11.04.2016 - 1:00

«Мы здесь играем в покер, и нам даже блефовать не с чем. Наши кредиты исчерпаны, ресурсы на нуле.

И все же в обмен на одну лишь улыбку наши партнеры готовы играть. Эта улыбка — все, что у нас есть. Вся система отношений между нашими правительствами зиждется на этой улыбке.

Видите, как необычно наше положение. И как деликатно. И как неустойчиво», — заявил председатель Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер, поясняя нюансы взаимоотношений Украины и Евросоюза.

То есть, простите, не заявил. Ничего подобного г-н Юнкер никогда не говорил, эти строки принадлежат Дэвиду Корнуэллу, шпиону, автору романов и джентльмену, более известному широкой публике под псевдонимом Джон Ле Карре. И написал он их почти 50 лет назад об Англии и послевоенной Германии, которую рвали на части СССР, Европа и Америка.

Но именно эти слова предельно точно описывают все нюансы нынешних взаимоотношений между ЕС и Украиной эпохи «после Януковича». И голландский референдум, который только что закончился не в пользу евроассоциации Украины (32,2 процента проголосовали, 61,1 процента сказали твердое «нет» — то есть балл со всех сторон проходной), — это не «нет» или «да» членству Украины в ЕС. Это просто Европа перестала улыбаться, нахмурила брови и грозит пальчиком. Причем если разобраться, грозит она даже не Украине.

Borscht в культурном контексте

Украина — гигантская по меркам Евросоюза страна, балансирующая на грани дефолта, с высочайшим уровнем коррупции, находящаяся в состоянии замороженного территориального конфликта, вдобавок — совершенно никак культурно не идентифицируемая европейским обывателем. С Россией все понятно — это Tolstoy, это Tshaikovskiy, это Sputnik и Kalashnikov. Что такое Украина и чем она может обогатить Европу культурно, раз уж обогатить материально не получится, — среднему голландцу, немцу, бельгийцу просто неведомо. Borscht — и тот, в понятии европейца, русский.

Украина совершенно не нужна ЕС, и даже сам Юнкер, ярый противник голландского референдума, об этом неоднократно говорил. Украинских беженцев — и тех развернули, предпочли им сирийских. Евроассоциация же, из-за которой уже столько сломано дров и копий и о которой, собственно, и был референдум, — это не «вступление в ЕС», а многостраничный документ, взамен на стандартизацию украинской промышленности и сельского хозяйства согласно европейским нормам и фактическое открытие украинского рынка для Европы сулящий «укреплять диалог и сотрудничество между ключевыми фигурами гражданского общества» — иными словами, все ту же добрую евроулыбку.

Эволюция перфоманса

То, что треть населения Голландии не поленилось принять участие в голосовании, а жители Украины за этот мутный документ и вовсе шли под пули — забавный и одновременно трагичный случай обоюдного непонимания: что голландский, что украинский обыватель явно путает «ассоциацию» с уже фактическим «членством».

Все это не умаляет значения референдума — это очень важный прецедент, но важный в совершенно иной плоскости, чем та, в которой лежат украинские интересы.

Идея референдума принадлежит консервативному сатирическому интернет-порталу GeenStijl — задумка анонсировалась скорее как перформанс, должный показать, что в нынешней Европе нет реальной демократии.

«Мне все равно, будет это „да” или „нет”, — прокомментировал Барт Нейманн, главред GeenStijl, в интервью The Guardian, — Мы запустили референдум, чтобы дать людям слово, дать больше прямой демократии».

То есть даже инициатору голосования, которое в глазах многих «решает судьбу Украины», на саму Украину плевать — его волнуют свои, внутриголландские и внутриевропейские проблемы. И волнуют не только его одного.

Утомленные Брюсселем

Напомню, Голландия — это страна, которая в 2005 году в результате такого же референдума отклонила проект конституции ЕС. То есть это — совершенно реальный рычаг, которым можно серьезно расшатать и так уже непрочную конструкцию Евросоюза. Референдум о членстве Великобритании в ЕС намечен на июнь этого года, и евроскептики, что с голландской (Герт Вильдерс), что с британской (Найджел Фарадж) стороны, смотрят на голландский прецедент как на пробный шар. Смотрят как на руководство к действию для граждан ЕС, подуставших от Евробюрократии и либерального консенсуса.

Нам, скорее всего, еще предстоит понаблюдать за бельгийским, французским, итальянским референдумами, посмотреть, как будут нападать евроскептики и обороняться Брюссель. Речь идет об облике будущей Европы, о расстановке сил, смене парадигм.

И именно об этом печаль евробюрократа Жан-Клода Юнкера, а вовсе не о том, что Украину не пустят в Евросоюз. Он сам же ее первый и не пустит.

Улыбка для Киева
Так или иначе, голландский референдум — это любопытный эксперимент, который нам показал, что большинство голландцев не хочет никакого сближения с Украиной, а в скором времени покажет, возможна ли в современной Европе прямая демократия, как Брюссель будет решать эту проблему и насколько изобретательными покажут себя оппоненты.

А украинцам не стоит беспокоиться. У Европы для них нет немецких дорог, норвежских пенсий, польских рабочих мест и валютных кредитов. Но улыбка — есть. И будьте уверены, вслед за нынешним голландским похолоданием Брюссель обязательно улыбнется Киеву загадочно и многообещающе — за 2 года, прошедших с Евромайдана, он этому неплохо научился.

«Царьград»