ТИМАКОВ Владимир
Экспертный центр ВРНС опубликовал новую работу по русской демографии. Оказывается, одной из причин победы Майдана стало значительное изменение этнокультурного баланса на Украине, произошедшее за два последних десятилетия. Подробности — в интервью руководителя демографических исследований ЭЦ ВРНС Владимира Тимакова нашему корреспонденту Екатерине Кравец.
КРАВЕЦ: Владимир Викторович, Вы изучали демографическую обстановку на Украине времён незалежности. Прежде, чем перейдём к основной заявленной Вами теме, позвольте уточнить: что эти годы принесли Украине в смысле увеличения населения? Процветает народ, как обещали самостийники, или вымирает?
ТИМАКОВ: До начавшегося в 2014 году распада Украины её население сократилось на 7 миллионов человек.
КРАВЕЦ: Это за счёт отъезда на заработки или за счёт смертности?
ТИМАКОВ: Нет, временный отъезд на заработки в счёт не идёт. Отчасти население сократилось за счёт эмиграции на ПМЖ в Россию и в Европу, но больше всего страну подвело отрицательное сальдо рождаемости и смертности. По соотношению этих двух главных показателей Украина — худшая на всём постсоветском пространстве.
Для сравнения с этими «успехами», за последние 20 советских лет население республики выросло почти на 5 миллионов человек.
КРАВЕЦ: То есть под «москалями», под «коммуняками» народ чувствовал себя нормально и процветал. А как добились свободы и независимости, так начали вымирать?
ТИМАКОВ: Да, удар по национальному будущему нанесён жестокий. Я уже неоднократно говорил, что демографические потери Украины от незалежного существования, от развала СССР в два с лишним раза превышают потери от Голодомора.
Но вообще-то нас интересовал другой вопрос. Не то, как изменялось население Украины вообще, а как изменялось соотношение между Западом и Юго-востоком. Ведь судьба страны, выбор ею пути — куда повернуть: на Восток или на Запад, к России или к Евросоюзу — роковым образом зависит от противостояния этих двух её частей.
КРАВЕЦ: Юго-восток — это те области, которые раньше, проще говоря, голосовали за Януковича, а Запад — за Ющенко и Тимошенко?
ТИМАКОВ: Да, под Юго-востоком мы подразумевали 10 регионов с преимущественно русским родным языком и пророссийскими симпатиями: Харьков, Донецк, Луганск, Днпропетровск, Запорожье, Николаев, Херсон, Одесса, Крым и Севастополь. Две области — Кировоградскую и Закарпатскую отнесли к смешанной, промежуточной зоне. А с другой стороны выделили 15 областей — мы назвали их коренной Украиной. Там преобладали украинский язык и прозападные симпатии.
Но это очень условное, относительное деление. Линия раскола здесь размыта, стёрта. Зато в каждом из двух лагерей существует своё обособленное этнокультурное ядро. На Юго-востоке это четыре русские области — в Донбассе и на Крымском полуострове. А на коренной Украине -
шесть областей, которые до 1939 года не входили в советскую Украину — Львовская, Тернопольская, Ивано-Франковская, Ровенская, Волынская, Черновицкая. В своё время эти области были базой бандеровского движения.
Вот эти два ядра — они совершенно непримиримы. Для «бандеровских» областей неприемлем союз с Россией, а для русских — вхождение в Евросоюз.
КРАВЕЦ: Что же произошло с этими регионами за двадцать лет независимости? Что там изменилось?
ТИМАКОВ: Изменилось соотношение сил между ними. Не очень сильно, но достаточно, чтобы Запад перевесил.
Так в 1989 году на Юго-востоке проживало на 900 тысяч человек больше, чем на коренной Украине. А к началу 2014 года — уже на 600 тысяч меньше.
Ещё более резкие перемены коснулись двух «ядерных» регионов. До провозглашения незалежности в русских областях Украины проживало на 2 миллиона больше людей, чем в западных, а к 2014 году они почти сравнялись.
Вот ещё несколько сравнений. Накануне распада СССР в Донецкой области насчитывалось на 800 тысяч граждан больше, чем в Киеве и прилегающей к нему Киевской области, а к началу 2014 года Киевская агломерация уже имела на 200 тысяч жителей больше, чем Донецкая. В Луганской области было на 115 тысяч человек больше, чем во Львовской, а к началу 2014 года стало на 300 тысяч меньше.
КРАВЕЦ: Отчего так получилось?
ТИМАКОВ: Причины две. Часть русских после распада СССР уехала в Россию. Вы знаете, что между переписями 1989 и 2001 годов русская община на Украине сократилась на три миллиона человек...
КРАВЕЦ: Три миллиона! Это каждый четвёртый или даже каждый третий... Ну вот, а Вы говорите, что эмиграция мало значила для сокращения населения...
ТИМАКОВ: На самом деле уехало не так много, меньше одного миллиона. А около двух миллионов записались украинцами. В СССР потомки смешанных браков предпочитали считать себя русскими, а потом решили, что они украинцы.
КРАВЕЦ: Ну их агитировали, работу проводили. Но это даже естественно так выглядит: очень у многих ведь смешанные корни. Живёшь на Украине — значит, украинец. Переехал в Россию — значит, русский. Русские украинцы — нас таких миллионы.
ТИМАКОВ: Но всё-таки много русских уехало. Это первая причина изменения баланса. А вторая — рождаемость в западных областях всё это время была выше, а смертность ниже, чем в юго-восточных.
КРАВЕЦ: Можно так сказать, что у украинцев рождаемость выше, чем у русских?
ТИМАКОВ: Если говорить о русских, живущих в России, то нет. У русских, живущих в России, рождаемость немножко выше, чем у украинцев, живущих на Украине.
А вот у русских, живущих на Украине, рождаемость существенно ниже.
КРАВЕЦ: Как это объяснить?
ТИМАКОВ: Одно из объяснений — более угнетённое морально-психологическое состояние. Нация, переживающая депрессию, эффект поражения, всегда снижает свою рождаемость. И наоборот, после национальных побед рождаемость поднимается. Франция после наполеоновских войн до конца девятнадцатого века переживала демографическую депрессию, а Германия и Япония до сих пор переживают. В СССР и в США после 1945 года был бэби-бум. В Крыму после Русской весны тоже случился маленький бэби-бум, особенно в Севастополе.
Нет ничего удивительного, что в русских регионах Украины после отделения от России начался морально-психологический упадок. Потеря смысла жизни, снижение мотивов создания семьи, продолжения рода... Это происходит на бессознательном уровне, но накладывает определённый отпечаток на семейные планы. Соединяясь с социально-экономическими трудностями, это даёт двойной эффект.
КРАВЕЦ: Такой упадок что, только русские переживали? Или весь Юго-восток?
ТИМАКОВ: В какой-то степени переживала большая часть Украины. В таких областях, как Черниговская, Сумская — коренных украинских областях — тоже началась глубочайшая депрессия, огромный рост смертности. Но сильнее всего затронуты этим феноменом именно русские регионы, особенно Луганск.
А вот в западных регионах, в том западном ядре, которое мы выделили, ничего подобного не наблюдалось. Там население не пережило такого психологического стресса, как в центре и на юго-востоке. Оно было готово адаптироваться к новым условиям, зарабатывать в Европе. Их устраивали перемены. Жители этого региона после краха СССР испытывали, скорее, синдром победителей, а не синдром побеждённых. И рожали детей.
И вот теперь, через четверть века, получилась страна с новым этнокультурным балансом, сместившимся в сторону Запада. Причём северо-западные области не просто чуть-чуть перевесили по населению юго-восточные. Здесь важен ещё возраст населения. Благодаря более высокой рождаемости на северо-западе оказалось больше активной молодёжи.
В этом состоит одна из причин победы Майдана. Не знаю,- главная, не главная,- но учитывать её необходимо.
КРАВЕЦ: И что, теперь Украина необратимо ушла на Запад? Да ещё после отделения Крыма и Донбасса?
ТИМАКОВ: Это вы меня как демографа спрашиваете? Тут же много факторов: информационная война, экономика, культура, религия... Но, знаете, в демографии редко происходят необратимые процессы. Идут волны, приливы и отливы — долгие и краткие.
Долгие волны — пожалуйста. Сначала славяне умножились, нахлынули на Чёрное море, до Крыма и до Константинополя. Потом пришли тюрки, половцы, за ними монголы — Орда встала под самым Киевом и Москвой. Через пару веков снова наступил наш прилив: начали расти славяне, и достигли Памира и Тянь-Шаня. Сейчас славяне снова отступают, тюрки в виде узбекских гастарбайтеров едут сюда. Но и это не навсегда.
Колебания Украины между Западом и Востоком имеют гораздо более короткую волну. Тут перемены могут произойти очень быстро. Смотрите, как упала рождаемость поляков и других славян после вступления в Евросоюз! Очень похожие процессы могут начаться и на западной Украине, когда выяснится, что долгожданная интеграция не делает их полноценными европейцами.
Так что, поживём — увидим.