После возвращения Надежды Савченко на Украину прошло уже несколько недель, но и украинские, и западные СМИ не устают о ней говорить. Да и сама она не устаёт говорить, убеждённая, что ее слова и поступки обладают сверхценностью — не зря столько времени из неё лепили образ «надежды нации». И сейчас продолжают лепить, сочиняя легенды вроде той, что в плен Савченко попала, спасая раненых бойцов, которые якобы получили увечья в бою с «пророссийскими повстанцами». На самом деле всё было куда менее романтично: Пуля оказалась в плену, когда отправилась выручать «побратимов» из незаконного вооружённого формирования «Айдар», грабивших гольф-клуб. Позже выяснилось, что одна из сотрудниц гольф-клуба была зверски убита айдаровцами и утоплена в пруду, расположенном там же, в зоне отдыха. Однако такие моменты в жизни Савченко пресса скрывает за пасторалями, чтобы не портить впечатление от «героини». Было бы нехорошо сообщать читателю и зрителю, что Надежда Савченко имеет прямое отношение к мародёрам и убийцам мирных жителей Донбасса и в плен к «сепаратистам» она попала отнюдь не в героических обстоятельствах.
Савченко нужна Западу как орудие борьбы с Россией. Это главное. Площадка для борьбы выбрана — «политические заключенные» в РФ и пленные в ДНР и ЛНР, их-то и возьмётся освобождать «украинская Жанна д’Арк», как напыщенно именует её американское издание Foreign Policy.
Сама по себе тема пленных может быть закрыта легко и просто — выполнением украинской стороной минских договорённостей в части обмена всех на всех. Однако Киев с этим не торопится, поскольку имеет на руках куцый список из 136 фамилий и ещё порядка 1100 заложников в секретных тюрьмах и подвалах СБУ для масштабного обмена в случае эскалации конфликта на Донбассе. Плюс более 800 неидентифицированных тел из зоны «АТО» в украинских моргах.
Реальным положением дел с пленными и пропавшими без вести Савченко не владеет, но Западу это и не нужно. Тема пленных подаётся несколько в ином формате, с привлечением внимания к крымским татарам и, соответственно, к Крыму. «Надежде нации», судя по всему, рекомендовано настойчиво педалировать крымский вопрос, оттого-то она послушно и крымско-татарский флаг на себя вяжет в парламенте, и пытается рассказать, что Крым голосовал на референдуме «под дулом автоматов». Вся эта несусветная чушь подаётся в тех же клише, которые более двух лет вбиваются в головы украинским гражданам местными СМИ. Причём «крымские» речи Савченко рассчитаны на тех, кто всему верят на слово. Если Ющенко был отцом «маленьких украинцев», то из Савченко куют их сестру и дочь в одном лице. В отличие от витиеватых рассуждений «отца нации», у «надежды нации» всё конкретно: «Крым вернётся», «нужно действовать», «я верю в народ», «российская пропаганда промывает мозги», «Путин — враг Украины», «я испытываю отвращение даже к белым берёзкам», «мы все с оружием в руках», «русские пусть едут домой»… Идеальный набор штампов.
Прежде Савченко не говорила штампами. В 2014 году, будучи в составе «Айдара», она утверждала, что армия Украины неправомерно вовлечена в конфликт на востоке Украины против украинских граждан, а ещё считала неправильным то, что «сейчас ситуация очень похожа на гражданскую войну».
Теперь всё иначе. Она даже не допускает, что жители Донбасса — это уже люди другого мировоззрения: «Мы должны больше разговаривать с людьми на Донбассе, где российская пропаганда промывает мозги. Я хочу спасти наших людей, поднять их сознание. Я не хочу, чтобы они были быдлом, стадом…»
Разумеется, эти слова не для ушей дончан или луганчан — они адресованы «маленьким украинцам», в глазах которых Савченко надлежит выглядеть миротворицей и спасительницей заблудших душ.
Да, кто-то сумел убедить Пулю, что ей предначертана особая роль. Мессианские замашки роднят её с тем же Ющенко. Как и он, Савченко теперь говорит «мой народ». И потом это соответствует образу Жанны. Как и босые ноги.
Её сестра Вера, неотступно следующая за «надеждой нации» ещё с майдана, высказывается более решительно: «Я считаю, что всех, кто в 2014 году принимал участие в референдуме о независимости в Донбассе, следует депортировать: чемодан, вокзал и в Россию!» Сестра Савченко убеждена, что она тоже — политическая фигура, пусть и в тени «украинской Жанны», поэтому имеет право определять судьбу дончан и луганчан. Вера не обделена вниманием СМИ. У неё своя роль — приоткрывать завесу тайны, которой окутана личность её известной сестры, представляя Надежду более человечной и мягкой, чем сама Вера. Оттого-то у одной из сестёр Савченко «чемодан-вокзал», а у другой — «спасти наших людей». Политические консультанты, ведущие «украинскую Жанну», не зря едят свой хлеб.
С какого-то момента Савченко стала готовить себя к высокому полёту. Она уверена, что именно для этого её вернули на Украину. Причем мессианство зашло так далеко, что «надежда нации» всерьёз допускала: её могут поменять на международное признание возвращения Крыма в РФ или на Мариуполь. Что за её свободу придется заплатить слишком дорого — например, снятием санкций с России.
Те, кто ведёт Савченко, целенаправленно подогревают в ней чувство исключительности. Она действительно может сыграть роль украинской Жанны д’Арк, точнее, тарана против Порошенко, надоевшего всем — и американским кураторам, и европейским лидерам, и украинским отцам и детям «революции достоинства».
Государственный переворот 2014 года на Украине, главными исполнителями которого были необандеровцы, оставил прослойку «масок революции» неудовлетворённой. Все их претензии сегодня сконцентрированы на украинском президенте — он оказался в их глазах неспособным ни к миру, ни к войне. За два года войны с Донбассом (её Порошенко опрометчиво обещал завершить за несколько недель) выросли кладбища и умножилось количество искалеченных вояк, для многих из которых невозможно добиться статуса участника «АТО», а значит, и пожизненного содержания. В угоду минским соглашениям власти стали убирать штурмовиков майдана с передовой, дабы избежать новых обвинений в бесчинствах, и рассаживать их по тюрьмам.
Савченко готовят к тому, чтобы она сыграла ключевую роль в отстранении Порошенко от власти. Главное — сфокусировать на ней чаяния народа и недовольство вооружённых радикалов. Политическое становление «надежды нации» происходит буквально на глазах.
«Все понимают прекрасно, что я говорю и делаю правильные вещи. Вы думаете, меня народ не защитит?»
«Я всегда готова умереть. И жить тоже готова всегда».
«Я не могу одна стать президентом. Президентом со мной должна стать вся страна».
«Я сейчас учу, что такое партия. Это коллективная работа. Это поддержка. Если я что-то не понимаю, мне готовы помочь».
«У меня одна проблема: я не умею воровать».
«НАТО для Украины сейчас — это уже вариант».
Это не может не привлекать к Савченко ядро её будущего электората — «маленьких украинцев», которые хотят в ней видеть спасительницу и которым именно такой образ и подсовывают.
Для радикалов же она готова к войне с Россией. Причём к войне диверсионной. Ей претит особый статус для Донбасса. Как и прекращение военных действий: Савченко считает, что одной дипломатией, без войны, уладить проблему мятежного Донбасса не получится. На вооружённый конфликт она отводит ещё два года, подпевая тем, кто жаждет продолжения кровавого банкета на востоке Украины и «хорватского сценария».
Для бряцающих оружием образ «Жанны-воительницы» — как раз то, что нужно. На её фоне Порошенко выглядит полным неудачником, фигурой, которой надо пожертвовать ради будущих побед.
Не случайно Савченко «неожиданно» отправилась на передовую — встречаться с Ярошем, фактическим лидером вооружённых бригад «Правого сектора», официально неподконтрольного украинской власти. Численность и структура этого формирования до сих пор держится в тайне. Понятно одно: в случае надобности под флагом «Правого сектора» выступит хорошо организованная армия, заточенная на новый переворот.
На восточном фронте «Жанна» снялась в бронежилете, украшенном украинским и грузинским флажками. Разоткровенничавшись, посоветовала всегда носить с собой гранаты, чтобы не попасть в плен. Теперь, по легенде, Савченко хотела в далёком 2014-м себя подорвать, да гранаты в нужный момент под рукой не оказалось.
Её предложение о прямых переговорах с лидерами ДНР и ЛНР, взбаламутившее было украинские национал-патриотические ряды подозрениями в «зраде», уже основательно подкорректировано. Теперь желание Савченко «найти общий язык с этими людьми», приравняв их к народным депутатам от ЛНР и ДНР, преподносится общественности исключительно в свете благородного порыва «спасения пленных».
Раз за разом образ Савченко шлифуется до блеска. От пиджачка, небрежно наброшенного на плечико, до обещаний разобраться с коррупцией в военном ведомстве по итогам поездки по местам сражений. От легенды про 60-дневную голодовку до легенды про кофточку, отданную замерзающему пленному. От «ненавижу берёзки» до «мой народ».
Ведущие Савченко прекрасно видят цель, для которой им нужна «украинская Жанна». Кино обещает быть увлекательным. Только в конце картины такого жанра главная героиня всегда оказывается персонажем заднего плана. Скорее всего, с трагической судьбой: её упавший флаг поднимут те, кто должен выйти на авансцену в финале.
Арина Цуканова
Источник