26.04.2017 - 18:00

Это было настоящее сражение со смертью. Со смертью миллионов, смертью осознанной и оттого ещё более мучительной. Ту битву нельзя было проиграть, как нельзя было проиграть Сталинградскую битву. И её выиграли.

Никто сегодня точно не может сказать, сколько ликвидаторов погибло за эти годы от последствий радиации. Вернее, так: одни говорят, что много, другие, что — в норме.

Сколько было жертв

По словам руководителя работ по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС генерала Николая Тараканова, только инвалидов среди ликвидаторов — более 50 тысяч. Значит, умерших тоже как минимум тысячи.

С другой стороны, есть данные самого большого в мире российского Национального радиационно-эпидемиологического регистра — беспрекословно официального документа. В нём зарегистрировано более 638 тысяч человек.

Но за прошедшие десятилетия по диагнозу «лучевая болезнь» прошли только 134 человек — те, которые оказались на аварийном блоке ЧАЭС в первые сутки. Это прежде всего сами пожарные и персонал АЭС. Из них в течение нескольких месяцев после аварии погибли 28 человек.

Бригада ликвидаторов, занятая на восстановительных работах на третьем энергоблоке ЧАЭС. Фото: Зуфаров Валерий/ТАСС

Правда, есть пронзительные по чувству любви и боли воспоминания жены одного из умерших пожарных, которая, ухаживая за ним, также получила изрядную дозу вторичного облучения.

И как она пишет, у неё родился мёртвый ребёнок, который, как казалось, собрал в себе все полученные матерью рентгены и умер от лучевой болезни ещё в утробе. Зато мать выздоровела.

Ещё 20 человек умерли в течение 20 лет по разным причинам, но вызванным именно лучевой болезнью. Кроме того, за всё время выявлено 122 заболевания лейкемией среди 187 тысяч ликвидаторов аварии.

При этом увеличения количества заболеваний другими видами рака по сравнению с остальными группами населения зафиксировано не было. А из 993 случаев заболеваний раком щитовидной железы у детей (на момент аварии) и подростков только 99 могли быть связаны с радиационным облучением.

Обошлись малой кровью, можно сказать, хотя кровь каждого отдельного человека бесценна для него, его родных и близких.

Но всё могло быть по-другому

Но могло быть и по-иному. Если бы сначала десятки, потом сотни и тысячи человек не пошли бы тогда на самопожертвование при ликвидации аварии, не лезли бы под эти кюри и рентгены, зная, что рискуют именно жизнью своею.

Вот как японцы поступили во время катастрофы на Фукусимской АЭС, когда никто никуда не полез пресекать и ликвидировать, да и сейчас работают ни шатко ни валко, строго соблюдая рекомендации по сбережению здоровья.

А тем временем радиоактивная вода со станции утекает в море, распространившись, по данным международных экспертов, практически по всему Тихому океану…

На АЭС «Фукусима-1» продолжаются работы по ликвидации последствий аварии. Фото: Shizuo Kambayashi/AP/TASS

Всего в первые 10 дней суммарный выброс радиоактивных материалов в окружающую среду составил около 14 эксабеккерелей (то есть 14 миллиардов радиоактивных распадов в секунду). Увеличение содержания радионуклидов в воздухе превысило обычный более чем в 106 раз.

Рядом с разрушенным энергоблоком облучение достигало 2000 рентген в час. А местами — от 8000 и вплоть до 12 000 рентген!

«На кровле 3-го блока было 10–12 тысяч рентген в час. Достаточно там 10 минут постоять и потом уже не вернуться», — вспоминал позже руководитель строительства объекта «Укрытие» Илья Дудоров.

Что это означает для человека?

Есть несколько единиц для измерения поглощённой дозы ионизирующего излучения. В Международной системе единиц (СИ) принята единица грей (Гр). Она равна 100 радам, а 1 рад равен такой же устаревшей единице — бэр. Последняя — очень зрима: она переводится как «биологический эквивалент рентгена». Если уже от неё вернуться к системе СИ, то в ней для измерения количества энергии, поглощённой килограммом биологической ткани, используется единица зиверт. Она эквивалентна грею.

Так вот. Безусловно, смертельной дозой при однократном облучении считается 10 Гр. То есть — 1000 бэр, то есть — 1000 рентген. Для возникновения острой лучевой болезни достаточно одноразово получить 1 Гр — 100 рентген.

Фото: Зуфаров Валерий/Фотохроника ТАСС

Жертвы или герои?

И вот теперь есть надёжная система измерения подвига тех 3828 человек, что прошли через работу на крышах машинного зала и 3-го энергоблока, с которых необходимо было убирать обломки реакторного графита, попавшие туда после взрыва в 4-м блоке.

От 8 до 12 жизней готов был отдать каждый из них — вот это измерение!

Техника не выдерживала, роботы застывали, поражённые излучением. А время не терпело: каждый миг рождал новый выброс в атмосферу дополнительной радиации.

И солдаты — в большинстве срочной службы! — собирали радиоактивные обломки вручную, бегом, ибо нормы пребывания людей в этих условиях не позволяли находиться на крыше дольше нескольких десятков секунд.

И когда этих людей относят к жертвам Чернобыльской аварии — это глубоко неверно. Разве они жертвы? Они — герои, которые спасли мир!

Как герои и те, кто вёл солдат на крышу, кто следил за хронометражем, кто не давал схватить больше этих проклятых рентген, греев и зивертов, чем позволяют медицинские нормы, кто берёг здоровье людей.

А потом в этих условиях работали вертолётчики, которые забрасывали реактор мешками со смесью карбида бора, свинца и доломита, чтобы завалить смертельно фонящее разрушенное здание поглощающим излучение материалом.

А за ними и с ними шли химики, инженеры, врачи, строители, милиционеры… Около 600 тысяч ликвидаторов в общей сложности работали над устранением последствий аварии.

Всего по данным, приводившимся первым заместителем директора Института проблем безопасного развития атомной энергетики РАН Рафаэлем Арутюняном, около тысячи человек из них получили дозы от 2 до 20 зивертов. В ряде случаев оказалось смертельным — ведь уже доза в 8 зивертов считается летальной, а при 4 — 5 зивертах погибает половина облучённых.

Около 2 тысяч человек получили дозы больше 120 миллизивертов, т. е. 0,12 зивертов, они же — 12 бэр или рентген. Этой же величиной была отмечена средняя доза, полученная ликвидаторами.

Проведение дозиметрического контроля в районе 4-го энергоблока. Фото: Валерий Зуфаров, Владимир Репик/ТАСС

Если бы они были японцами…

Да, мир должен быть благодарен, что русские — не японцы.

Ладно, пусть это была наша АЭС, и в аварии был, безусловно, виновен её советский персонал. Пусть первыми пострадали бы наши территории — как они и пострадали в реальности, где радиоактивному загрязнению подверглось более 200 тыс. кв. км, из них 70% — на территории Украины, Белоруссии и России.

Но что было бы, если бы все люди, которых мы знаем сегодня как ликвидаторов, просто предпочли бы, как японцы, поберечь своё здоровье? Кто их мог бы заставить идти на пусть невидимую, но реальную смерть в 1986 году, при никакой уже власти, никакой КПСС и никаком её генеральном секретаре? Который, так, между прочим, только 14 мая сподобился рассказать своему народу об истинном масштабе трагедии…

Но люди встали и пошли. Да, без большой охоты, ибо все всё понимали. Но они понимали главное: это нужно. Нужно для народа. Нужно, потому что нельзя иначе.

«Мы русские — какой восторг!» — сказал бы про них Александр Васильевич Суворов.

Не японцы.

Царьград. Цыганов Александр