Любовница экс-депутата Верховной рады Сергея Пашинского, арестованного 7 октября за стрельбу в результате дорожного конфликта, Татьяна Чорновол опубликовала на своей странице в соцсети пост, в котором, пытаясь выгородить своего возлюбленного, рассказала, как он с подельниками фактически развязал войну на Донбассе.

«Написала вчера пост, что нынешняя власть реванша и капитуляции, карательными органами которой сейчас руководит Портнов, сажает Пашинского в тюрьму исключительно по мотивам мести за его роль в сопротивлении российской агрессии в 2014 году.

Портнов через ГБР по той же причине преследует Порошенко за приказ о контрнаступлении на Донбассе в 2014 году, а Парубия — за защиту Одессы.

После этого мне в комментариях начали писать, что Пашинского не было в АТО. А кто отдавал первый боевой приказ, знаете? Нет? Я сейчас расскажу. И вообще, для обороноспособности страны Пашинский сделал очень много — в неблагоприятных условиях и на грани возможного…

И на самом деле, у него стратегическое, государственное мышление. Однако, к сожалению, в нашей стране признание можно получить только от врагов. То, что его Портнов сажает первым, на самом деле и является самой пробой качества.

А сейчас я напишу об одной из самых важных вещей, которые он сделал. И, возможно, то, что вас в нем раздражает, как раз и требовалось стране в 2014 году?!

Начну со своих воспоминаний. Итак, начало апреля 2014, я пробиваюсь к Пашинскому на прием. Он — и. о. руководителя Администрации Президента. Очень занят и нервничает, что я забираю у него время. Но я еще больше него нервничаю, когда говорю, что в том кабинете я говорить не буду. (Ведь Пашинский занимал в АП кабинет “папередника” — то ли Левочкина, то ли Портнова — а я боялась прослушки). Тогда он меня отводит в какую-то дальнюю комнату и говорит: “Говори”.

И я начинаю говорить шепотом о том, что мой муж Николай из Горловки, и его давний приятель оттуда передает информацию, что в доме Иванющенко под Енакиево разместился штаб сепаратистов, где организуются группы для захвата администраций в других городах Донбасса.

“Мой муж (я еще тише говорю) готов лично пойти (следующее слово, значение которого лучше всего соответствует сути, но трудно дается “книжным детям”) … на “зачистку”», — наконец выдыхаю я, глядя в глаза Пашинскому. А там разгорается, почему-то, злость, которая мне непонятна и которую я точно не ожидала. Но я продолжаю почти неслышно шептать: “Нам нужно оружие”.

И здесь Пашинский взрывается. Как оказалось, его возмущает не содержание, а форма: “А чего ты шепчешь? Что тут такого секретного? Если твой мужчина хочет защищать свою страну — это прекрасно. У нас война!!! Мы обязаны стрелять врагов. Мне осточертели все наши генералы, глаза отводят и руки опускают, а от мысли о крови сознание теряют. А тут еще и ты шепчешь”.

И далее поясняет, почему такой нервный: “Пойми: то, что ты предлагаешь, Таня, это не выход. Это детали. Пойми, мне важно, чтобы система заработала. Вооруженные силы Украины должны воевать, а иначе мы проиграем. И далее он рассказывает о полном параличе системы, о сдаче и отказе выполнять приказы, об изменах в пользу врага, о не поднятых в воздух самолетах и о не отведенных кораблях, которые русские захватили, просто перекрыв выход из бухт несколькими затопленными судами.

Он с гневом говорит о “Тернополе” — новейшем корвете, захваченном москалями 20 марта в Крыму. Рассказывает, как Турчинов приказал держать оборону, и командир Емельяненко патетически ему отвечал: “Мы погибнем, но корабль им не сдадим. Русские не сдаются!”

Это было в девять вечера, а утром, когда к кораблю подошли шлюпки под “аквафрешем”, Емельяненко согнал личный состав в машинное отделение, закрыл его там и сдал корабль москалям. “На все про все” ушло полчаса …

То есть все утро Пашинский упорно и безуспешно “строил” армию, “ломал” генералов, а здесь я ввожу его в заблуждение с “партизанщиной”.

И на самом деле он был прав: можно сделать удачную спецоперацию в Енакиево, а можно там и погибнуть, но и первое, и второе ничего не изменит или изменит ненадолго. Если государство в виде вооруженных сил и других легальных формирований не начнет защищаться, все будет бесполезно.

Вместе с тем полное психологическое отрицание насилия — такой была украинская армия образца начала 2014 года. Проливать кровь? У себя дома? Это было табу. Последние потери украинцев на войне были в Афганистане. С тех пор выросло и постарело целое поколение. Как армии начать стрелять в стране, которая не знала насилия? Крови Майдана для взлома в сознании было недостаточно…

Готовы были стрелять только кучка майдановцев, у которых погибли собратья, и именно поэтому роль добровольческих батальонов в украинском сопротивлении 2014 года определяющая. В это движение, впрочем, и влился мой муж Николай Березовой.

Готов был стрелять и … Пашинский — и. о. руководителя Администрации Президента Украины. И нам повезло, что в апреле 2014 года, вскоре после этого нашего разговора, ему были предоставлены соответствующие полномочия Турчиновым. Именно в эти дни он исчез из Киева. А потом Пашинский мне рассказал, чем он занимался.

Он рассказал, что 12 апреля ему на мобильный позвонила мэр Славянска Неля Штепа, чудом получившая его телефон. У нее была паника. Она сообщила, что в городе всё захвачено вооруженными людьми в балаклавах, что это боевики экс-полковника ФСБ Игоря Гиркина (Стрелкова), которые в Славянск группами проникли из Крыма, и их штаб находится в местном монастыре РПЦ.

“Что делать?” — кричала в трубку Неля. В этот же день Киев отправляет ей в помощь спецназ “Альфы”. Но под Славянском он попадает в засаду (один убит) и … отступает. Глава Антитеррористического центра Виталий Цыганок не готов выполнять поставленные задачи, на его место немедленно назначается Василий Крутов, которого Турчинову представляют как “легенду спецназа”, освобождавшего моряков “Фаины” от сомалийских пиратов.

Он сразу прибыл в Краматорск, специалисты там развернули свою базу. Под командование Крутова было передано лучшее, что было в Украине: и “Альфа” СБУ, и спецназ ВВ МВД “Барс”, и “Омегу”. По словам Пашинского, Крутов каждый день докладывал о готовности освободить Славянск. Но проходят дни, а спецназ бездействует. Между тем террористы возводят в городе укрепления, и скоро становится понятно, что Славянск для террористов — лишь плацдарм для похода на Харьков.

Киев отправляет для нужд спецназа бронетехнику 25-й отдельной аэромобильной бригады. В Краматорске эта колонна (там были 2 БМД, “Нона” и три БТРа) была окружена переодетыми в гражданское боевиками Гиркина, которые кричали, что они “мирные жители”. Командир подразделения не только не отдал приказ на прорыв, но даже забрал у бойцов автоматные затворы, чтобы ненароком какого-то особо наглого “гиркинца” не подстрелили.

Это было позорно до невозможности! Бронетехнику военные сдали сепаратистам без боя или даже драки. “Гиркинцы” отжали ее голыми руками и крайне малыми силами — 20 человек на боевую машину. Так Гиркин получил “Нону” — 120-мм самоходную гаубицу с … боекомплектом. А в украинских ВСУ единицы артиллерийской техники тогда были на ходу.

Бронетехника была “отжата” так легко, что Гиркин лично приехал на место, чтобы великодушно подарить жизнь и свободу пленным, отпустив их домой.

Самое парадоксальное, что потом именно эта бригада покрыла себя боевой славой. Это ее бойцы вошли в Славянск 5 июля, это они героически принимали Углегорск и Саур-Могилу. Но тогда они психологически стрелять не могли … И Гиркин наслаждался и насмехался над глупыми хохлами…

Эта позорная история стала последней каплей терпения для Пашинского. Он получил полномочия от Турчинова и отправился лично в Краматорск “боевой группой” разобраться, что происходит. “Боевая группа” состояла из Пашинского, Полторака и двух охранников. На вооружении были пистолеты. У Пашинского был с собой известный “Глок”.

Приехала “боевая группа” в Изюм, а там дно. Военные несчастные, напуганные, деморализованные, а также невооруженные и голодные. А сразу за Изюмом на трассе на Славянск новенький блокпост с наглыми и уверенными боевиками Гиркина.

А вот в Краматорске на базе спецназа, куда Пашинского и Полторака сразу после Изюма доставил вертолет, наоборот — полный расслабон и все радости жизни: весна, солнце, на молодой травке “лежбище котиков” — более сотни спецназовцев разлеглись.

Пашинский не скрывает раздражения, когда видит командира АТЦ Крутова, у которого тоже все хорошо: “Чего развалились, мать вашу! Вы не в курсе, что пост Гиркина уже, считай, в Харьковской области в 8 км под Изюмом? Почему допустили?” — спрашивает Пашинский.

— А че? Там же мирные люди, — вальяжно отвечает Крутов.

— Так это мирные люди вооружены до зубов? — спрашивает Пашинский и добавляет, что это приказ — послать спецназ и освободить дорогу. Крутов отказывается брать на себя ответственность и отдавать такой приказ. На что Пашинский требует от Крутова напечатать письменный боевой приказ.

Через час Пашинскому приносят бумажку, на которой сверху напечатано: “Боевой приказ № 1”. Пашинский берет и подписывает — и. о. главы администрации Президента Украины С.В. Пашинский.

Вот так получилось, что это был первый боевой приказ на Донбассе. Он был подписан и … выполнен (об этом позже).

Из-за этого боевого приказа номер 1 Пашинский для Путина — личный враг, получается, что именно он начал против агрессора освободительную войну на Донбассе.

Интересно, что по воинскому званию Пашинский только старший сержант. Значит, первый боевой приказ был подписан сержантом …

Но подписать боевой приказ было маленьким делом, а уже большим — добиться его выполнения. Было понятно, что “легенда спецназа” командир АТЦ к этому был не готов, и пока Пашинский угрожал ему ответственностью и всеми возможными карами, с неожиданной новостью подошел Полторак.

“Сергей, — наклонился он к Пашинскому, — кажется, нас Гиркину сдали”.

Пашинский мне рассказывал, что после этих слов он оглянулся вокруг и тоже почувствовал, что что-то не то. Как конвой, к Пашинскому и Полтораку был приставлен советник Крутова — красавец-дедушка со “Стечкиным” на пузе (как потом выяснилось, агент ФСБ). Вертолет, на котором прилетели, исчез … Было похоже на то, что Крутов просто ждал, когда за официальными лицами приедут от Гиркина …

Однако Пашинскому и Полтораку повезло покинуть базу спецназа раньше, и так они вновь оказались в Изюме, а если конкретнее — в “Семи ветрах”. Эту точку знает каждый АТОшник, добирающийся из Харькова. Сразу за Изюмом трасса поднимается вверх. Там ресторан и вид — полмира лежит под ногами. У многих традиция здесь остановиться и выпить кофе.

Но тогда, в 2014, здесь планировалось выполнение первого боевого приказа. После “базы спецназа” опускались руки, и Пашинский задал простой вопрос: “Есть ли во всех украинских силах нацбезопасности и обороны хоть одно боевое подразделение?” Этот вопрос всех вогнал в полный ступор. Но ситуацию внезапно спас Юрий Аллеров (один из командиров в Национальной гвардии), который заметил, что есть одно боевое подразделение, которое может выполнить приказ. “Вега”, — сказал Аллеров.

Что такое “Вега”? Украина — большая страна. Если “покопаться” — всегда можно что-то найти. Так произошло и в этом случае. “Вега” — маленькое, но элитное подразделение спецназа, которое “откопали” в охране резиденции Януковича в … Карпатах. Это был реально спецназ! Они могли с легкостью пробежать 40 км по горам.

А еще он был наиболее идейный. Против Майдана этих ребят не бросали, а на Ивано-Франковщине они достаточно “обандерились”. И, к счастью, за “Вегой” не надо было посылать на Франковщину — их нашли тут же, на базе у Крутова — на том самом “лежбище морских котиков”.

Но спецназовцы выдвинули свои требования — им нужны были “глаза” (тепловизоры или прицелы ночного видения). В апреле 2014 это была сплошная “экзотика”.

Это сейчас даже дети знают, что такое тепловизор. А тогда, в начале 2014, в “Семи ветрах” наступила тишина. И кто бы мог подумать — звезды неожиданно сошлись — тут же оказалось, что владелец “Семи ветров” торгует оптикой, а Пашинский на всякий случай перед поездкой забрал из дома всю наличность, которая лежала там со времен Майдана (чтобы жене было за что бежать, если его вдруг убьют), и взял с собой немалую сумму.

Все деньги пошли на оптику. Уверена, что переплатил он двукратно, но за срочность … вечером “глаза” у спецназовцев уже были. А утром дорога из Изюма до самого Славянска была свободна. Эту первую спецоперацию возглавил сын Аллерова — Владислав.

Вот такая история первого боевого приказа. Ничего особенного, ничего героического. Но это был прецедент, который стал переломным для психологии военных. История об удачной спецоперации распространилась, как лесной пожар. Если смогли одни — начали пытаться и другие. И от того маленького толчка система вдруг заработала, вооруженные силы начали воевать.

И тот же Славянск вскоре был освобожден легендарной 95-й бригадой, которую на тот момент возглавлял Михаил Забродский — нынешний депутат Верховной рады.

Надеюсь, эти факты многим помогут понять, кто есть кто в нашей стране. Где враги, а где свои. И, возможно, кому-то станет стыдно бездумно распространять фейки о людях, без смелости которых мы могли бы сейчас жить на подконтрольных Рашке территориях».

Читайте также: Генерал ВСУ рассказал, как Украина намерена «восстанавливать контроль» над границей на Донбассе