СТЕШИН Дмитрий

Из коротких фронтовых сводок с Юго-Востока Украины решительно невозможно понять, что там сейчас происходит. Поэтому я написал письма четверым друзьям и товарищам, живущим сейчас в Донецке и Луганске в ситуации «ни мира, ни войны». Привожу их практически без купюр.
Александр ЖУЧКОВСКИЙ, ополченец: «Первый удар мы выдержим, конечно»
— Расскажи, что у вас сейчас на фронтах? Идут ли бои? Большие потери у мирных и бойцов?
— В июле достаточно напряженно было, об этом говорят и официальные «басуринские» (Эдуард Басурин, официальный военный спикер ДНР — прим. Авт.) сводки — количество артобстрелов увеличилось в разы по сравнению с июнем. Об этом свидетельствуют и данные от медчастей и больниц, куда поступают раненые. Число погибших в этом месяце также резко увеличилось, причем с обоих сторон конфликта (до 3–5 человек в сутки) в первой половине месяца. На последней неделе относительное затишье, потому что после ожесточенных стычек и обстрелов в 20-х числах июля в сторону противника пошла мощная «ответка», и украинцы на время присмирели. Бои идут средней интенсивности на «традиционных» участках фронта — Горловка-Зайцево, Ясиноватая-Авдеевка, на южных рубежах (Гранитное, Коминтерново и др.) Участились попытки прорывов и разведок боем с большими жертвами у противника, похожие по накалу периоды были в августе 2015-го и марте этого года.
— Народ в войсках как объясняет сам себе «доколе терпеть»? И чего ждать?
— Общее мнение примерно следующее: мы ждем наступательных действий противника для того чтобы перейти в контрнаступление. Командование ЛДНР «до последнего» старается сохранить лицо перед мировым сообществом, поэтому вынуждены терпеть это тягомотину. Второе объяснение — Россия, как «гарант» существования ЛНДР, пока не готова к конфронтации с Западом, ей нужно время. И ради этого надо еще потерпеть и подождать. Примерно такие соображения доводятся до солдат, и с этим соглашаются, поскольку людям нужно хоть какое-то логическое объяснения происходящего и мотивация для сидения на месте под постоянными провокациями с украинской стороны.

— На твой взгляд, удалось превратить ополчение в армию? Ну, которая хотя бы выдержит первый удар?

— Это сложный вопрос. Армия ДНР очень неоднородна, неодинакова в разных частях и на разных участках. Как и всегда, имеет место человеческий фактор — все зависит от командования подразделением, батальоном, бригадой. Иные подразделения прямо образцово-показательны и поражают слаженностью, снабженностью, качеством выполняемых боевых операций. Другие — сильно запущены, обучение скверное, люди пьют. Нельзя судить о всей армии по отдельным подразделениям. Я все-таки считаю, что полноценной армии, приведенной к «одному знаменателю», пока нет. Также как нет и полноценного снабжения и обязательного призыва. Это до сих пор добровольческие формирования, несмотря на внешние признаки армии вроде заключения контрактов, зарплат, воинской иерархии. Поэтому я предпочитаю использовать термин «ополчение».
Изменилось конечно многое — махновщины нет и в помине уже наверно более года, постоянные учения показывают что навыки обращения с оружием и техникой повышаются. С другой стороны, боевой дух уже не так высок, как в 2014–15 годах. Люди устали и измотались от неопределенности и вялотекущей войны. А реальная боеспособность армии-ополчения может быть проверена только в крупных боях уровня Дебальцевской операции. Первый удар мы конечно выдержим, а дальнейшее будет зависеть от того, какие силы задействует противник. Если он бросит на нас все собранные им в Донбассе войска — боюсь долго мы без помощи со стороны не продержимся.
Александр КАЗАКОВ, Директор Центра либерально-консервативной политики: «Идет подготовка к силовой развязке»
— Вы в Донецке сейчас?
— Вчера приехал оттуда, завтра уезжаю туда.
— Можно сказать, что Минские соглашения закончились сами собой? Или нет? Донецк слышит войну?
— Давай по пунктам. Обстрелы увеличиваются. То есть они вообще не прекращаются, только нарастают. Столкновения тоже стали повседневной реальностью. Украинские войска упорно пытаются отжать «серую» зону (ничейную территорию между противниками. — Ред.) и встать вплотную к нашим. То есть «линию разграничения» они пытаются превратить в «линию соприкосновения». Зачем? 1. Так легче устраивать провокации, когда бойцы стоят впритык. 2. Они готовятся к полномасштабному наступлению. Минские соглашения зашли в тупик, но они всё ещё есть. И мы от них сами не откажемся, так как эти соглашения зафиксировали нашу победу. И мы это знали. А вот для Киева Минские соглашения зафиксировали поражение, но они это поняли не сразу. Поэтому их задача — морозить, а наша — развивать эти самые соглашения.
— Чего ждать?
— По всему получается так, что политика Киева по отношению к Донбассу как бы раздвоилась и обе линии существуют сами по себе.
На первой — милитаристской — линии идёт подготовка к силовому решению «проблемы Донбасса». Окончательной «развязке».
А на второй линии — политической — дело идёт к тому, что-либо на Украине начнутся внутренние бунты, либо международная позиция для Киева из позитивной станет негативной. И тогда Киев САМ начнёт стимулировать Минский процесс.
Поэтому сегодня оба варианта будущего одинаково возможны и оба продвигаются — война и переговоры. И друг на друга эти векторы почти не влияют.
— Люди смирились с войной, которая рядом? Привыкли к ней, как москвичи к пробкам или смогу?
— Люди разделились. Те, кто живёт на линии разграничения, не привыкли, конечно. Как к этому можно привыкнуть? Просто они наладили быт в условиях войны. А те люди, которые в тылу — да, привыкли и строят жизнь РЯДОМ с войной. Наладить быт и строить жизнь — это разные вещи всё-таки. То есть одни знают, каким маршрутом под бомбёжками принести воду, а другие думают о карьере и отдыхе в Крыму.
Глеб БОБРОВ, глава союза писателей ЛНР: «Крестный ход» мощнее чем Дебальцевский котел»
— У вас в Луганске, кажется, спокойнее на фронте, чем в ДНР?
— Ситуация на фронтах сложная (говорю только за ЛНР). Противник накапливает силы, постоянно подвозит все новую и новую технику. Местные жители с укринской стороны рассказывают, что в последнее время людей выселяют целыми улицами, заселяют все новых и новых бойцов. Не скрывая везут наемников или военспецев — поляки, какие-то арабы или жители Северной Африки (местные их не различают), чеченцы. Также военными забиты больницы — несчастные случаи и самострелы, алкоголизм, отравления, эпидемия венерических заболеваний. Недавно был случай, когда две нимфы заразили гонореей под две сотни «вояк». Постоянно идут провокации, обстрелы — прощупывают позиции, ведут разведку боем, активно работают снайперы и диверсионные разведгруппы. Но вероятность начала масштабных боевых действий пока трудно прогнозировать из-за недостатка достоверной информации. Ополченцы и народная милиция говорят одно и то же: «Пусть начнут, мы готовы»…
— Как из Луганска увидели и поняли «Крестный ход», который прошел на Украине?
— Грандиозное в духовном плане событие, оно показало главное — духовный и мировоззренческий раскол, пропасть пролегшую ныне между истинным духом украинского народа и жалкими потугами всех этих раскрашивателей мусорных баков в жовто-блакитные цвета, пафосных носителей вышиванок и бесноватых скакунов. Единственное, с чем можно его сопоставить, это с шествием «Бессмертного полка», прокатившегося в мае по городам восставших республик Донбасса. Но это наши территории. А вот теперь свое слово сказала истинная Украина — ее народ.
В ответ — только пустота нынешнего украинского режима, во всем его убожестве. Единичные пикеты городских сумасшедших, две оболваненные девочки с самодельными плакатиками, два десятка алкоголиков-радикалов, да муляжи бомб имени Авакова (главы МВД Украины. — Ред.) — вот собственно и всё, что смогла противопоставить майданная Украина духу народа.
В духовном плане «Крестный ход» стал большей победой, нежели Дебальцевский котел в плане военном. На сегодня ничего кроме террора противопоставить народу Киев больше не может. «Крестный ход» сбросил морок, прорвал завесу вранья и уничтожил страх. Исход теперь предрешен — народ Украины воочию увидел на чьей стороне правда.
— Экономика в Луганске «дышит»? Как у людей настрой?
— Социально-экономическая ситуация по-прежнему сложная. Медлено, но оживает малый бизнес, также медленно, но все же растут зарплаты. Наибольшая проблема это статус непризнанной республики — невозможность работать по «белым» схемам, нет инвестиций. Люди, тем не менее, настроены жить и работать. Многие, кстати, возвращаются, как из России, так и из Украины.
В целом повторюсь — самая большая проблема — война, висящая дамокловым мечом над головами жителей республики. И блокада — политическая и экономическая.
Андрей БАБИЦКИЙ, российский журналист, живущий в Донецке: «Гражданский конфликт неизбежен уже на всей Украине»
— Как видятся из Донецка последние громкие события на Украине? Что случилось с Павлом Шереметом. Скажем так, это не первый промайданный гражданин России, которого Украина отвергла, изгнала или, наконец, убила…
— С Шереметом ситуация нестандартная. Его убили его же идеалы. Он стремился уйти от упорядоченного государства, которое на постсоветском пространстве неизбежно сковано авторитарными ограничениями — сначала уехал из Беларуси, потом — из России. Ему, как и многим нашим либералам, мнилось, что идеальным свободным обществом является что-то вроде безумия ельцинской эпохи. К ней он в результате и пришел в украинском формате. Кому он насолил на Украине — дело десятое. Понятно, что для российский властей он был неразличимой и абсолютно неаллергенной величиной. Его убила вольница отсутствующего на Украине государства — бандиты на дорогах, бандиты в националистических батальонах, бандиты в Верховной Раде.
— Следили за «Крестным ходом»?
— По моему, «Крестный ход» не примирил жителей Украины. Напротив, он ясно очертил неизбежность распространения гражданской войны по всей ее территории. Призыв к миру и единению, конечно же, не будет услышан теми, кому он адресован — властями и нацистской мразью.
Наоборот. То, что кто-то желает примирить всех проповедью любви, имеют дерзость заявлять о себе, их озлобило необычайно. Пока все эти православные люди сидели по домам, нацисты могли верить в то, что они и впрямь — управляющая ходом событий сила. Но 100-тысячный «Крестный ход» показал, что в сухом остатке они — навоз, поскольку как бы они не выворачивались, собрать такое количество людей своими идеями им не под силу. Нет сомнений, что они начнут, после того, как верующие разойдутся, вновь прибирать к рукам положение вещей.
В каком-то смысле ситуация стала лучше, ибо объединились многие, не желающие войны. В каком-то — хуже, ибо нацистам стало ясно, что нужна еще более тотальная зачистка страны.
Источник