22.06.2021 - 2:30

Соединенные Штаты покидают Афганистан. Двадцать лет иностранной вооруженной интервенции, возглавляемой Вашингтоном, не принесли афганскому народу ни обещанного процветания, ни даже относительной безопасности.

После того как были потрачены сотни миллиардов долларов и принесены в жертву тысячи жизней американцев, администрация Дж. Байдена вынуждена признать очевидное: навязать Афганистану западную модель политического устройства не получилось и уже не получится.

Вашингтон проиграл войну, которую он вел в Афганистане на протяжении двух последних десятилетий.

Главная задача, стоящая перед американскими стратегами сегодня, состоит не в том, чтобы победить, а в том, чтобы сделать болезненное поражение США как можно менее унизительным, а начавшийся вывод американских войск — как можно более упорядоченным.

Это не означает, что Соединенные Штаты с 11 сентября 2021 г. вообще не будут играть никакой роли в Афганистане или вокруг него. Американская поддержка нынешнего правительства в Кабуле будет продолжаться — в формате оказания экономической и технической помощи, в виде обмена разведывательными данными и даже, возможно, путем нанесения точечных ударов авиации США по позициям противников Кабула в афганских провинциях.

И все же несложно предсказать, что значение Афганистана в стратегии США, да и в приоритетах НАТО в целом, будет снижаться.

В конце концов, прочный мир в этой стране может быть достигнут только по итогам политического диалога между самими афганцами.

Многочисленные бойцы информационных войн в России получили еще одну хорошую возможность шумно отпраздновать очередную неудачу американской политики и очередное отступление американского империализма.

В скобках заметим, что вообще-то операция США и их союзников была одобрена Советом Безопасности ООН (резолюция 1386 от 20 декабря 2001 г.).

Более того, на протяжении длительного времени Россия оказывала существенную поддержку силам НАТО, обеспечив снабжение международной коалиции через свою территорию (т.н. «северный коридор»), а также поделившись с американцами опытом советской операции в Афганистане 1979–1989 гг. Москва также не возражала против развертывания американской военной инфраструктуры в Центральной Азии. Но эти примеры российско-американского сотрудничества остались в прошлом.

Смена игроков на афганской площадке

В любом случае, нельзя игнорировать того очевидного факта, что отныне будущее Афганистана становится головной болью не далеких стран Запада, а региональных евразийских игроков по соседству — таких как Иран, Пакистан, Китай, Россия, Индия и страны Центральной Азии.

Американцы и НАТО могут уйти из Афганистана, но его соседи так и станутся его соседями.

Их способность или неспособность найти общие подходы к урегулированию в Афганистане станет наиболее важным внешним фактором, воздействующим на траекторию развития афганского государства и общества.

К сожалению, взгляды на «афганскую проблему» у соседей этой страны пока существенно расходятся. У каждого из них есть своя история взаимодействия с Афганистаном, в некоторых случаях — весьма противоречивая и неоднозначная.

Их представления о складывающемся балансе политических и военных сил на территории Афганистана существенно отличаются друг от друга.

Их взгляды на военный потенциал и политические установки движения «Талибан»* далеко не одинаковы. Более того, на протяжении долгих лет каждый из основных региональных игроков сумел создать свою систему каналов коммуникации как с правительством в Кабуле, так, возможно, и с противостоящими правительству политическими группировками в афганских провинциях.

Каждый из этих игроков ведет свою сложную игру в Афганистане и вокруг него, и никто, судя по всему, не готов выложить все свои карты на стол.

Тем не менее общие представления соседних государств о том, каким бы они хотели видеть будущее Афганистана, в целом совпадают или, по крайней мере, значительно пересекаются.

В конечном счете, для евразийских соседей главными представляются два принципиальных вопроса.

Во-первых, Афганистан не должен превратиться в исламский эмират, который международные террористические группировки типа ИГИЛ* или Аль-Каиды* могли бы использовать для планирования и осуществления своих операций в регионе — будь то в Синьцзяне, Центральной Азии, Пакистане или еще где-нибудь на территории Большой Евразии.

Во-вторых, Афганистан должен перестать быть одним из глобальных лидеров в производстве и экспорте наркотиков, каковым он стал за два десятилетия иностранной оккупации.

Разумеется, большинство региональных игроков хотели бы видеть Афганистан политически стабильным, социально инклюзивным, культурно разнообразным и религиозно терпимым государством.

Однако все понимают, что это слишком высокие требования, чтобы наставать на них в ближайшем будущем. В лучшем случае, страна будет постепенно двигаться в этом направлении, избежав скатывания в средневековую архаику. Вопрос об оптимальной модели социально-экономического и политического развития Афганистана остается открытым.

Сравнительные преимущества ШОС

Из всех многочисленных многосторонних переговорных площадок, на которых обсуждалось и обсуждается будущее Афганистана, особое значение может приобрести Шанхайская организация сотрудничества (ШОС).

Афганистан, как и соседний Иран, имеет статус наблюдателя ШОС с перспективой получения полноценного членства. Туркменистан так или иначе координирует свою политику на афганском направлении со странами ШОС.

Остальные государства Центральной Азии, а также Россия, Китай, Пакистан и Индия являются членами ШОС.

Контактная группа «ШОС — Афганистан» существует с осени 2005 г.; она уже накопила большой практический опыт сопряжения позиций разных стран во взаимодействии с Кабулом. Не все ее планы были реализованы в полном объеме, но все же деятельность Контактной группы, безусловно, была полезной и для самого Афганистана, и для соседних государств.

Однако на протяжении более пятнадцати лет своего существования Контактная группа работала, если можно так выразиться, в густой тени интервенции НАТО.

Главная ответственность за судьбу страны ложилась на участников международной вооруженной операции и, прежде всего, на Соединенные Штаты.

Сегодня для ШОС настало время выйти из тени США на свет и постараться дать ответ на вызовы новых, «пост-американских» афганских реалий.

Одним из сравнительных институциональных преимуществ ШОС является предельно широкий, даже не вполне четко определенный мандат Организации.

Такой мандат позволяет одновременно заниматься широким кругом разнообразных вопросов, касающихся безопасности, экономического роста и человеческого развития Афганистана, сочетая поддержку политической стабильности, реализацию крупных инфраструктурных проектов и содействие социально-гуманитарному прогрессу.

Он также создает предпосылки для того, чтобы ШОС выступила системным интегратором работы других международных игроков — начиная от специализированных агентств ООН и глобальных экономических и финансовых институтов и кончая отдельными представителями частного сектора и гражданского общества, заинтересованными в работе по конкретным проектам внутри Афганистана или вокруг него.

Учитывая значительные разногласия по вопросам развития Афганистана, существующие между отдельными членами ШОС (в первую очередь, между Индией и Пакистаном), представляется целесообразным продумать использование многосторонних механизмов с переменным числом участников (multilateralism a la carte).

Это означает, что проектная работа «под зонтиком» ШОС могла бы вестись силами подвижных коалиций стран — членов, стран — наблюдателей и стран — партнеров Организации; такие подвижные коалиции не обязательно должны предполагать участие всех членов Организации.

При этом, однако, важно предусмотреть гарантии того, чтобы проектная работа коалиций заинтересованных стран не наносила бы ущерба важным национальным интересам остальных членов ШОС.

Обеспечение таких гарантий — едва ли не самый сложный вопрос в выстраивании многосторонних проектов вокруг Афганистана, поскольку для некоторых участников ШОС выбор желательных траекторий развития страны представляется в виде игры с нулевой суммой, в которой выигрыш для одних внешних игроков обязательно предполагает проигрыш для других игроков.

Изменить такие представления будет очень нелегко, но откровенный и заинтересованный разговор в многостороннем формате выглядит как единственный реалистический путь к общему знаменателю.

Самым плохим сценарием для ШОС стала бы ситуация, в которой различия в подходах к проблеме Афганистана стали бы причиной скрытого, а тем более — явного раскола в Организации.

Если одни члены ШОС будут упорно навязывать свои варианты решений всем остальным, а другие начнут столь же упорно блокировать эти решения, то ШОС едва ли сможет превратиться в значимый фактор обеспечения безопасности и содействия развитию Афганистана.

Напомним, что даже в работе Контактной группы были досадные срывы и паузы; Группа практически не работала на протяжении 2009–2017 гг., и возобновление ее деятельности в расширенном формате и на более высоком уровне потребовало значительных усилий.

Роль самого Афганистана в этой конструкции не может быть сведена к пассивному получению экономической или военно-технической помощи по линии ШОС. Без активного афганского подключения многие из текущих планов ШОС едва ли удастся реализовать в полном объеме.

Например, вовлечение Афганистана в развитие региональной транспортной, логистической и энергетической инфраструктуры критически важно для повышения уровня сопряженности Центральной и Южной Азии, а также экономического пространства ШОС в целом.

Китайский проект Экономического пояса Шёлкового пути или российская концепция Большого евразийского партнерства будут оставаться, как минимум, незавершенными, если в центре евразийского континента будет оставаться белое пятно в виде нищего, нестабильного и склонного к радикализму Афганистана.

Иными словами, Кабул должен стать не объектом, а полноценным субъектом многосторонних интеграционных процессов в Евразии.

Афганский проект ШОС — прецедент и модель

Нет никаких сомнений в том, что Афганистан еще многие годы будет оставаться одним из главных и самых сложных вызовов для ШОС.

Возможно, некоторые члены этой организации предпочли бы, чтобы американские военные задержались в этой стране еще на несколько лет или вообще остались там навсегда. Но сохранить прежнюю удобную позицию стороннего наблюдателя и не всегда благожелательного критика за широкой спиной Дяди Сэма уже невозможно — этот персонаж отыграл свою партию и уходит с афганской сцены.

Наступает время исторического стресс-теста для Шанхайской организации сотрудничества, возможно — самого серьезного стресс-теста за всю двадцатилетнюю историю существования ШОС.

Если Организация уклонится от этого теста или провалит его, то она так и останется мало к чему обязывающим клубом нескольких евразийских государств, проводящим пышные ежегодные встречи на высшем уровне и принимающем самые общие декларации по самым общим вопросам.

Вопросы афганского урегулирования и развития Афганистана в этом случае будут рассматриваться в многочисленных специально созданных переговорных форматах с сомнительными шансами на успех, а конкуренция между отдельными членами ШОС за влияния в Афганистане будет обостряться.

Но если ШОС окажется способной достичь успеха там, где потерпели неудачу Соединенные Штаты и их союзники, то этот успех будет не просто наглядной иллюстрацией меняющейся природы международных отношений XXI века.

Успех в Афганистане придаст мощный импульс сотрудничеству стран ШОС и на других направлениях, станет катализатором ускоренного институционального развития Организации и будет новым источником ее международной легитимности.

Успех в Афганистане — это и демонстрация возможностей многосторонних подходов нового типа, и наработка практического инструментария сотрудничества применительно к самым сложным региональным кризисам, к запутанным гражданским конфликтам, к проблемам несостоявшихся или полусостоявшихся государств как в Евразии, так и за ее пределами.

А таких кризисов, конфликтов и государств нам всем хватит еще на очень долгое время.

Читайте также: МОЛНИЯ: ВСУ бьют по ДНР, не позволяя забрать тела погибших бойцов

Андрей Кортунов, кандидат исторических наук, генеральный директор и член Президиума Российского совета по международным делам, член РСМД

*Запрещённые в РФ террористические организации