В ближайшую пятницу, 5 мая в Лондоне состоятся выборы нового мэра города.

Как сообщает итальянская газета Il Giornale, фаворитом гонки за пост мэра Лондона стал Садык Хан — сын пакистанских иммигрантов. Тори называют его «другом террористов», пишет журналист Гайя Чезаре.

«Уроженец Лондона, иммигрант второго поколения из многодетной семьи, приехавшей в британскую столицу из Пакистана, Хан постоянно напоминает о своем скромном происхождении, о том, что он — сын водителя автобуса. Это способ подчеркнуть различия между ним и самым настойчивым из списка кандидатов.

О своей мусульманской идентичности Садык Хан говорит так:

«Это означает молиться, соблюдать пост в Рамадан, есть халяльную пищу. Но моя идентичность многолика: я мусульманин, британец, европеец, лейборист, адвокат, отец. Среди моих друзей есть приверженцы всех религий, и я люблю Лондон, потому что он всех уважает. У меня сердце разрывается, когда я слышу, как Трамп хочет прогнать мусульман».

Чтобы бороться с исламским экстремизмом, в первую очередь, следует признавать его существование, отмечает Хан. Он призывает бороться за интеграцию и подавать положительный пример молодежи.

«Лейборист вместо консерватора. Любитель крикета и бокса вместо велосипедиста с безупречной биографией. Лондон переворачивает страницу и призывает 5,7 млн избирателей выбрать преемника для Бориса Джонсона — блондина-консерватора, который управлял Лондоном два срока подряд, а теперь возглавляет кампанию за выход Великобритании из ЕС и мечтает стать премьером», — говорится в статье.

Таким образом, в пятницу впервые за всю историю лондонцы могут проснуться с новым мэром — приверженцем ислама. О том, с чем связана резкая смена электоральных предпочтений лондонцев и каких перемен им следует ожидать в связи с приходом нового мэра-мусульманина, беседуем с известной писательницей, автором антиутопии «Мечеть Парижской Богоматери» Еленой Чудиновой…

— Елена Петровна, сегодня Садык Хан на 16 пунктов опережает своего основного соперника — консерватора Зака Голдсмита… Для вас это сенсация?

— Абсолютно нет. Это следствие того, что сегодняшний Лондон чрезвычайно «потемнел». Напомню слова друга моей книги, отца Самюэля Оздемира, некогда сказавшего, что каждый мусульманский ребенок в Европе — это «бомба замедленного действия». Экстремисты и сами не скрывают того, что «победят чревами».

Напомню случай трехлетней давности, когда в Бирмингеме повесился одиннадцатилетний Арон Дагмор. Над мальчиком издевались… из-за цвета кожи. Он был единственным белым в классе. Все больше и больше «новых британцев» обретают избирательные права. Чему удивляться?

— Как вы объясните желание лондонцев видеть мэром мусульманина? Им надоели мягкотелые англосаксонские блондины или сегодня коренные лондонцы ничего не решают, они просто находятся в меньшинстве по сравнению с мусульманской диаспорой?

— Я ужу упомянула, что оккупанты настроились «воевать чревами». И они побеждают, потому что каждое такое «чрево» посажено на социальное пособие и каждый, покинувший такое чрево — стратегическая единица. Такой «британец» почти не учится, занимается мелким криминалом. В обычное время до него никому нет дела. Но, когда надо, эта единица идет к избирательной урне.

Не будем забывать и о том, что у нынешнего мэра Лондона Бориса Джонсона, согласно биографии, дед был мусульманином. Казалось бы, нет «блондинистее блондина», тем не менее, факт остается фактом. Но сравним два примера. Мы видим Англию, которая могла «переварить» всё (вчерашнюю) и Англию, которая уже ничего «переварить» не может (сегодняшнюю).

— В ходе избирательной кампании Хан делает акцент на необходимости строительства народного жилья в столице. «Дома, транспорт и образование слишком дорогие», — критикует кандидат-лейборист. Он обещает заморозить городские транспортные тарифы на четыре года, если победит. Плюс он хочет объединять, а не разделять лондонцев, и он не понимает, почему политики говорят о нем в связи с известными событиями… Что здесь вроде бы плохого?

— Я не вижу резона, из которого Садык Хан займет позицию, защищающую европейские интересы. В Лондоне чрезвычайно сильна магометанская диаспора. Это выходцы из самых специфически напряженных мест. Я напомню, что когда 10 лет назад в Лондоне произошел теракт, выяснилось, что террористы, которые его совершили, родились в Лондоне. Они там получили образование и что? Пробил час «Икс» и они оказались тем, чем они оказались.

Я прошу понять меня правильно: мусульманин вполне может так же, как и любой другой человек, занимать государственные посты и проводить полезную для населения общественную деятельность, но… Для этого он должен быть поставлен в окружающие обстоятельства не способствующие радикальной экспансии.

Поставьте мусульманина в нормальное европейское общество, он действительно будет полезен. Но является ли нормальным современное британское общество? Безусловно, нет! Это общество экспансии ислама, это общество, в котором права белых будут вытесняемы.

Давайте вспомним, сколько мулл или имамов высылали из Лондона за откровенный экстремизм. Например, этот мулла с крюком вместо руки (Абу Хамза — уроженец Египта, у которого нет одного глаза и вместо одной руки — железный крюк-протез (результат ранения в Афганистане) — прим. ред.), была такая одиозная фигура. Вспомним о том, что деньги на войну в Чечне собирали открыто, в центральных мечетях Лондона.

Я не исключаю, что Садык Хан исключительно положительный человек, но предположить, что он поплывет против течения, скажет: «вы мусульмане такие, а я другой, буду всех примирять»… Мне сложно это представить.

— А интуиция что вам подсказывает? Как может измениться Лондон, в связи с приходом нового мэра-мусульманина, но при этом вполне себе европейца, который достиг всех сам, пройдя весь тернистый путь от нищего гетто к вершине власти? Да и плюс его поддерживает нынешний мэр Лондона — Борис Джордан…

— Лондон особо не изменится потому, что он уже выглядит катастрофически. В столице Великобритании существуют шариатские зоны, в которых нельзя вести себя так, как принято у европейцев.

Допустим, что мэром Лондона станет мусульманин, изменения произойдут не за одну минуту. Такого, чтобы убрали жалкие остатки христианских храмов в Лондоне, а на их месте возвели мечети, сразу не будет. Но от этого, что называется «не легче». Тенденция-то усилится.

— Так кто больше обманывается: англосаксонцы, которые поддерживая кандидатуру Садык Хана, не видят в нем угрозы, полагая, что тот самый что ни на есть европеец или мусульмане, уверенные, что «двигают» во власть своего?

— Вы коснулись интересного момента. При всем том, что мусульмане побеждают чревами, белое население пока никуда не исчезло, но… У белого населения чудовищно промыты мозги. Я как-то упоминала казус Коди Скотт, двенадцатилетней лондонской школьницы, дочки уборщицы. Большинство учеников в классе Коди были пакистанцами. Девочка скучала на уроках, потому что учительница монотонно повторяла одно и то же для тех, кто не владеет языком.

Учительница раздала парные задания, и Коди выпало делать задание в паре с пакистанцем. Она простодушно сказала о том, что не может с ним делать задание, потому что ее напарник не говорит по-английски. Учительница вызвала полицию, и девочку отвезли в обезьянник. У нее отняли шнурки кроссовок, ремень с джинсов и допрашивали: сама она выросла «фашисткой» или кто из взрослых подучил? Это было лет 10 назад, между прочим. Совершенно чудовищная история. Тогда лондонцы вступились за Коди.

Тем не менее, по этой истории мы видим, насколько запущен механизм самоубийства британского общества.

— Исходя из этой логики, заблуждаются англосаксы, поддерживая мэра-мусульманина…

— Безусловно. Английское общество хочет быть толерантным. Прочитайте последний «взрослый» роман «Случайная вакансия» сверхпопулярной писательницы Джоан Роулинг.

В своей книге чистая шотландка занимается открытой проповедью чёрного расизма. Там положительная героиня, приехавшая из Лондона в провинцию (где с точки зрения города живут все «неправильные» — они и гомосексуалистов не любят и вообще омерзительные люди), и вот эта положительная девочка выбирает из класса единственную «цветную», с кем дружить. При этом подчеркивается, что избранная одноклассница тупа и неинтересна, но белая англосаксонская героиня-лондонка к ней прямо кидается. Спустя какое-то время героиня говорит этой подруге, глядя на класс: «Одни белые рожи». Нужен ли еще больший пример выдрессерованности на самоубийство? А это, заметьте, пишет Джоан Роулинг — чистая шотландка и одна из самых любимейших писательниц в Англии.

— А как тогда все вышесказанное увязать с тем, что согласно последним опросам, 51% британцев готовы проголосовать за выход из Евросоюза?

— Я бы развела эти вопросы, потому что ЕС показывает себя как экономически невыгодная модель, а людям свойственно искать отдушину. Мозгам обывателя не страшно выйти из ЕС. Но это не то же самое, что запретить представителю не титульной национальности баллотироваться в мэры города.

Людям свойственно искать выход из сложной ситуации. Может быть, им кажется (это мое предположение), что выход из ЕС будет для них спасителен. Но я бы не стала связывать эти два вопроса, поскольку до прозрения британцам еще очень далеко.

— Хорошо, а как тогда объяснить тот факт, что шесть стран Евросоюза (Германия, Франция, Австрия, Бельгия, Дания и Швеция) просят Брюссель о возможности продлении контроля на внутренних границах ЕС на фоне риска продолжения миграционного кризиса? Проблема с беженцами, наконец, начинает осознаваться?

— Осознание проблемы я неоднократно показывала на примере деятельности Марин Ле Пен (лидера французской ультраправой партии «Национальный фронт» — прим. ред.). Она начинала как абсолютно остракируемый обществом политик. С ней, что называется, боялись в кафе рядом сесть. Сегодня достаточно посмотреть, насколько велики ее рейтинги. Они начали подниматься еще у ее отца (Жан-Мари Ле Пен — французский политик, депутат Европарламента — прим. ред.).

То есть осознание идет, разумеется, но… В Англии оно идет менее всего. Это, во-первых, во-вторых, это осознание идет медленнее, чем сама экспансия.

— Ну, а как вы сегодня объясняете себе внезапное поражение «Национального фронта» Марин Ле Пен на прошлых региональных выборах?

— Я думаю, что были брошены все силы, чтобы не допустить приход мадам Ле Пен в Елисейский дворец.

— Может ли подобное произойти с Садык Ханом в Лондоне, где он пока лидирует в предвыборной гонке?

— То есть вы подразумеваете, что его кто-то «завернет»?

— Конечно. Вдруг в самый последний момент тоже будут «брошены все силы», чтобы не допустить его избрания на пост мэра Лондона?

— Пока я наблюдаю отрицательный отбор и тотальное предательство элит всех государств христианского генезиса. Они бросают все силы лишь на то, чтобы раздавить все, что полезно. Может, я говорю слишком мрачно, но я не верю во внезапное пробуждение разума. Я просто в это не верю.

— То есть вы считаете, что европейская толерантность вновь сыграет свою негативную роль…

— А когда она играла позитивную роль? Поэтому, конечно, сыграет в минус. Но давайте пока не будем строить предварительных слишком сенсационных прогнозов. В детской сказке ягненок слишком часто зря звонил в колокольчик, что означало «волк, волк!». Может быть, и этот звоночек еще преждевременный, выборы к пятнице выровняются. Но это не значит, что волк не придет. Волк придет непременно.

Вячеслав Бочкарёв

Журналистская Правда