Апрель обдал нас холодами. Да, начало апреля нас не особо порадовало, если конец марта был теплым, то в начале апреля серьезно похолодало. Но это мелочи. Война находилась в непонятном состоянии, стреляли по окраинам, где-то на юге вспыхивали бои, то у нас же на позициях была практически тишина. Противник обстреливал позиции стоящих рядом бойцов батальона «Восток», но наши позиции он отказывался упорно замечать, это позволило нам несколько укрепиться в чистом поле, по сути. Были вырыты позиции под «Утес», командир четвертой роты «Стас» оборудовал позицию под АГС, минометчики на своих позициях тоже не терли время зря, окапывались и подготавливали бомбоубежища для укрытия от ответного огня противника. В такой обстановке наш замполит «Дедуля» решил провести соревнования по армейской эстафете  внутри батальона. Был арендован под соревнования спортзал в одном из корпусов института. Эстафета проходила в отличной обстановке. Была привлечена местная пресса. Когда встал вопрос о интервью, «Дедуля» однозначно отдал эту «почетную» обязанность мне. Я дал краткое объяснение, что и для чего тут происходит, после меня слово взяла замполит Республиканской Гвардии «Шахиня». Она рассказала, что это не первое соревнование среди наших бойцов и все такое. На соревнованиях победила моя бывшая рота, что позволило моим бойцам гордиться собой еще больше. Все ходили с поднятым настроением, у всех была гордость за себя. Еще бы, еще недавно все говорили что у нас нет никакой дисциплины и в «Варяге» служат одни залетчики, а саму роту называли не иначе как штрафной, а тут показали лучший результат по батальону, сделав даже хваленную разведку. Критику в адрес моей роты, я хочу признать  частично справедливой. Действительно, находясь в тылу, мы часто себе позволяли выпить немножко по вечерам, да и после возвращения с боевых обмыть наш приезд мы тоже предпочитали не лимонадом. Но это не сказывалось, как показываются на наши навыки и опыт, полученный в этой войне. В связи с резкими перепадами и изменениями в погоде, в этот период о себе мне очень болезненно напомнили две контузии, которые я получил прошлым летом в борьбе с наступающими на мой родной город украинскими частями. Голова при каждом изменении раскалывалась на куски и было только одно желание — застрелиться, никакие болеутоляющие средства не помогали  и что делать я не знал... Я обратился к медику, меня отправили на обследование, но и там врачи нечего толком не ответили... Приблизительно в середине апреля на наши позиции вышли бойцы добровольческого батальона «ОУН», вышли в разведку. Это было видно по всему и по количеству задействованных бойцов, и по группам прикрытия которые оставались в зеленке. «Медведь», командир пятой роты, которая тогда находилась  на позициях, принял решение подпустить противника поближе и потом накрыть его огнем из «Утеса» и автоматов и полностью уничтожить вражескую группу. Так и произошло. Группа противника под командованием легендарного для украинцев разведчика батальона «ОУН» - «Следопыта» была полностью уничтожена, как и сам «Следопыт», подтверждение этого скоро всплыло на украинских сайтах. Мы постепенно приближались к празднованию светлого дня Воскресения Христова. В этот день, украинцы, словно подтверждая свою сатанинскую сущность, начали атаку на позиции «востоковцев» с Песок, нанеся артудар «ОУНовцы» пошли в атаку, сколько в тот день полегло ребят доподлинно неизвестно, официально же был один погибший и двое раненых. Это, кстати, очень тенденция, когда мы переняли тактику украинцев в освещении наших потерь.  Ребята из «Востока» понеся потери вынужден был отступить с своих позиций в районе «Вольво-центра» и только помощь братьев из «Сомали» помогла отбить натиск украинских войск. Поэтому этот день вошел в мою память как «кровавая Пасха», уже вторая «кровавая Пасха», сколько еще будет таких Пасх? Когда уже закончится война, и мы победим? Сколько еще сынов Степи должны принести свои жизни на алтарь нашей свободы? Об этом известно только Всевышнему, ну а мы постараемся приблизить этот светлый день нашей Победы, на сколько хватит нам сил...  Но жизнь продолжалась, во вторник после Пасхи я встретился с Александром Жучковским, которого видел последний раз больше года назад, когда он отправлялся в Славянск. Саня привез гуманитарную помощь армии ДНР и моему батальону в частности. Встретившись и перекинувшись парой словечек, Санек отгрузил нам полагающиеся нам  помощь в виде ботинок, униформы, разгрузок и прочей амуниции и мы поехали дальше по своим делам. Так и происходят встречи на войне. В третьей декаде апреля мне позвонил еще один мой друг со времен Русской Весны — Леша Худяков. Он был одним из организаторов концерта Вадима Самойлова, Юлии Чичериной и Ивана Демьяна в Донецке. Позвонив, он попросил меня сопроводить Вадима в его поездке по линии фронта, которая проходит по окраинам Донецка. Я согласился. С нами поехал не только Вадим, но и журналисты, повез их в район площадок на Путиловский мост, где до нашего взятия аэропорта постоянно шли бои. А вечером был концерт на площади. Так я не отрывался с мирных времен, я как будто перенеся на несколько лет назад, хоть и был одет  в «горку». На концерте я встретил и Андрея Пургина. Андрюха не растерял своей природной, свойственной аристократам, простоты и охотно фотографировался с пришедшими на концерт жителями и гостями Донецка. В отличие от Дениса Пушилина, окруженного охраной, наверное, даже больше чем глава государства. У Андрея же напротив не было никакой охраны, и, постояв на площади, которая и дала начало Донецкой Революции вошедшей в историю как составная часть «Русской Весны», он спокойно пошел в рядом стоящий ресторан перекусить, позвав и меня с собой. По дороге Андрей очень часто останавливался, фотографируясь с дончанами.... Но настал следующий день и я вернулся к выполнению своих обязанностей. На передовой было более менее спокойно,  в какой то момент украинские войска даже снялись со своих передовых блок-постов и ушли в глубь своей линии обороны, а наша разведка подходила вплотную к н. п. Пески. Как в моем телефоне прозвучал звонок, это оказался звонок от Анастасии Михайловской. Она приехала из Москвы, являясь на данный момент пресс-секретарем И. И. Стрелкова. Настя привезла медикаменты бойцам, как Гвардии, так и армии ДНР.  Мне она позвонила, потому что ей сказали, что у меня возникли некие проблемы, и мы договорились встретиться. На встречу я шел, задыхаясь от волнения. Ведь в те времена, когда я руководил одной из сетевых ставок ЕСМ, Настя очень часто выступала моделью для агитационных плакатов евразийцев. И я был в нее влюблен, влюблен духовно, метафизически, как Блок любил свою «Незнакомку», нет я не хотел ее физически (хотя она чертовски привлекательна), нет. В ней как будто соединились три идеала женщины: Родины, Матери и Революции. У меня дома даже много лет назад висел ее большой плакат, который я сам делал, распечатывая его по частям и склеивая, но это было почти десять лет назад, а сейчас я шел к ней на встречу и волновался. Но вот мы встретились. У меня, конечно, тряслись руки, но я скрывал свое волнение, и общались довольно долго, сидя на набережной Кальмиуса где собственно и встретились. Сидели и общались довольно долго, общались обо всем, и о здоровье моем и о положении на фронтах и о глобальной геополитике. Настя сразу меня познакомила со своими спутниками, добровольцами из России Алексом и Серегой. Довольно милые ребята непосредственные участники штурма и обороны Широкино, мне было довольно интересно узнать некоторые подробности штурма этого некогда курортного поселка. Потом Настя познакомила меня еще с одним человеком, сотрудником МГБ с позывным «Татарин», с ним тоже нашли общий язык. Так мы и сидели на  набережной в центре города, под звуки далекой канонады, обсуждая все и вся. В этот момент, проходящий мимо мужчина обратился ко мне: - Саша, здравствуй, а ты меня не помнишь? Лицо знакомое, а вспомнить не могу,  - лицо у человека действительно было знакомое, и я мучительно напрягал память, где бы я мог видеть этого такого родного на вид человека? Лицо же этого человека расплылось в добродушной улыбке. - Я врач, что оперировал тебя после ранения, как нога? Все нормально? Не беспокоит? - Засыпал он меня вопросами, и я его вспомнил. Это тот человек, которому я обязан тем, что хожу на двух ногах, а не на протезе как мой верный водитель. - Да спасибо, все хорошо, - ответил я рассеяно, ибо растерялся. - Ну и хорошо, рад был видеть, - ответил врач и еще раз улыбнувшись, пошел по своим делам, я смотрел ему вслед. Но это была не последняя встреча на сегодняшний вечер. Настя познакомила еще с одним выдающимся человеком нашей эпохи — с Алексеем Беляевым-Гинтовтом. Этот гениальнейший художник, также является евразийцем по убеждениям. Знакомство для меня было честью для меня, ибо его картинами я восторгался больше десяти лет и без преувеличения считаю его одним из величайших художников нашей эпохи. Спустя несколько дней Настя и Алексей уехали, а апрель подошел к концу. Александр Матюшин (позывной «Варяг»).