07.03.2015 - 18:30 Появление самой горячей точки на карте Донбасса — дебальцевского котла, а затем его уничтожение армией Новороссии так и не заставило официальные власти Украины его заметить, признать, что он есть.
Та ситуация, которая сложилась в Дебальцево, и то, что ответный огонь ополченцев был автоматически расценён, как нарушение минских договорённостей, было связано с тем, что Запад видит Украину лишь как разменную монету в большой игре.
Таким образом, Дебальцево стало той жертвой, которую принёс Порошенко ради того, чтобы обвинить ополченцев в нарушении огня, сделав это в интересах Запада.
Ведь уже тогда, когда подписывались минские соглашения, было понятно, что котёл существует, и, отрицая его существование, Порошенко заведомо обрекал ополчение на нарушение этих соглашений, а находящихся в котле — на верную гибель.
Ради того, чтобы ещё раз обвинить ополчение, власти ДНР и ЛНР, а значит и Россию в том, что минские договорённости не соблюдаются, Порошенко просто взял и пожертвовал шестью тысячами человек. Вот так легко делается киевская политика.
И теперь, после того, как дебальцевская группировка ВСУ, карательных батальонов и иностранных наёмников полностью разгромлена, с Порошенко, наконец-то, можно согласиться — действительно, никакого дебальцевского котла больше не существует.
Но тогда возникает вопрос, в чём вообще смысл подписания минских договорённостей, а точнее, согласия президента Украины принимать участие в переговорах?
Человеческие жертвы Порошенко: ради Америки
Теперь понятно, что дебальцевская массовая человеческая жертва была принесена лишь для того, чтобы объявить всему миру, что минские договорённости не соблюдаются, а значит на стороне Донбасса воюют те самые «террористы», с которыми нельзя договариваться, и которых, в этой связи, можно только уничтожить.
В этом заключался основной посыл Киева, обеспечением которого и стало непризнание котла, чтобы обвинить Россию в несоблюдении минских договорённостей. Это заведомая процедура, заложенная в стратегию, которая реализуется Западом против России.
И Порошенко здесь представляет лишь некоего гауляйтера Вашингтона, который реализует директивы, ниспосланные на него свыше. Он может быть, и рад бы был действовать по-другому, но, к сожалению, не волен, т. к. не имеет такой самостоятельности.
Дебальцевский котёл действительно стал жертвой, которую Порошенко принёс на алтарь демонстрации своей верности и покорности Вашингтону.
Хочешь доказать свою полезность и нужность — пожертвуй теми, кто обеспечит нам выигрышную позицию во время подписания этих соглашений.
Ведь в этом кроется ещё и стремление Вашингтона щёлкнуть по носу европейских лидеров, которые проявили излишнее рвение, самостоятельность и самонадеянно выразили готовность урегулировать конфликт, который Соединённые Штаты Америки так аккуратно выстраивали в течение последнего года для того, чтобы демонтировать Украину, пожертвовать ею ради наступления дальше на Восток.
И тут какая-то Меркель, которую Вашингтон вообще ни во что не ставит, прослушивая и просматривая всю её переписку, и какой-то Олланд, который всем обязан Обаме, устроившему разгром Стросс-Кана — вдруг самонадеянно заявили, что мы сейчас всё урегулируем.
Но у американцев другие интересы — поставки оружия, это первый пункт, демонтаж украинской государственности — второй, втягивание России в сложную ситуацию, которая должна ослабить её экономику, — это третий. Всё это — ответ на попытку России вести себя суверенно.
Это вообще исходный, базовый аргумент для США, — занижение позиций России на глобальной арене, — а что там себе думают европейцы, немецкий и французский президенты, а тем более Порошенко, который, хоть и гауляйтер, но в американской иерархии — лишь рядовой, который чтит за честь чистить ботинки Обаме, — это совершенно никого не интересует. А если учесть высокомерие Запада в целом по отношению к тем, кто не принадлежит к западной цивилизации, то «украинцев» они вообще за людей не считают.
Отсюда безразличие к жертвам, сколько их там погибло в котле — три или шесть тысяч, абсолютно не имеет значение, массовая гибель каких-то совершенно никчёмных созданий — варваров и дикарей, просто ничего не стоящих — допустимая жертва ради тактических интересов США на Донбассе, и здесь, собственно, и сожалеть не о чем.
«Религиозная война» с «абсолютным врагом»
В ответ на «мелкие неурядицы» в Дебальцево президент Украины ввёл в действие решение СНБО «о чрезвычайных мерах по противодействию российской угрозе и проявлениям терроризма, поддерживаемым в Российской Федерации». Так же он поручил разобраться с вопросами телерадиовещания, что поручено сделать совместно с местными органами исполнительной власти, после чего «проинформировать о порядке действий в условиях угроз совершения терактов».
Интереснее другое: СНБО так же предложил прокурору Украины принять меры по признанию Донецкой и Луганской Народных Республик террористическими организациями. Какие уж тут минские договорённости? Ведь признание Донецкой и Луганской Народных Республик террористическими организациями будет означать, что Захарченко и Плотницкий, чьи подписи стоят под теми самыми минскими соглашениями, являются террористами, с которыми, как известно, никто ни о чём не договаривается.
Всё это есть ни что иное, как попытка вывести ДНР и ЛНР за черту легальности и, тем самым, обеспечить основания к их полному уничтожению, действия, выстроенные на ненависти не только к этим структурам, но и к людям, которые там живут, мирным или ополченцам — уже не важно.
То есть, здесь речь идёт исключительно об уничтожении, потому что «террористы» могут быть только уничтожены, и для того чтобы обосновать юридически это уничтожение, принимаются подобные указы. Но откуда вообще у Киева подобные подходы? И вот здесь мы обнаруживаем, что подобные решения уходят корнями в европейские концепты, взятые позже на вооружение правопреемниками глобальной доминации — США.
Современная война, которую США ведут во множестве точек планеты за свои интересы, возвращается, стараниями американских политиков протестантского типа к своему средневековому европейскому аналогу — «справедливой войне», берущей своё начало в религиозных войнах, в которых враг — это не просто противник, который, в других обстоятельствах мог бы быть и союзником, но абсолютный враг, подлежащий тотальному уничтожению.
В этой связи, нынешняя, «американская война», обоснованная мессианством США по несению народам мира принципов американской «свободы», наделяет тех, кто сопротивляется этой миссии атрибутами именно тотального, абсолютного врага, с которым следует не сражаться, как это принято в регулярной войне, регламентируемой Вестфальской системой, но которого следует уничтожить всеми доступными средствами.
Предпосылки возвращения этого средневекового подхода коренятся в исповедуемом американскими элитами протестантском политическом методе решения проблем глобального доминирования со стороны США. А те, кто реализуют эту миссию, мотивируются мыслю о том, что они имеют право от Бога решать судьбы человечества, отсюда абсолютная, религиозная в своих основах, уверенность в непогрешимости и вседозволенности.
Таким образом, насаждаемые сегодня методы ведения войны в американских интересах есть ни что иное, как современная версия религиозных войн, в которых против абсолютного врага допустимо использовать любые средства — начиная от экономической блокады и заканчивая бомбёжками мирного населения.
С юридической точки зрения это обосновывается навешиванием на абсолютного врага ярлыка «террориста», что автоматически означает выведение его из поля легальности, за правовые рамки, где он лишается всех прав. Таким образом, «американская война» есть война «дискриминирующая», поражающая в базовых правах, и открывающая возможность для полного и безоговорочного уничтожения.
И происходит это именно за счёт регресса юридического понятия justus hostis1, свойственного регулярным войнам, до понятия absolute hostis2. Такой подход разделяет человечества на «верных» — в представлениях протестантских элит США — Богу, что тождественно верности самим США, и «неверных», «варваров», против которых все средства хороши. Данное ценностное смещение, вызванное эволюцией понятия «регулярной войны», до понятия «тотальной войны» подробно описано ещё в работах Карла Шмитта, таких как «Теория партизана» и «Понятие Политического».
В итоге — объявить врага преступником — значит лишить его не только всякой политической претензии, но и лишить его законных прав. Но можно пойти и дальше, приравняв просто преступника к террористу. А это влечёт за собой ещё более тяжкие последствия. Именно в этот момент любые правовые действия государства превращаются в тотальную войну на уничтожение за рамками правового поля, ибо «террорист» в американской шкале иерархии зла есть ни что иное, как «исчадие ада».
«Фактически, вместе с представлением противника как исчадия ада, уничтожение врага, отождествлённого с абсолютным злом, становится нравственным императивом, действующим даже за пределами условий, необходимых для победы» — считает французский философ и политолог Ален де Бенуа.
Сам же Шмитт по этому поводу писал: «Войны такого типа будут непременно отличаться своим начилием и своей бесчеловечностью, поскольку, раз осуществлён выход за пределы Политического, необходимо, чтобы они обесчещивали врага, делая из него бесчеловечное чудовище, которое недостаточно оттеснить, а следует окончательно уничтожить».
Таким образом, принятие решений, подобных тем что предлагают как сам Порошенко, так и СНБО Украины лежит далеко за рамками, декларируемыми апологетами АТО. Хотя понятно, что ни сам Порошенко, ни представители СНБО в глаза не видели ни текстов Шмитта, ни даже работ их современника Де Бенуа, беспристрастно препарирующих американские подходы к установлению своего единоличного могущества.
Максимум, что украинские политики могут осилить, так это вашингтонские депеши с директивами, инструкциями и текстами необходимых решений. Хотя, не стоит забывать, что речь идёт об Украине — распадающемся государстве, несущемся в пропасть, которым больше никто не в состоянии управлять. А это вносит свои коррективы.   В режиме неуправляемости
Пётр Порошенко, конечно, волен подписывать любые указы, однако же он, собственно, больше ничего не контролирует. Он потерял последние остатки легитимности после того, как пожертвовал тысячами своих солдат, и сейчас ему не подчиняется даже личная секретарша.
Поэтому он может подписывать что угодно, но кто это будет исполнять и,самое главное, кто будет контролировать исполнение его указов? Таких идиотов больше нет, люди, которые находились в его окружении, разбегаются, либо создают свои коалиции, автономные группы для того, чтобы самостоятельно выживать. «Спасайся, кто может» — вот сегодня главный лозунг остаточной украинской государственности, а Порошенко, собственно, больше не жилец.
Ибо после того, что он сделал, те люди, которые вышли из дебальцевского котла, — они просто перестанут быть людьми, если не расправятся с тем, кто поставил их в такое чудовищное положение, хладнокровно пожертвовав ими с самого начала, не считая нужным даже признавать факт самого существования тех, кто находится в дебальцевском котле всё это время.
Хотя Путин и предлагал ему включить этот пункт в минские соглашения отдельной строкой. Однако Порошенко ответил, что ничего слышать об этом не хочет, потому что этого нет: людей этих нет, котла нет, ничего не существует. В итоге Порошенко всё же добился своего, доказав свою правоту, на которой так остервенело настаивал: котла действительно нет, людей нет.
Живых практически нет. Теперь же эти выжившие в аду Дебальцева бойцы ВСУ, которые оттуда всё-таки вышли, должны правильно выбрать направление: двигаться в сторону Киева, дабы покарать того, кто их бросил в эту мясорубку, совершенно вычеркнув из истории, из жизни, превратив в расходный материал.
Задумавшись о последствиях, представители хунты начали консультации в секретариате ООН относительно ввода миротворцев в зону конфликта на Донбассе. Об этом заявил постоянный представитель Украины в Совбеза ООН Юрий Сергеев. А миротворцы, как и внешние полицейские силы, действительно, жизненно необходимы тем, кто всё ещё сидит в центре Киева, называя себя действующей властью. Хотя бы затем, чтобы обеспечить минимальную безопасность самому Порошенко, который оказался на пороховой бочке, ибо на самой Украине больше нет никого, кто вступится за него.
Вооружённые Силы Украины он потерял, ясно продемонстрировав, как он их «ценит» и во что он их ставит. Это для него пушечное мясо, расходный материал. Вычёркиваем Вооруженные Силы Украины. Дальше — карательные батальоны, которые финансируются олигархами. Сами украинские олигархи — это коммерческие конкуренты такого же как они олигарха Порошенко, они бьются за остаточные активы бывшей Украины.
Зачем они будут охранять своего конкурента, думая, скорее о том, как бы его подвинуть оттуда, и считая, что он совершенно неправомерно занял их место. Каждый из олигархов, финансирующих такие батальоны, видят себя на месте Порошенко, поэтому они скорее будут работать на то, чтобы его ликвидировать. Это второе — карательные батальоны тоже вычёркиваем.
Соответственно, остаются только идеологические бойцы майдана — это Правый сектор и отдельные «сотни», возглавляемые полевыми командирами, которые сегодня заявляют об альтернативных, параллельных государственным структурах управления: о создании собственного Генштаба, за чем последует создание собственного правительства, — теневого, а потом и актуального.
А дальше — раздел, собственно, территорий, оставшихся от Украины, между существующими по факту силовыми группами. Если у них будет свой Генштаб, то, естественно, у них будет и своя армия, которой этот Генштаб будет управлять, и свои руководящие органы, своё правительство, свой лидер. Соответственно, им нужна будет и своя территория, — суверенная, с границами, — с которой они будут кормиться, разбираясь, где находится граница между вотчиной Порошенко и вотчиной Яроша, а где земли других полевых командиров.
Именно для того, чтобы его просто не вынесли по частям с Банковой улицы, Порошенко нужна хоть какая-то защита. И вот тут он истерично, с воплем обращается к Западу: «Вы меня бросили в эту кровавую баню, теперь спасайте, пришли мне пожалуйста полицейских, которые, как „Беркут”, в феврале 2014 года, будут держать оборону от наступающих карательных батальонов, „Правого сектора” и разгромленных
Вооружённых Сил Украины, возвращающихся из дебальцевского котла и жаждущих расправы». Кто-то должен защитить Порошенко в момент очередного майдана, ведь он должен иметь хотя бы возможность собрать чемоданы, загрузиться в вертолёт и взлететь, а это тоже немалое время, в которое кто-то должен сдерживать тех, кто жаждет расправы, обеспечить отступление, отход.
Порошенко жизненно необходимы полицейские силы, а желательно, конечно же, ввести ещё миротворцев на Донбасс, ведь для него это единственный вариант продлить агонию хунты — американские, натовские миротворцы, которые, как он знает, никогда не уходят ниоткуда, есть последняя надежда. Туда, куда натовские миротворцы пришли, там они остаются навсегда, навечно врастают, и больше никогда их оттуда не выкурить. Можно разве что только физически выжечь напалмом.
Порошенко требует от Запада создать живую стену из натовских миротворцев, вал, который должен прикрыть его отступление, и полицейские силы, которые непосредственно будут сдерживать наползающих на Банковую улицу Правосеков, карателей Коломойского и ползущих из дебальцевского котла солдат ВСУ с оторванными конечностями. И для этого он будет молить Запад. Он должен будет продемонстрировать все возможности — ползти на коленях, каяться, биться в истерике, лобызать Обаме ботинок, клясться мамой, детьми…
Понятно, что в Совбез ООН входит и Россия, которая может, как мы понимаем, заблокировать подобное решение, но сам Порошенко совершенно об этом не думает, ему главное выжить, вот его главная задача. Ради того, чтобы сохраниться физически, он готов на всё. И если США внимут его мольбам, решив спасти рядового Порошенко, то никакой Совбез, как мы знаем, им уже будет не указ.
Отвод тяжёлых вооружений: разночтение трактовок
Не так давно миссия ОБСЕ заявила, что перемирие соблюдается практически везде. Наблюдатели считают, что стороны приступили к очередному этапу минских договорённостей — ДНР, ЛНР и Киев подписали подготовленные совместным центром по контролю и координации документы по планированию и организации контроля за отводом вооружений.
Об этом сообщил представитель России в этом центре контроля и координации генерал-полковник Александр Ленцов. По его словам, в скорейшем отводе тяжёлых вооружений и обеспечении безопасности в этих районах заинтересованы все стороны. Это второй шаг минских договорённостей из 13-ти пунктов.
Где, в конечном итоге, произойдёт сбой, зависит от того, как трактовать то, что в этих соглашениях изложено. И главная проблема здесь в том, что Путин, Порошенко, представители европейских государств, а тем более Вашингтона, говорят на разных языках, не слышат друг друга, да и не слушают, каждый видя только своё. В этой связи, любой эпизод, любой пункт этих соглашений можно трактовать неоднозначно.
Взять, например, отвод тяжёлых вооружений. Куда отводить вооружения? Я считаю, что тяжёлое вооружение, согласно минским договорённостям, ополчение должно, конечно же, отводить в сторону Киева. Ближе отодвигать его от разделительной линии, на 50, а то и на 70 км.
В соглашениях не сказано, в какую сторону отводить, куда, а значит, надо отводить туда, где оно обеспечит больше мира. Отвели в сторону Киева на 70 км, прицелились хорошенько, и хунта разбежалась. Это же приблизит ситуацию к миру? Приблизит. А значит это соответствует духу соглашений, конечной целью которых является мир.
То же самое делают представители ОБСЕ. Они говорят, что соглашения соблюдаются, всё мирно, тихо и спокойно, — рапортует представитель ОБСЕ, сидя в номере донецкой гостиницы. Там действительно, тихо, мирно, чистые простыни, горничная пришла,пропылесосила, всё спокойно, никто не стреляет, пишет он. Потянулся, и пошёл на завтрак.
Любой пункт минских соглашений — это предмет неких интерпретаций, и эти интерпретации выстраиваются на разных системах координат. У каждой стороны эта система своя. Именно за это, за доминирование своей системы смыслов и идёт сегодня сражение на Донбассе — за приведение ситуации к общей системе координат. Кто победил, того и система, следовательно, тот и трактует. «Cujus regio, ejus religio»5.
Украинская сторона говорит, давайте жить по мове, на мове мы понимаем так, что чёрное — это белое, убийство мирных жителей — это борьба с терроризмом, а зачистка Киева от хунты — это агрессия против прав человека и европейского выбора, а распад государство — это укрепление унитарности. Это украинская система координат. Ополченцы говорят — нет, убийство мирных жителей — это преступление карателей, террористы сидят в Киеве, а власть, которая называет себя президентом и правительством — это хунта. Это другая система координат.
Вашингтон вообще за людей никого не считает, ни тех, ни других, и видит только — как бы демонтировать российскую государственность, ради чего там готовы убить кого угодно. Это третья система координат. Европейцы находятся в этом пекле, в центре событий и беспокоятся о своей безопасности, поэтому всё, что безопасно для них, они понимают хорошо.
Чем дальше это отодвинется куда-нибудь — на восток, или, наоборот, перенесётся на запад, на Североамериканский континент, тем безопаснее им. Это четвёртая система координат. Накладываем их — ничего не получается, но тем не менее минские соглашения действуют, и мы будем продолжать двигаться в разных направлениях к реализации этих соглашений. Пока Россия не освободит Украину от западных оккупантов, как не раз уже было в истории.
Валерий Коровин, директор Центра геополитических экспертиз,член Общественной палаты РФ.