Интервью ИА REGNUM с министром обороны Нагорно-Карабахской Республики, военным деятелем Армении и НКР, генерал-лейтенантом Левоном Мнацаканяном

— Левон Генрихович, 4-х дневная война в апреле оставила некоторые вопросы, несмотря на то, что задавались они часто. И главный из них — каковы причины высоких потерь в первый день войны и имевшихся в этот отрезок времени территориальных потерь? Был ли это провал разведки?

Начнем с первой части вопроса. А кто сказал, что потери высоки? Естественно, для нас каждая потеря на счету, и мы считаем любые потери недопустимыми. Но боевые действия тем и жестоки, что в результате них бывают потери как среди личного состава, так и материального имущества. Поэтому говорить о том, много ли было потерь или мало и вообще давать подобные оценки — нельзя. И вообще — ставшие привычными в СМИ цифры о количестве погибших часто не соответствуют действительности.

Что же касается потерь нападавших азербайджанских войск — их потери в разы превышают наши. И это учитывая то, что они использовали фактор неожиданности и элитные войсковые подразделения.

Поэтому я считаю, что Армия обороны НКР (АО НКР) справилась со своей задачей с честью и доблестью. И противник понял, что все его дальнейшие наступательные действия завершатся провалом.

Теперь о разведке. Мы использовали все доступные для нас средства разведки и имели некоторую информацию о действиях противника и предприняли некоторые подготовительные меры. Поэтому действия разведки провальными назвать нельзя. Тем не менее мы не знали, что масштаб нападения будет таким. В этом смысле некоторые упущения имеются. Удар по всей протяженности линии соприкосновения нами не ожидался. В итоге мы потеряли некоторые опорные точки, однако это реально не повлияло на возможности АО НКР. Войска продолжают полностью выполнять свои задачи на передовой.

Конечно, было бы лучше, чтобы и эти позиции не были потеряны. Тем не менее за то недолгое время, что имелось до достижения перемирия, мы заметно восстановили утраченные позиции. Если бы боевые действия продолжились, мы имели бы более широкие возможности. Тем не менее, я не считаю эти незначительные потери безвозвратными и я уверен, что у нас ещё будут возможности для восстановления наших утерянных позиций.

— В дни войны и после неё серьезное внимание было уделено недостатку средств для ведения ночных боевых действий — тепловизоров и приборов ночного видения. Имеются ли серьезные подвижки в оснащении АО НКР подобными устройствами?

Наверняка, вы видели видеозапись, на которой с помощью тепловизора был обнаружен противник на северном направлении. Это имело положительное влияние на ход боевых действий. Удачные действия противника в первый день были связаны с массированным применением всех имеющихся у него средств, к примеру, численность азербайджанских войск в 10 раз превышала наши на участках, где было предпринято нападение.

После того, как Армия обороны НКР развернула имеющиеся у неё в распоряжении вооружения и силы, успехов у нападавших больше не было, и в этом сыграли свою роль и средства для ведения ночных боевых действий.

Конечно, в дальнейшем мы заметно расширили наши возможности на всех направлениях, в том числе и касательно высокотехнологичных приборов наблюдения.

— Во время апрельской войны обеими сторонами конфликта активно применялись беспилотные летательные аппараты (БПЛА). Более того, пока ещё ни в одном конфликте не было сбито такого количества БПЛА за такой небольшой срок. Как показали себя БПЛА армянского производства по сравнению с израильской продукцией, которую применяет Азербайджан?

Немного сложно сравнивать один БПЛА с другим, так как напрямую они не ведут боевых столкновений друг с другом. В любом случае, те беспилотники, которые мы использовали для ведения разведки и управления огнем, показали свою эффективность — наши задачи были достигнуты. БПЛА нам очень помогли.

Что касается борьбы с беспилотниками противника, то мы действительно уничтожили множество БПЛА, из которых 14 были сбиты над нашей территорией, и некоторое количество — над территорией Азербайджана. Были уничтожены как разведывательные, так и ударные БПЛА. Естественно, мы принимали меры для уничтожения беспилотников до войны, активно работали на этом направлении, в том числе и в учебе личного состава.

Уверен, что в случае возобновления боевых действии процент уничтоженных беспилотников противника заметно увеличится.

— Велась и ведется ли системная работа в направлении противодействия беспилотной авиации, включающая в себя не только силы ПВО, но и остальные рода войск?

Естественно, мы применяем системный подход к борьбе с беспилотниками. Вовлечены как силы противовоздушной обороны, так и все остальные наши войска.

Для расширения наших возможностей мы используем национальные научные достижения в области высоких технологии.

— Известно, что во время четырехдневной войны АО НКР потеряла 14 танков, из которых часть была позже возвращена в строй. Имеются ли методы противодействия современным израильским противотанковыми ракетным комплексами (ПТРК), которые, судя по всему, стали серьезной проблемой?

Из 14 подбитых танков мы вернули в строй 6 машин, а 8 оказались безвозвратно потеряны. Конечно, мы совершенствуем методы борьбы с управляемым противотанковым вооружением противника, причем как пассивные, так и активные. Здесь мы также полагаемся на современные технологии.

— Какая продукция армянского ВПК, помимо БПЛА, представлена в АО НКР? Каковы результаты её применения? Успешный боевой опыт зачастую может стать отличной рекламой для экспортных поставок.

Здесь ответ будет коротким. Данная информация является государственной тайной. Могу только сказать, что мы действительно применяем на практике достижения нашего военно-промышленного комплекса.

Перечислить конкретный спектр этих средств я не могу. Могу только сказать, что армянский ВПК имеет ряд успехов и в дальнейшем мы ещё увидим результаты их применения на поле боя.

— Инвестированы ли в уже в АО НКР $8 млн, собранные армянской диаспорой во время и после апрельской войны? На что пошли эти средства? Была ли весомой роль диаспоры в оснащении АО НКР экипировкой, продовольствием, средствами обнаружения и т. п.

Сегодня наши вооруженные силы получают такое количество средств, которое им необходимо. И мы имеем большое количество выполненной работы по всем направлениям. Этот процесс продолжается и будет продолжаться. Это касается и обучения, и улучшения технической оснащенности, и приобретения новых вооружений. На все это у нас имеются материальные средства и они инвестируются. Более того, мы инвестируем заметно большие суммы, чем вы указали в вопросе.

Что касается наших соотечественников, проживающих в других странах, то их помощь, конечно, повлияла положительно на наши возможности.

К нам действительно поступил заметный поток средств. Они улучшат как наши возможности по ведению боевых действий, так и техническую оснащенность и мобильность нашей армии.

— Азербайджан во время войны угрожал нанести удары с помощью тяжелых реактивных систем залпового огня «Смерч» по Степанакерту и другим гражданским объектам. Какова будет реакция АО НКР при таком развитии событий?

Если Азербайджан нанесет удар по Степанакерту, то будут предприняты соответствующие меры. Какие — пусть останется для него загадкой. Просто ответ будет несравнимым.

— Сразу после начала апрельской войны добровольцами в НКР поехали тысячи человек, создалось ощущение, что многие из них оказались на тот момент «лишними». Ведутся ли работы в направлении создания более эффективной системы резервистов и добровольцев?

Система была организованной и до войны. Понятно, что когда неожиданно начались боевые действия, наши граждане, не дожидаясь мобилизации, явились в военные части и военкоматы, после чего приняли свое участие в войне.

Это не значит, что система оказалась недостаточно эффективной. Более того, добровольцы были распределены согласно их военным специальностям. Поэтому «лишних» у нас не было. Более того, те кто явились в самые первые часы с начала войны, оказали очень благоприятное влияние на имеющуюся ситуацию. Это позволило повысить боевой дух наших солдат и показать единство нашей армии и общества.

— Как вы оцениваете вероятность возобновления активных боевых действий?

Конечно, вероятность возобновления боевых действий имеется всегда, более того, она высока. Сегодняшнее поведение противника позволяет прийти к выводу, что он пока полностью не отказался от своих задумок. Поэтому в будущем в любой момент возможно возобновление боевых действий.

Тем не менее, апрельская война оказала некоторое сдерживающее влияние на противника. Это видно и по их заявлениям — если раньше они говорили, что одержат победу за 3 дня, то теперь таких заявлений больше не звучит и, я надеюсь, что они и вовсе откажутся от своих затей.