Блог bmpd опубликовал перевод статьи старшего научного сотрудника Организации оборонных исследований Норвегии (Forsvarets forskningsinstitutt — FFI) Тора Буквола (Tor Bukkvoll) «Russian Special Operations Forces in Crimea and Donbas». Статья посвящена применению российских сил специального назначения в ходе украинского кризиса. Предлагаем нашим читателям ознакомиться с западным взглядом на обозначенную проблему.
«Аннотация: Силы специального назначения сыграли важную роль в ходе российских военных действий против Украины. Если в Крыму они были главным образом задействованы в тайных операциях, то на Донбассе они выполняли более традиционные функции, такие как специальная разведка, военная помощь и прямые действия. Аннексия Крыма стала первым случаем, когда новые силы специального назначения выступили в лидирующей роли. На основе украинского опыта, несомненно, можно говорить о возросших возможностях России в сфере специальных операций. Данный факт, в свою очередь, может иметь последствия для планирования действий в особой обстановке (contingency planning) другими странами, включая США.
Данная статья исследует вопрос о роли сил специального назначения в ходе боевых действий России против Украины — в Крыму и на Донбассе. В первой части дается краткий обзор различных видов российских сил специальных операций и того, как данные силы вписываются в концепцию „гибридной“ войны. Далее анализируются специальные операции России в Крыму и на Донбассе в разрезе стандартных категорий задач, выполняемых спецназом. В заключительной части обсуждается вопрос об уроках, которые другие страны, включая США, могут вынести из приведенных примеров Крыма и Донбасса.
В первую очередь необходимо кратко остановиться на вопросе об источниках. Учитывая особо секретный характер спецопераций, поиск достоверной информации представляется затруднительным. В данной ситуации это проявляется еще большей степени в связи с недавним характером событий и боязливостью российской прессы. За исключением нескольких СМИ и интернет-ресурсов, представители расследовательской журналистики в современной России вынуждены молчать. Помимо официально подтвержденного факта применения специальных сил в Крыму и ареста двух офицеров спецназа ГРУ на Донбассе в мае 2015 года, информация в российских открытых источниках представлена слабо.
Следовательно, настоящая работа в большой степени основывается на украинских источниках. Поскольку Украина является одной из сторон конфликта, данные источники, очевидно, являются пристрастными. Использованные украинские источники можно считать относительно независимыми от правительства страны. Тем не менее они не объективны. Большая часть из них, по понятным причинам, отражает различную степень патриотизма, проявленную перед лицом российской военной агрессии.
С другой стороны, принимая во внимание тот факт, что присутствие российских военнослужащих на территории Украины явно имело место, мало причин полагать, что там не находятся и специальные силы. Ни одна современная армия не стала бы вовлекаться в иностранную операцию подобного масштаба без постановки задач для собственных специальных подразделений. Поэтому возможные искажения в анализе в связи с использованием украинских источников скорее будут относиться к деталям действий спецназа, а не к самому факту его присутствия.
Российские силы специального назначения в период реформ Сердюкова
В России много военных и полувоенных формирований, которые называются силами специального назначения или спецназом. Для данного исследования наиболее релевантными представляются спецназ Главного разведывательного управления, Федеральной службы безопасности, Службы внешней разведки, Силы специальных операций (ССО) и 45-я отдельная бригада специального назначения Воздушно-десантных войск. Нужно понимать, что специальные силы являются лишь частью в каждой из указанных организаций. В структуре ГРУ, ФСБ и СВР находятся различные подразделения, такие как разведывательная служба („агентура“), радиотехническая разведка и другие. Данные подразделения также включены в исследование, так как в своей работе они часто взаимодействуют с силами специального назначения. Однако нахождение в одной структуре не всегда гарантирует тесное сотрудничество. Хорошо известным является факт соперничества между спецназом и агентурой ГРУ.
Спецназ ГРУ, вероятно, является самым известным подразделением специальных сил в России. Данная организация была основана в 1950 году и сыграла важную роль в ходе российских военных операций в Афганистане и Чечне. Соответственно, подразделение имеет опыт участия в операциях скорее в качестве элитной группы легкой пехоты, чем специальных сил в нынешнем западном понимании данного термина. Таким образом, спецназ ГРУ сегодня правильнее было бы сравнивать с Рейнджерами Армии США, а не со спецподразделением „Дельта“. Такая вспомогательная роль была в определенной мере формализована в период реформ министра Сердюкова. Обязанности спецназа ГРУ по предоставлению услуг другим военным структурам были расширены в ущерб более независимому положению, которым он обладал ранее.
Параллельно были образованы новые Силы специальных операций (ССО) в качестве военного инструмента, находящегося под непосредственным контролем политического руководства страны. Спецназ ГРУ состоит из семи бригад, распределенных по стране, численностью около 1,500 человек каждая — боевые и вспомогательные подразделения вместе взятые. Кроме того, существуют четыре морских подразделения, по одному на каждый из флотов. Они, скорее всего, насчитывают около 500 военнослужащих в каждом.[1] Таким образом, общая численность войск составляет приблизительно 12,000 человек. Спецназ ГРУ планировалось перевести на контрактную основу до конца 2014 года. Однако на сегодняшний день сложно найти подтверждение факту достижения данной цели. Служащие по призыву традиционного играли важную роль в спецназе ГРУ.
Создание ССО было анонсировано начальником Генерального штаба генералом Валерием Герасимовым в марте 2013 года, однако сама идея находилась в разработке с 2009 года. Она основывалась на модели отряда специального назначения США „Дельта“ (US Delta Force) и британской Особой воздушной службы (Special Air Service). Организация разделена на пять отделов специальных операций (special operations divisions) численностью по 50 военнослужащих в каждом, и общей численностью (включая вспомогательный подразделения) порядка 1,500 человек. Учреждение ССО стало символом утраты ГРУ его институционального статуса. Новые специальные силы изначально были частью ГРУ, затем были выведены из его состава, а сейчас вновь официально находятся в структуре ГРУ, однако обладают гораздо большей автономией. Кроме того, пополнение личного состава осуществляется извне ГРУ. Ключевая стратегическая идея ССО заключается в том, что у политического руководства страны появляется небольшой и высококомпетентный военный инструмент для использования внутри государства и за его пределами в экстренных ситуациях, не требующих проведения широкомасштабных военных операций.
В структуре ФСБ имеется два подразделения специального назначения — „Альфа“ и „Вымпел“. „Альфа“ состоит из пяти отделов в различных регионах России, а главной задачей подразделения является проведение контртеррористических операций. „Вымпел“ состоит из четырех отделов и обеспечивает защиту стратегических объектов, таких как атомные станции. Данные специальные функции, тем не менее, никоим образом не означают, что вышеуказанные спецподразделения не могут быть использованы для выполнения иных задач. Общая численность „Альфы“ и „Вымпела“ составляет, вероятно, от 300 до 500 человек.
45-я отдельная бригада специального назначения Воздушно-десантных войск в целом выполняет те же функции, что и спецназ ГРУ в структуре сухопутных войск, а морской спецназ ГРУ в структуре морской пехоты. Ее численность составляет около 700 человек.
Наконец, у СВР также имеется свой спецназ численностью порядка 300 человек под названием „Заслон“. Его основная задача заключается в защите российских госслужащих по всему миру, однако возможны и другие варианты применения.
Существует немалое количество определений термина „гибридная“ война, однако есть и те, кто отвергает данную концепцию. В отношении российской агрессии против Украины большое внимание было уделено невоенным средствам достижения стратегических целей. Важно, как отмечают некоторые исследователи, иметь в виду, что термин „гибридный“ относится к методам, но не принципам или целям ведения войны. Силы специального назначения по определению подразумевают использование военных методов. Использование спецназа в регулярных боевых действиях, таким образом, не подпадает под большинство определений „гибридной“ войны. В качестве возможного контраргумента следует отметить, что применение спецназа для достижения политических целей в небоевых ситуациях вполне вписывается в концепцию „гибридной“ войны.
Согласно классификации НАТО, специальные операции можно разделить на три основных типа: прямые действия (direct action), специальная разведка (special reconnaissance) и военная помощь. Однако данная классификация не покрывает некоторые секретные „политические“ задачи, которые силы специального назначения иногда выполняют. В связи с тем, что такой тип задач имеет особое значение в контексте этой работы, я дополнил концепцию НАТО пунктом о скрытых действиях (covert action). Именно осуществление скрытых действий делает российские силы специального назначения инструментом „гибридной“ войны. Далее мы рассмотрим участие российского спецназа в регулярных операций в Крыму и на Донбассе, а также его роль в небоевых действиях с целью влияния на локальную политическую ситуацию.
Крымская операция, несмотря на то, что она была проведена, вероятнее всего, в соответствии с планом действий в особых ситуациях, была неожиданной и прошла практически без непосредственных столкновений. Это значит, что российские силы специального назначения не осуществляли прямых действий, а также у них не было времени или необходимости в оказании военной помощи. Операция заключалась, главным образом, в скрытых действиях, скорее всего основанных на информации, собранной ранее разведывательными подразделениями, относящимися к Черноморскому флоту ВМФ России и местными агентами ФСБ и ГРУ. Возможно, имело место предварительное размещение подразделений специальной разведки ГРУ, однако данную информацию сложно подтвердить, используя открытые источники. Украинский военный обозреватель Дмитрий Тимчук утверждает, что ФСБ и ГРУ стали проявлять особую активность на территории Украины после вступления Виктора Януковича в должность президента страны в 2010 году. Он сменил фокус работы Службы безопасности Украины (СБУ) с контрразведки в отношении России на контрразведку в отношении Соединенных Штатов.[9] Было бы так же неверно утверждать о существенной роли российского спецназа в оказании военной помощи в Крыму, так как „силы самообороны Крыма“, по всей видимости, выполняли декоративную функцию и служили прикрытием российских войск. Силы самообороны не имели важного военного значения.
Учитывая, что действия сил специального назначения по большей части являются скрытными, можно было понять, что недавно созданные ССО сыграли бы важную роль. По словам военных обозревателей Антона Лаврова и Алексея Никольского, взятие Крыма было первой крупной операцией, проведенных ССО. В частности, силы спецопераций стояли за захватом местного парламента 27 февраля. Это позволило избрать российскую „марионетку“ Сергея Аксенова председателем Совета министров Автономной Республики Крым. Более того, ССО возглавили захват важных военных объектов ВСУ. Однако эти действия требовали большее количество личного состава, чем имевшееся в распоряжении ССО. Поэтому к силам спецопераций присоединился спецназ ГРУ и морская пехота. Однако именно ССО всегда стояли во главе операций.
В Крымской операции использовались скорость и внезапность для создания ситуации fait accompli (свершившийся факт) с целью затруднения военного ответа со стороны Украины. Действительно, победа России была обеспечена переброской дополнительных сил, однако изначальные действия ССО и других „специальных“ и „элитных“ сил сыграло решающую роль. От захвата парламента Крыма до подписания договора о включении Крыма в состав России прошло всего 19 дней. Семь дней спустя все подразделения ВСУ сложили оружие. Такие сроки серьезно отличают крымскую операцию от последовавших боевых действий в Донбассе».