ОЛЬШАНСКИЙ Дмитрий
Новость о том, что краснодарские кандидаты в депутаты от партии «ПАРНАС» обратились к украинскому государству за визами, чтобы агитировать на выборах в Крыму, — смешна и ничтожна куда больше, чем возмутительна. Партия «ПАРНАС» имеет почти нулевую популярность среди нашего здравого народа. Кандидаты в депутаты заведомо не станут депутатами — да и кто ж их выберет, с такими-то идеями. Наконец, сама верность принципу украинской юрисдикции над Крымом, к счастью, настолько маргинальна здесь и сейчас, что ее демонстрация нисколько не раздражает — скорее, заставляет улыбнуться наличию городских сумасшедших. Так что эта новость — она не о выборах, и не о проблемах нашего Крыма.
Она — о другом.
О плохом.
Дело в том, что в России с некоторых пор умножается количество законов, приходящихся своего рода юридическими потомками знаменитой 58-й «антисоветской» статье УК СССР. У нас сажают за «разжигание розни», за «экстремизм», за «оскорбление чувств», за «пропаганду», за «пересмотр итогов» и «призывы к распаду».
Но все эти формулировки — туманные, мутные. Никакого отношения к объективно доказуемым преступлениям они не имеют. Как можно вообще юридически разграничить, где кончается шутка, черный юмор, пародия, изложение чужих мыслей или мыслей литературного персонажа, цитата без кавычек, нарочито эпатирующий несерьезный разговор — и начинается «пропаганда» и «рознь»?
Как можно определить «оскорбление чувств»?
Ведь это, по сути, так же странно, как считать критерием юстиции «влюбленность» или «безразличие». А как разделить — с точки зрения Фемиды, дамы с завязанными глазами, — шедевры и гениев мировой культуры — и случайные выходки сомнительных личностей?
Вот пишет Владимир Маяковский, что он любит смотреть, как умирают дети — нет ли тут экстремизма? Нет ли тут «разжигания розни» по отношению к социальной группе «дети»? А пропаганды насилия? А оскорбления чувств верующих? — они ведь, верующие, любят детей. И если быть логичными и последовательными, то Маяковского нужно запретить. И много еще найдется вокруг нас всего того, что просто необходимо изъять, стереть и сжечь, если мы верим в справедливость всех этих статей УК. И даже Пушкина со Львом Толстым — уж они-то точно пойдут за «оскорбление чувств», за смешного попа и кощунственно пересказанное таинство причастия.
Понятно, что это — абсурд. Так как же решается вопрос в реальной жизни?
Во-первых, есть произвол доносов и экспертов. Сочинил один добрый человек заявление в органы на другого — возможно, не поленился, написал несколько раз, подбадривал следствие, чтоб не зевали, чтоб дали делу ход — они и дали, — а дальше специально привлеченные эксперты решают — рознь или нет? оскорбление или нет? к сердцу прижмет или к черту пошлет?
А как решают? Как захотят. Может, по ромашке гадают.
Возьмут одного кандидата наук — он напишет одно. Есть, мол, пропаганда и экстремизм. А взяли бы другого — так он бы все отрицал, сказал бы, что ничего страшного, шутка юмора, пустяки. Но у людей от этой юридической лотереи — вся жизнь зависит. А бывает иначе. Помимо случайного поворота следственного колеса, бывают еще преступники важные — и так себе.
Важные преступники — это те, которых при желании в два счета можно признать виновными, да и, как писал классик, отправить на Соловки, но есть у них за душой что-то такое, из-за чего их лучше не трогать. Статус, деньги, должность, серьезные покровители внутри или вне страны. И, пока конкретного приказа на их счет не поступало, — никто их не посадит, даже если материал на них найти очень легко: и экстремистский, и призывающий, и разжигающий, и какой хотите
А есть другие. Так себе преступники. Их можно и посадить в любой момент, когда на них донос напишут, а то и просто так, для отчетности. Никому они не нужны, никто не будет писать о них статьи в New York Times – безобразие, мол, арестовали великого человека, — и телефонный звонок в их защиту ни от кого в органы не поступит.
А значит — вперед, оформляй дело, бери с полки пирожок. Такое вот мерцающее правосудие — то оно есть, то его нет. Здесь вижу экстремизм — а здесь упс, темнота, внезапно не вижу. Здесь пропаганда — а здесь цветочки-лютики, сказки для младшей группы детского сада. И ровно так же получается с вопросом о признании возвращения Крыма.
Вроде бы непризнание принадлежности Крыма России — это та самая статья про территориальную целостность и распад страны. Но, как уже было сказано выше, это смотря кто отрицает нашу территориальную целостность. И если отрицает ее либеральная партия, участие которой в выборах — пусть и на третьестепенных, шутовских ролях — призвано поддержать образ демократии в России, то и пес с ней, пусть отрицает. Пусть ходит в чужое посольство за визами в Крым — какая разница. Все равно результат такой агитации («дорогие крымчане! мы приехали сказать вам: голосуйте за нас! мы сдадим вас другому государству!») очевиден, а скандала из-за очередных «репрессий кровавого режима» не будет.
И все бы хорошо, да вот только у органов — вместо этих либеральных агитаторов, которых «не моги, не моги», — найдется какой-нибудь несущественный, ненужный провинциальный блоггер, какой-нибудь студент, дурачок, который скажет что-нибудь не то насчет Крыма — и вот его-то и потащат в суд с обвинительным приговором. Потому что их брать нельзя, а его можно. У них нет плохого умысла против нашей территориальной целостности, а у него есть
Нет, я не хочу сказать, что «сажать надо всех», упаси Бог. Напротив, пусть на свободе останутся все: и случайные жертвы сомнительных обвинений, и эти, мягко говоря, неприятные кандидаты в депутаты.
Сажать надо за дела. За мысли и слова сажать не надо. Никого.
Пусть они идут и берут свои клоунские визы в наш Крым.
Но и у всех остальных пусть будут те же права.

Источник