Иссахар не принял жертву, которую Иоаким принес в Иерусалимский Храм, и сказал: «Не должно принимать от тебя дары, потому что ты не имеешь детей, а следовательно, и благословения Божия»; как убитый горем Иоаким не пошел домой, а скрылся в горах, где пастухи сторожили его стадо, а Анна в одиночестве ходила по саду и плакала. И как в саду ей явился ангел и возвестил, что она родит дочь, через которую «будет славен во всем мире» род ее. И такое же видение было Иоакиму. Тогда супруги дали обет: если Господь дарует им дитя, то они посвятят его Богу — отдадут его в Храм для служения до совершеннолетия. И у них действительно родилась дочь, которую назвали Марией.
По преданию, произошло это в доме Иоакима и Анны, который находился в северо-восточной части Иерусалима — сейчас это территория Мусульманского квартала Старого города, около Львиных ворот. Правда, место православные и католики указывают по-разному — у православных там стоит монастырь святой Анны с церковью в честь Рождества Богородицы, под зданием которого сохранилась пещера, бывшая, по преданию, частью дома Иоакима и Анны. Католики же в 70 метрах от него построили базилику святой Анны, в крипте которой также находятся древние подземные помещения.
Официальное утверждение праздника Рождества Богородицы в Византии, по наиболее распространенной версии, произошло в правление императора Маврикия — на рубеже VI и VII веков, хотя первое упоминание о нем встречается в памятниках V века — в «Словах» Константинопольского архиепископа Прокла на Востоке и в Сакраментарии (требнике) папы Геласия на Западе, а палестинское предание повествует, что храм в честь Рождества Богородицы построила в Иерусалиме еще святая Елена — мать императора Константина Великого.
В православной церкви с Рождества Богородицы начинается годичный круг 12 великих — двунадесятых — праздников, посвященных Спасителю. Это не просто воспоминания с совершившихся в далеком прошлом событиях. Праздники приобщают верующих к той самой реальности, что стоит за тем или иным христианским торжеством. Церковь живет не воспоминаниями, для нее праздничная радость всегда — здесь и сейчас: реальное и непрекращающееся Богообщение. И весь церковный календарный год — это нескончаемый праздник. «Я с вами во все дни до скончания века», — говорит Иисус апостолам перед Вознесением (Мф. 28:20), и эти слова — ключ к пониманию христианского мировосприятия. Человек искуплен от греха, и если он этому греху больше не порабощается, Бог неотступно пребывает рядом с ним — вот основание этого каждодневного праздничного настроя.
С первых дней истории церкви вся жизнь христиан — даже в самые тяжелые дни гонений — неизменно воспринималась как единое и нескончаемое торжество, как один большой праздник. Первые христиане, твердо усвоили завет апостола Павла, писавшего жителям Фессалоник: «Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите: ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе»(1 Фес.5:16–18).
И, конечно, Рождество Богородицы — повод для особой радости. Отцы церкви видели смысл этого праздника в том, что в мире явилось последнее звено длинной цепи людей, мужчин и женщин, грешников и святых, которые на протяжении всей человеческой истории боролись за чистоту и веру, за то, чтобы на первом месте в жизни был Бог — боролись, прежде всего, с самими собой. И постепенно, из столетия в столетие, подготовили появление той, которая, родившись, как всякий младенец, в мир, где перемешаны добро и зло, грех и святость, с самого начала изберет добро и будет жить в чистоте и, по словам митрополита Антония Сурожского, «во всецелой верности своему человеческому величию».