Известная журналистка Марина Ахмедова объяснила, как жители ДНР восприняли новый украинский закон о мове.

Мовный закон не читала, но читала комментарии к нему из Донецка — «Слава Богу, что меня это уже не касается!»

Да-да, слава Богу. А то пришлось бы несладко, как Ярошу. У Яроша я брала интервью дважды — в 2013 и в 2015. И оба раза видела, как тяжко ему, думая на русском, переводить свой ответ на украинский. Причём после консультации с жителями Львовской области, выяснила, что Ярош говорит на книжном украинском языке — он учил его по книгам, находясь в глубоко русском окружении. На слух львовян звучал его украинский язык странно и неживым.

Не желаю я никому такого — ощущать явление мысли на одном языке и сковывать ее полет переводом на неродной. Кстати, у карпатских русинов родной язык называется «материнским», то есть это тот язык, на котором с тобой заговорила мать.

Да уж, не завидую я тем, кому приходится отказываться по своей или не по своей воле от языка, на котором ему первое слово сказала мама. А особенно не завидую тем, кто отказывается от материнского языка по своей воле.

Читайте также: Мы не зомби, мы — русские: открытое письмо Зеленскому