02.07.2017 - 3:30

«Я должен был их слушать и повиноваться», — анонимно признается 14-летний сирийский мальчик.

Он был одним из тех, кто прошел подготовку в боевом лагере ИГИЛ*, где детей учили убивать.

«Они показывают видеоролики с нападениями смертников, сцены повторяются снова и снова, — продолжает он, — когда смотришь их, думаешь: «Я хочу сделать то же самое, что и они. Я хочу стать террористом-смертником».

С освобождением иракского Мосула эксперты стали активно прогнозировать точные сроки падения ИГИЛ. Осталось, по их словам, немного, буквально полгода.

А между тем боевики, плотно засев в своей «столице» Ракке, начали активную пропаганду среди женщин и детей. И если судьба ИГИЛ, можно считать, предрешена, то что делать с его наследием — «львятами халифата», как их называют сами террористы?

«Взорви себя»

С такой проблемой уже столкнулись в Мосуле иракские войска. Несмотря на то что, по данным ЮНИСЕФ, в начале года из города бежали 10 тысяч детей, маленьких террористов активно использовали в боях за город.

«Они говорили нам: «Если кто-то хочет тебя убить, убей его. Если нет оружия — возьми гранату и подорви себя», — рассказывает 10-летний Ахрам.

Согласно докладу Антитеррористического комитета Нидерландов (NCTV), ИГИЛ создало целую систему тренировочных лагерей для детей. Юных рекрутов набирали совершенно разными способами — от агитации родителей (которым обещали ежемесячные выплаты) до массовых похищений.

Мальчиков готовили — физически и психологически — к войне, а девочек — к тому, чтобы они стали женами террористов.

У детей больше энтузиазма, чем у взрослых, это террористы и использовали, утверждает NCTV. В тренировочных лагерях существовала целая система поощрений за успехи. Например, особо отличившимся разрешали читать Коран на общей молитве.

«Ребята в лагере участвовали в соревнованиях. Главный приз? Возможность стать террористом-смертником», — рассказывает один из «львят халифата».

Маугли джихада

Правозащитники, занимающиеся спасением таких детей от ИГИЛ (чаще всего за большой выкуп), заявляют об огромной проблеме: они попросту никому не нужны. Более того, многие из них мало что умеют, разве что считать. Да и то весьма оригинальным способом.

«Нас по-другому учили. Нам не говорили, что один плюс один будет два. Они говорили: стреляешь раз, потом еще стреляешь, вот это будет два», — вспоминает 10-летний Ибрагим.

Что делать с такими детьми, чей период становления личности пришелся на войну, пока не очень понятно. В Европе опасаются, что «маугли джихада» массово хлынут к ним, дабы продолжить дело своих «учителей».

© РИА Новости / Рафаэль Даминов
Дети играют на сожженных автомобилях в Мосуле

Это понимают как иракские, так и сирийские власти. В школах на освобожденных территориях проводят ревизии учебников. А в Сирии вообще готовятся реформировать всю систему религиозного образования.

«Речь идет о том, что нужно создать в Сирии новую группу людей. Это будут молодые имамы, проповедники, религиозные деятели, которые будут очищены от террористических терминов.

Террористы полностью убрали из подконтрольных им школ государственные стандарты образования. Вместо этого в течение нескольких лет дети обучались по ваххабитским учебникам и программам», — сетует министр по делам вакуфов (религиозного имущества) Сирии Мухаммад ас-Саиди.

© РИА Новости / Илья Питалев
Лагерь беженцев в Дамаске

«Воспитание в любви»

Не факт, что такие меры будут успешными. Ведь давно известно, что идеи, заложенные именно в детском возрасте, являются самыми прочными.

«Может получиться так, что на освобожденной от ИГИЛ территории будет своего рода подполье боевиков.

И процесс избавления от него будет проходить очень сложно. Мы помним из истории, что в послевоенной Германии бывшие члены „Гитлерюгенда“ создали свою подпольную организацию для партизанской борьбы», — допускает исламовед Раис Сулейманов.

Подобный опыт есть и у России. Чеченские войны 90-х повлияли на судьбы тысяч детей. Какая-то часть из них попросту не нашла своего места в жизни и примкнула к бандформированиям.

Тот же небезызвестный «Имарат Кавказ»* активно использовал этот фактор, ведя вербовку как раз среди чеченской и дагестанской молодежи.

«Все дети уникальны. Сможет ли волчонок не есть зайцев, если раньше вместе со своими близкими он не раз это делал? Что видел ребенок, какие ценности и убеждения уже приобрел? Произошла ли деформация личности?», — задается в этой связи вопросом детский психолог Вачаган Гезацян.

Вряд ли можно сказать, что в вопросе реинтеграции таких детей многое зависит от того, в каком возрасте они подверглись «промывке мозгов». Главную роль, замечает психолог, играет общество, в котором ребенок растет.

© AFP 2017 / Ahmad Al Rubaye
Женщины и дети из Ирака, ставшие беженцами в ходе боевых действий между иракскими правительственными силами и боевиками ИГИЛ. Багдад, июль 2016

«На мой взгляд, очень многое зависит от того человека, который будет заниматься интеграцией ребенка в общество.

Возможно, имеет смысл некоторое время таких детей держать отдельно, плавно меняя к лучшему. Здесь ценность личности воспитателя выходит на первый план. Он должен вести за собой, быть примером, кумиром, основоположником новых убеждений, ценностей и любви», — заключает специалист.

Читайте также: Резня на границе Сирии и Ирака: ИГИЛ убивает 150 иракских солдат и захватывает 50 бронемашин (ФОТО, ВИДЕО 18+)

Антон Скрипунов

* Запрещенная на территории РФ террористическая организация.