Я сегодня пришел в Московский дом книги на Новом Арбате на презентацию одной из его новых книг, выпущенных моим любимым издательством «Питер».

Вместе с этой новинкой на столе лежал доселе неизвестный мне сборник «Свежеотбывшие на тот свет». Это продолжение трех «Книг мертвых» (такой сборник некрологов по ушедшим из жизни знакомым Лимонова).

Я поклонник этой серии, поэтому, взяв экземпляр, уселся на стул и стал читать. Моё внимание сразу привлекли два имени. Одно — харьковчанина Евгения Жилина, с которым Лимонова познакомил я в 2014 году, а второе — Олеся Бузины. И в некрологе о первом, и о втором я упомянут, что не могло не потешить моё самолюбие.

Не скрою, мне приятно.

В статье о Бузине моё внимание не мог не привлечь вот этот небольшой отрывок на стр. 175.

«Некоторое время спустя журналист Чаленко привез мне (я тогда имел еженедельный час на „Русской службе новостей”) на Бумажный переулок два пакета книг Бузины. Целых семь штук. Чаленко аккуратно вынул книги из пакетов, пакеты аккуратно сложил и упрятал в сумку.

Мы положили книги Бузины в машину и отъехали. Хохоча и рассуждая, что вот этим „пакеты забрал” хохол и отличается от русского. Даже пророссийский хохол».

Не скрою, прочитав это, мне стало стыдно. Книги отдал, а два пакета зажилил. Жмот.

Пока я читал, Эдуард Вениаминович держал слово перед читателями.

Читайте также: В Республике Сербской прокомментировали задержание Прилепина

После окончания спича перешли к вопросам. Поднимаю руку. Лимонов показывает девочке с микрофоном на меня: мол, дайте слово вот этому человеку, я его знаю.

Беру микрофон и благодарю Лимонова за то, что он меня обессмертил в своей книге.

Эдуард Вениаминович мне в ответ: раз обессмертил, значит, вы мне должны.

Прошу разрешения прочесть аудитории отрывок о зажатых пакетах.

Лимонов, прослушав чтение отрывка в моем исполнении, пытается всё свести к шутке.

— Эдуард Вениаминович, разрешите, — говорю, — принести вам свои извинения за зажатые пакеты. Вот попросил жену в Киеве съездить в издательство купить книги Бузины (личная инициатива, никто меня не просил, я просто считал своим долгом популяризировать имя убитого украинскими националистами писателя в Москве), потом попросил, чтобы она съездила к вдове Бузины — взяла автографы, а потом привезла мне в Москву.

После этого я передал вам книги, а вот два пакета, жмот, не отдал. Так что извините меня, пожалуйста.

Лимонов ответил что-то на мой спич. Ему он явно не понравился.

— Эдуард Вениаминович, позвольте мне, хохлу Чаленко задать вопрос вам, — продолжаю я, — хохлу Савенко: а что, хохлы — это не русские люди? И если не русские люди, то чем тогда хохол отличается от русского человека?

Лимнов ответил буквально одним предложением типа того, что, мол, хохлы вошли в конфронтацию с нами, русскими, и я за это их не люблю.

— Так что, и хохол Бузина тоже вошел в конфронтацию с русским народом? — спрашиваю.

Лимонов махнул в мою сторону рукой. Мол, не приставай с вопросами, противный. И начал отвечать на другие вопросы.

Вот такая история.

Во время автограф-сессии я попросил его написать в моем экземпляре: Х. х. лу Чаленко от х. х. ла Савенко. Но Эдуард Вениаминович, увы, отказался в дарственной надписи назвать себя х. х. лом, скромно обозначив себя — «от автора».

Читайте также: Луганская бойня: двадцать лет первой силовой операции на Донбассе (ФОТО)

Александр Чаленко, политический обозреватель