Военно-политический деятель ДНР, известный ополченец, экс-командир бригады «Восток» и донецкой «Альфы» Александр Ходаковский («Скиф») в своём авторском Telegram-канале рассуждает о такой непростой и деликатной нравственной категории, как патриотизм.

«Самое сложное явление для меня — это патриотизм. В отношении него существует столько полярных мнений, что воспринимать его упрощенно не получается, да дело здесь и не только во мнениях, но и в гамме собственных чувств и мыслей по его поводу. И если я сумею в нескольких коротких абзацах набросать мысль, требующую долгих рассуждений, то ваше время будет потрачено не зря.

Вот мы живём, думаем в большинстве своём о материальном, о благах, которые желаем получить, о бабах, а бабы о мужиках, соответственно, о пятнице, чтобы после неё успеть к понедельнику прочухаться, об отпуске, новом блокбастере, боях без правил, чтобы вспомнить о своей звериной природе, прочей ерунде — в общем, катимся к финальной точке, кто как может, а в целом — похожим способом.

Иногда, правда, на нас снисходит, и мы даже где-то задумываемся, споткнувшись о высокое, но быстро восстанавливаем равновесие и прем дальше по накатанной. 

И вроде бы мы честно доказываем постулат о преобладании материализма над идеализмом в советской интерпретации, но все же что-то в нас остаётся неудовлетворенным — мы не согласны с такой своей ролью и нам хочется немного смысла, чтобы потом “не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы”.

И здесь на помощь как раз и приходит патриотизм. И можно быть каким угодно куском дерьма, но если ты провозгласил себя патриотом — жизнь прожита не зря.

А на этот запрос хорошо накладываются управленческие задачи, когда жаждущей хлеба и зрелищ массой нужно как-то все же управлять. Здесь тебя тоже может ждать приятный сюрприз: ты можешь носить любой морально-нравственный облик, но если ты принял правила игры в патриотизм — тебе простится. Но чувство патриотизма-то есть? Оно же ведь не виновато в том, как его эксплуатируют? И что с этим делать? Наверное, разбираться….

Возьмём израильтян. Мои давние друзья относительно недавно по всяким там программам отправили своего сына в Израиль на ПМЖ, что меня не обрадовало — непроизвольно включился этот самый патриотизм. Я там про Родину, про то да се, а потом задумался: почему некоторых, даже совсем чуть-чуть евреев, тянет в Израиль?

Тут начались беспорядки, а их сына призвали в армию в аккурат в самый первый день их начала. В болторез новобранцев не отправляют, но нервы напряглись, и мы не могли не поговорить о ситуации и о том, что теперь чувствуют рациональные родители, которые думали совсем не о таких рисках, когда готовили сыну новую родину? 

Своих друзей в израильском патриотизме я заподозрить не могу — они вполне прагматичные люди. Но теперь же как-то нужно со всем этим жить? А вдруг там вообще начнётся такое, что втянет всех в зону повышенного риска? Но если мои друзья идейностью не страдают, то других, которые страдают и ради этого едут в Израиль, достаточно.

Но едут люди, которые часто далеки от еврейских традиций, от иудаизма и прочего, а в самом Израиле ортодоксы вообще воспринимаются едва ли не как паразиты. Что влечёт этих людей? В чем их идея?

Я предположил следующее: у Израиля репутация страны, которая мстит за своих — эдакая реализация принципа “око за око”. Евреи искали и находили фашистских преступников, убивали виновников мюнхенской трагедии, пока не убили всех — Израиль даёт чувство сплоченности, причастности к стае, где один за всех, а все за одного.

Эгоистичный и индивидуалистичный Запад этого чувства дать не может. Это грубые и упрощенные рассуждения, но иначе мне сложно объяснить, почему в эту небогатую страну, полную опасностей, едут люди с разных концов земли. 

А мы? На чем строится наш патриотизм?

На принципе “наших бьют”? Это хорошо работает в лобби-баре турецкого отеля, где после “все включено” русские бьют морды немцам, “повторяя” победу дедов. На самом деле, тут у меня даже такой упрощенной версии, как с евреями, нет. Когда отбрасываешь “государственные” патриотические мотивы, то понимаешь, что наше чувство настолько сложное и тонкое, что описать его не получается и говорить о нем без риска его опошлить трудно.

Может, поэтому возможно такое: ты православный человек? Да, православный! А в Бога веришь? В Бога не верю».

Читайте также: «В защиту никто не вышел» — о полном провале «партии Медведчука» на Украине