«Фундаментальные космические исследования — один из главных приоритетов в нашей космической программе», — заявил на днях журналистам в Москве заместитель руководителя Федерального космического агентства Михаил Хайлов. И это было очень похоже на дежурные чиновные отговорки, но с ним выразили солидарность видные ученые космической отрасли — директор ИКИ РАН Лев Зеленый, директор Института медико-биологических проблем Олег Орлов, представитель МГУ Михаил Панасюк.

«Действительно, произошло главное событие — утверждение Федеральной космической программы, — отметил академик Зеленый и добавил еще более важное: — Раздел ИКИ подвергся сокращениям, но, надо признать, бережным».

Да, это еще один фактор, с которым сегодня приходится сталкиваться русской космонавтике, — кризис и сокращения. В России элементарно не хватает денег на всеми признаваемое необходимым финансирование науки вообще и космических исследований в частности. Хоть и «бережные», но сокращения здесь означают переносы за переносами.

Сегодня директор ИКИ РАН с надеждой и удовлетворением говорит, что «мы очень аккуратно и этапно возвращаемся на Луну, и это возврат на новых технологических принципах и условиях — новые носители, новый корабль».

Но сколько раз в его заявлениях даты сдвигались, как это у ракетчиков называется, «вправо»! Так, в 2009 году запуск аппарата «Луна-Глоб» планировался на 2011 год (а «Луна-Ресурс» — на 2012-й). В 2010-м фигурировали уже, соответственно, 2012-й и 2013 годы, в 2011-м — уже 2015-й и т. д. На заседании совета РАН по космосу в 2015 году он же называл уже проекты «Луна-25», 26, 27 и 28 с датой запуска первого в конце 2017 — начале 2018 годов.

Понятно, что не своей волею академик Зеленый констатировал переносы запланированных стартов. Теперь он объявляет: «Наша цель — к 2030 году доставить космонавтов на орбиту вокруг Луны и сделать посадку на Луну». Удастся ли?

В это хочется верить. И не из дежурного «квасного» оптимизма, а потому, что наши ученые все еще могут делать уникальные разработки, уже изначально «беременные» выдающимися открытиями. Так, рассказывает руководитель ИКИ, в институте занимались научно-исследовательскими работами по созданию посадочных аппаратов на спутник Юпитера Европу, где под ледяной коркой есть океан соленой воды. То же — к другому спутнику, Ганимеду, где также имеются океанические структуры.

«Мы думаем вернуться на Венеру, — говорит академик Зеленый, — там имеется масса интересных задач. Например, особенно интересно взрывное развитие парникового эффекта — очень актуальная возможность и для Земли, где нарастает глобальное потепление, потенциально опасное тем же эффектом, что сегодня наблюдается на Венере».

Даже на Луне, где, кажется, все известно, российские ученые собираются открыть немало нового.

«В полярных областях найдены довольно ощутимые запасы воды, они принесены кометами, — замечает Лев Зеленый. — Значит, кометы могли принести и органику. Тем более что соответствующие вещества действительно обнаруживаются в кометах. Но чтобы там найти что-то интересное, надо отправлять на комету космическую станцию, как, например, на комету Чурюмова-Герасименко. А на Луне лежат остатки вещества, может быть, сотен комет, и мы, не гоняясь за ними, получим доступ к их летучим веществам».

С точки зрения же космической медицины полет к Луне тоже нужен и интересен, подчеркивает директор ИМБП Олег Орлов:

«Мы, так или иначе, в обозримом будущем переходим к межпланетным полетам. Но на данный момент систем обеспечения межпланетных миссий не существует. А полеты на Луну — хорошая возможность испытать и проверить возможности и инструменты для дальнейших межпланетных полетов. Должен быть разработан научно-технический задел, который позволит двигаться вперед».

Русская космическая программа выходит из анабиоза. Об этом говорит и назначенная на 27 апреля премьера отечественного космодрома Восточный в Амурской области — первый пуск ракеты-носителя Союз-2.1А c блоком выведения «Волга» и тремя космическими аппаратами.

Может быть, нам действительно пора ставить перед собой амбициозные задачи в космосе — такие, примером осуществления которых стал полет Юрия Гагарина? Участие своими приборами в чужих миссиях — это тоже неплохо. Но разве дело, когда страна Циолковского и Гагарина, наука Цандера и Келдыша, техника Королева и Янгеля сгрудились сегодня на приступочке у иностранных ученых?

Мы, конечно, знаем, что можем. Можем мы фактически все. Когда захотим.

Осталось — захотеть. И поставить самим себе очередную сверхзадачу.

Достойного — космического — масштаба.

Александр Цыганов, Царьград