СИВКОВ Константин
Автор — член-корреспондент РАРАН, доктор военных наук
Если война нового типа еще не началась, то приближается
О возможности возникновения Третьей мировой войны говорилось уже много. Причем, как военными аналитиками и ученым сообществом, так и политиками. Однако в последнее время интерес к этой проблематике несколько снизился. Одной из причин этого стало определенное «успокоение» — большой войны быть не может, ведь она приведет к ядерному апокалипсису и гибели человечества. Все больше внимания стали уделять проблеме холодной войны и гонки вооружения. Между тем, успокаиваться рано.
Во-первых, совершенно не обязательно в ходе крупномасштабной войны может состояться полный обмен ядерными ударами. Любая из сторон оказавшись в положении, при котором она вынуждена перейти к применению ядерного оружия, будет стремиться минимизировать ядерные удары, опасаясь массированного ответа. Первоначально вообще могут быть нанесены одиночные ядерные удары по пустынным районам без нанесения ущерба с целью демонстрации решимости. И этого может оказаться вполне достаточно, чтобы перейти к мирным переговорам. Так что ядерное оружие отнюдь не стопроцентная панацея от возможности крупномасштабной войны.
Во-вторых, любая война вытекает из системы противоречий антагонистического характера, которые не могут быть разрешены путем переговоров. Масштаб этих противоречий определяет масштаб войны порождаемой ими.
В период холодной войны между СССР и США противоречия носили глобальный, но все же не настолько острый характер, как это имеет место сегодня. Две системы — социалистическая и капиталистическая, могли сосуществовать и развиваться. Однако в последние три десятилетия получил развитие ряд чрезвычайно опасных процессов.
Интенсивное формирование единой мировой системы власти в условиях доминирования в мире блока стран западной цивилизации во главе с США.
Интенсивный рост численности населения Земли в условиях нарастания объемов потребления западной цивилизации с приближением к критическому порогу уровня экодавления на всю сферу обитания Земли.
Появление на мировой арене самостоятельных геополитических субъектов транснационального характера — экономических, духовных и криминальных организаций, усиление их роли и влияния в системе международных отношений.
Следствием этих процессов стало возникновение системы глобальных антагонистических противоречий, которых во времена противостояния СССР и США не было. Основными и наиболее опасными из них являются:
Противоречие между ростом производства-потребления и имеющимися ресурсами, необходимыми для развития, возможностями экосистемы Земли.
Разрешение этого противоречия возможно только за счет сокращения потребления. Возникает вопрос — как и за счет кого?
Противоречием между нациями, национальными элитами и транснациональной элитой. Наиболее ярким примером такого противостояния можно считать явный конфликт между нынешней властной элитой России во главе с Путиным и глобальными элитарными слоями.
Его разрешение возможно либо построением единого мирового государства, где будут доминировать наднациональные органы власти и различные иные транснациональные субъекты, с радикальным ослаблением или полным устранением государственных суверенитетов, либо путем создания мирового порядка, как сообщества суверенных государств, отражающих интересы своих народов, где наднациональные органы играют лишь координирующую роль, а транснациональные структуры не имеют самостоятельной политической субъектности.
Противоречие между огромной мировой финансовой властью транснациональной финансовой элиты и отсутствием ее политической субъектности.
Его разрешение может быть осуществлено либо построением единого мирового государства, с преобразованием нынешней транснациональной финансовой элиты в единственный субъект мировой власти, либо устранением финансового господства транснациональной финансовой элиты в системе международных экономических отношений с восстановлением экономического суверенитета государств.
Эти диспропорции и противоречия охватывают все сферы жизнедеятельности человечества, соответственно, изменения в обществе, направленные на их устранение должны будут охватить все аспекты мирового порядка. То есть речь идет о построении качественно нового мирового порядка, по всем основным аспектам отличающимся от настоящего. Сделать это возможно только силовыми методами, поскольку формирование той или иной модели предполагает радикальное ущемление или даже исчезновение с международной арены крупных мировых игроков. Поэтому объективная необходимость Третьей мировой сегодня налицо, в отличие от периода противостояния СССР и США.
В-третьих, развитие новых форм ведения войны. Если нельзя развязать по тем или иным соображениям войну в ее традиционной форме, значит, следует искать другие ее формы, позволяющие достичь тех же целей, но без прямой военной агрессии в ее традиционном виде. И нашли. Сегодня это так называемая гибридная война — по западной терминологии.
В гибридной войне применяется весь возможный спектр методов и технологий межгосударственного противоборства: информационное противоборство, с привлечением, как государственных, так и негосударственных структур, включая религиозные организации, даже такие крупные как церкви основных конфессий; экономическая борьба; ведение специальных операций, как на территории, контролируемой противником, так и на своей; действия иррегулярных вооруженных формирований различного типа с применением всего возможных методов и приемов (в том числе, террористических и партизанских); деятельность легальных и нелегальных оппозиционных политических сил, агентуры влияния, особенно проникшей в структуры различных ветвей власти государства-жертвы агрессии; организация массовых выступлений населения против существующей в стране власти; вооруженная борьба регулярных вооруженных сил (включая террористическую войну против населения противника); противоборство спецслужб противостоящих государств и их правоохранительных органов.
Формально получается, что ничего нового в гибридной войне нет. Все — уже хорошо известные приемы и способы действий, разве что усовершенствованные с учетом качественно новых возможностей нашего информационного века. Однако при более тщательном анализе получается, что этот взгляд слишком поверхностный. Есть в гибридной войне ключевая особенность, которой она качественно отличается от традиционной войны.
Это явное перераспределение ролей: вместо традиционной вооруженной борьбы на первое место выходят методы информационного, политического и экономического противоборства. Главным инструментом гибридной войны становится пресловутая «пятая колонна» — агентура влияния, прежде всего в структурах власти, контролируемые противником легальные и нелегальные оппозиционные политические силы, их активная социальная база, различные иррегулярные вооруженные формирования из местного населения, а также иностранцев-наемников. Традиционным вооруженным силам отводится вспомогательная роль поддержки «главных игроков» путем демонстрации решимости вмешаться или даже прямого вмешательства в вооруженное противостояние, главным образом — оказанием «главному инструменту» огневой поддержки ракетными, авиационными и артиллерийскими ударами.
Традиционная и гибридная война качественно различаются сущностью своего содержания. Традиционная война построена на идее сокрушения своими регулярными вооруженными силами войск и сил противника с последующим его принуждением к миру на условиях победителя или к капитуляции со сменой в ее результате системы власти в побежденной стране, частичной или полной оккупации ее территории.
В основу гибридной войны положена иная идея. Ее суть заключается в том, чтобы заранее создать на территории противника свою «армию», построенную на сетевом принципе и затем с ее использованием напрямую, без предварительного разгрома вооруженных сил, сокрушить действующий режим, взять под контроль власть в стране. И уже затем дезорганизовать и ослабить до приемлемого для победителя уровня (вплоть до полного расформирования) систему безопасности (вооруженные силы, спецслужбы и правоохранительные органы) побежденного, взять под контроль его экономику, а при необходимости и оккупировать территорию разгромленной страны (под видом миротворческой операции).
Регулярные вооруженные силы в таком случае вводятся в действие в случае, если решить задачу разгрома государства-жертвы агрессора силами «гражданской армии» и подконтрольных ей военизированных формирований не удается. При этом возникший внутренний конфликт используется как механизм легитимизации открытой военной агрессии, которая, как правило, ведется под знаменем «защиты мирного населения от диктаторского режима, нарушающего права человека». Опыт практически всех гибридных войн последних десятилетий показывает, что такая «армия» на территории жертвы агрессии, как правило, маскируется под так называемое «гражданское общество», захватывая контроль, над реальными общественными механизмами общественного саморегулирования.
Таким образом, можно констатировать, что для возникновения Третьей мировой войны есть все условия:
1.Существуют и усиливаются объективные глобальные антагонистические противоречия, которые определяют обязательность мировой войны для их разрешения.
2.Формируются противоборствующие коалиции: с одной стороны, западная, во главе с США, а с другой — ведущие не западные цивилизации, где на сегодня ведущее, в геополитическом отношении, положение занимает Россия.
3.Появилась новая форма войны, позволяющая преодолеть ядерный порог и обеспечить разгром даже самых сильных в военном отношении государств с самыми мощными ядерными арсеналами — гибридная война.
Из сказанного вытекает, что Третья мировая война будет именно гибридной. Точнее, в ней будут преобладать гибридные формы ведения войны. Ведь мировая война будет представлять собой совокупность региональных крупномасштабных и локальных войн, а также вооруженных конфликтов различной интенсивности. Все они будут связаны между собой причинными и стратегическими связями, а также географически. При этом основную их часть будут представлять именно гибридные войны. Во всяком случае, если речь будет идти о региональных войнах против ядерных держав. Внешне такие войны могут иметь облик серьезных социальных потрясений с развязыванием на территории такого государства масштабной гражданской войны, в которую вмешаются иностранные государства. Предпосылки к такому развитию событий, похоже, налицо. Достаточно вспомнить решение президента России о создании Росгвардии.
Остается лишь определить — когда она начнется. Опираясь на опыт прошедших войн, в качестве критерия начала такой войны можно считать факт втягивания в нее всех ведущих геополитических центров силы. Если признать этот критерий, то сирийский и украинский конфликты с учетом перспективы развязывания дополнительных конфликтов по дуге нестабильность вдоль южных границ России могут быть со временем признаны началом Третьей мировой войны. Ведь именно в этих конфликтах фактически состоялось прямое вооруженное противостояние сил России и Западного мира в гибридной форме. И не стоит питать иллюзий о взаимопонимании США и России в сирийском конфликте. Для США это «взаимопонимание» вынужденное — Россия заставила американцев играть в Сирии по ее правилам. Поэтому ответ еще последует, и в самой Сирии, и в других точках. Обострение ситуации в Нагорном Карабахе и на казахско-узбекской границе лишь «первые ласточки» предстоящих потрясений и конфликтов у российских рубежей. Судя по комплексу признаков, Третья мировая если уже не началась, то, по крайней мере, неизбежно приближается.

Источник