АКОПОВ Пётр
Назначение главнокомандующим Национальной гвардией генерала Виктора Золотова, долгие годы возглавлявшего Службу безопасности президента, объясняют тем, что он пользуется полным доверием президента. Вот только это доверие нужно Путину не для «подавления народных бунтов», а чтобы создать новую и эффективную силовую и правоохранительную структуру.
Крупнейшая за долгие годы реформа силовых структур, о которой во вторник объявил Владимир Путин, была одновременно и внезапной, и ожидаемой. В центре нее оказалось МВД — ему переданы полномочия двух ликвидируемых федеральных служб: по борьбе с незаконным оборотом наркотиков и миграционной. А из состава МВД выведены Внутренние войска, на основе которых создана Национальная гвардия — новое силовое ведомство под названием «Федеральная служба войск Национальной гвардии», которая встанет в один ряд с МВД, ФСБ и Минобороны.
О возможной ликвидации ФМС и ФСКН говорили уже давно, точно так же как обсуждалась идея создания Нацгвардии. Но то, что обсуждения, которые в основном шли в Совете безопасности в закрытом режиме — хотя звучали и публичные высказывания некоторых чиновников, в частности, о необходимости создания Нацгвардии говорил глава Следственного комитета Бастрыкин — завершатся принятием решения именно сейчас, никто, естественно, предсказать не мог. Хотя косвенные признаки движения в этом направлении появились два года назад, когда на пост первого заместителя министра внутренних дел и главнокомандующего внутренними войсками был назначен генерал Виктор Золотов.
Человек из самого ближнего круга президента — с 2000 года он был начальником Службы безопасности главы государства и по совместительству заместителем директора еще одной спецслужбы, Федеральной службы охраны. Назначение Золотова в ВВ уже тогда расценивалось как шаг в сторону создания Нацгвардии — и теперь это подтвердилось.
Вообще Путин очень тщательно взвешивает любые решения по изменениям в структуре органов власти, тем более, если это касается силовиков и правоохранительной системы в целом. Та же ФСКН была создана в начале нулевых — и это была единственная спецслужба, организованная при Путине. Причем она была создана на базе другого силового ведомства — упраздненной тогда же Федеральной службы налоговой полиции. Необходимость и полезность выделения следствия в отдельную, независимую от других правоохранителей службу обсуждалась с 2001 года, и в начале нулевых принципиальное решение о движении в этом направлении было принято — но сначала, в 2007-м, был создан СК при Генпрокуратуре и только в 2011-м образован полностью самостоятельный Следственный комитет.
Идея Нацгвардии активно рассматривалась как минимум пять лет — так что понятно, что между принятием принципиального решения о необходимости ее создания и подготовкой конкретных указов все практические вопросы многократно взвешивались и обсуждались на уровне Совета безопасности.
Функции и полномочия Нацгвардии будут в основном повторять те, что были у ВВ — хотя и с заметным расширением. Кроме главных функций — обеспечения общественной безопасности и режима чрезвычайного положения, участия в борьбе с терроризмом и охране важных гособъектов — служба будет заниматься и борьбой с оргпреступностью, ей также передаются полномочия по контролю за оборотом оружия и деятельностью частных охранных предприятий, а также осуществление вневедомственной охраны. Именно в силу большой численности вневедомственной охраны — около 200 тысяч человек — новая служба и станет достаточно крупной: вместе с собственно гвардией в ней может быть до 400 тысяч человек.
А Виктор Золотов становится не только директором ФСВНГ (такова аббревиатура новой службы) и главнокомандующим войсками Национальной гвардии РФ, но и постоянным членом Совета безопасности, то есть 62-летний генерал армии теперь официально входит в круг 14 высших руководителей страны, своеобразное «Политбюро» нашего времени. Собственно говоря, Политбюро ЦК КПСС в качестве руководящего органа партии, являвшейся стержнем советской системы и государства, по сути и по форме и было коллегиальным руководящим органом в СССР, на котором обсуждались все ключевые вопросы, и в эту же сторону все последние годы все больше сдвигается и работа Совета безопасности.
Карьера Золотова впечатляет, но смешно называть его охранником президента. Функции Службы безопасности президента и ФСО, одним из руководителей которой он был, гораздо шире, чем обеспечение безопасности руководителя государства — точнее в них входит безопасность в самом широком понимании этого термина. Уровень личного доверия Путина к Золотову, конечно, имеет большое значение, но понятно, что президент исходит и из оценки его рабочих, организаторских качеств.
А они пригодятся при создании Нацгвардии, потому что это не простое продолжение Внутренних войск. Борьба с оргпреступностью, контроль за оборотом оружия, вневедомственная охрана и контроль ЧОП делают из гвардии серьезную и самостоятельную спецслужбу.
Да, по некоторым вопросам она будет работать вместе с МВД, ФСБ, МЧС и даже Минобороны, но это должна быть автономная и понимающая свои функции структура. Притом что само это понимание еще предстоит сформировать как у ее сотрудников, так и у смежников из других силовых ведомств, которые в силу самой специфики их деятельности не привыкли просто так делиться полномочиями. Только сам президент, как инициатор идеи создания новой силовой структуры, и может обеспечить ее правильное становление и позиционирование в ряду других правоохранителей.
Важно ведь не то, чтобы Золотов получил достойное место в одном ряду с Бортниковым, Колокольцевым, Шойгу, а то, чтобы гвардия состоялась и заняла свое место. Как раз для этого Путину и нужен Золотов — человек, чья деятельность не была связана ни с одним из больших ведомств, но который имеет необходимый личный вес в кругу их руководителей. И, конечно, пользуется абсолютным личным доверием президента. Путин действительно собирается использовать Золотова как свое доверенное лицо — но не для личных, а для государственных интересов.
Ведь Путин гораздо амбициозней, чем думают его враги — он играет в долгую, потому что занимается укреплением государства и выстраиванием структур власти как таковых — а не выстраиванием системы личных отношений, обеспечивающих его правление. Конечно, как любой руководитель России, он обязан думать об обеспечении устойчивости своей власти, о подборе проверенных кадров — иначе или будет свергнут, или не сможет проводить самостоятельную политику — но его интерес лежит в государственном строительстве (и восстановлении), а не в укреплении личной власти ради самой власти.
Именно из-за неправильной (сознательно или нет, это уже второй вопрос) оценки мотивов Путина его противники постоянно ошибаются с прогнозированием его действий. Поэтому им проще затянуть привычную песню обличения Путина — что мы и услышали в этот раз.
Путин боится народных волнений, создает корпус жандармов, опричников, преторианцев, личную армию, которая будет защищать его личную власть — всем этим полна либеральная пресса. И даже не либеральная, а просто желтая публикует заголовки в стиле «Нацгвардии разрешат стрелять без предупреждения», как будто забыв, что такое же право в чрезвычайных ситуациях всегда было у Внутренних войск. Ну, а либералы просто соревнуются в обличении преступных замыслов кровавого режима — ситуация в стране ухудшается, власть испытывает все больший страх перед обществом, поэтому готовит для разгона недовольных силу, которая выполнит любой, даже неконституционный приказ президента.
В общем, Путин, страх, восставший народ, расстрелы. Можно было бы смеяться — но вот только жалко постоянную аудиторию, внимающую подобным СМИ. Вот результаты опроса на сайте «Эхо Москвы», в котором на вопрос: «С какой целью, на ваш взгляд, в первую очередь создается Национальная гвардия?» — предлагалось четыре варианта ответа. Только один из них, первый, обозначал реальные функции Нацгвардии — «для борьбы с оргпреступностью и терроризмом». Но из почти 50 тысяч проголосовавших к вечеру среды его выбрали менее двух процентов. Во что же верят остальные?
В то, что им уже много лет объясняют борцы с Путиным — все, что ни делает президент, продиктовано только заботой о личной власти и собственных интересах. 52 процента считают, что НГ создана «для защиты личной безопасности президента», еще 37 процентов уверены, что «для борьбы с политической оппозицией», и оставшиеся семь процентов согласны с тем, что это сделано «ради новой „кормушки“ для силовиков». Вот плоды работы модераторов реальности из «Эха».
Если забыть, что у нас множество болевых точек (от межнациональных до социальных), ударить по которым есть масса желающих как вовне страны, так и внутри, если забыть, что Россия находится в состоянии могущей в любой момент вспыхнуть горячей войны на наших западных или южных границах, если забыть уроки распада СССР и войну в Чечне, если забыть, что внутренние войска вообще-то по большей части занимаются охраной, а вовсе не разгоном массовых мероприятий (вроде концертов или митингов), если забыть о необходимости обеспечивать порядок не только в эпоху бури и натиска, но и каждый день — то тогда, конечно, можно считать Национальную гвардию путинской.
А если видеть реальность такой, как она есть, то видеть в гвардии то, чем она и должна стать, — внутреннюю стражу России. Которую основал Александр Первый, а спустя два века в новой форме создал Путин — так напишут в учебниках истории лет через сто.

Источник