30.10.2016 - 9:25

Спецкоры «КП.ру» Александр Коц и Дмитрий Стешин, единственные российские журналисты в иракском Курдистане, попытались разобраться, как будет развиваться ситуация на Ближнем Востоке после взятия столицы ИГИЛ*.

Первое впечатление о неведомой стране — Иракском Курдистане — складывается прямо в аэропорту столицы. Терминал города Эрбиль не по-восточному тих и стерилен. От этого мы напряглись еще больше, внутренне готовясь к привычному для Ближнего Востока ритуалу: потрошению всех вещей, до последнего проводка.

С тасканием по прокуренным клетушкам, где одуревшие от кофе или матэ военные в мятой, зачуханной форме станут задавать тебе идиотские вопросы: «А зачем вам бронежилеты?».

От бытового спутникового телефона они придут в какое-то извращенное возбуждение, грезя о новых чинах и наградах — шпионов поймали! Будут рассматривать визу своего же государства так, будто она марсианская. Вашим паспортом будут обмахиваться, как веером, в часы тупого и бессмысленного ожидания непонятно чего, а могут пролить на него кофе или минералку — как повезет.

Ничего этого в Курдистане не было — визы сверили, нас пропустили в страну. Таможенники лишь спросили: «Сколько у вас бронежилетов? Три? Добро пожаловать!».

Мы хором выдохнули «спасибо» по-арабски:

— Шукран!

Таможенник нахмурился и заметил: «Это плохой язык!» — но более задерживать нас не стал.

Непривычно демократичный Восток

С этой непривычной демократичностью сталкиваешься на каждом шагу. За съемку на улице никто не задерживает, блокпостов в городе нет и в помине, представитель правящей Демократической партии не маринует тебя по телефону требованиями запросов и аккредитаций: «Приезжайте к нам в офис. Поговорим».

А в офисе тебя без всяких бюрократических проволочек принимает глава департамента внешних связей партии Хемин Хаурами, уполномоченный озвучивать официальную позицию:

Глава департамента внешних связей Демократической партии Хемин Хаурами
Фото: Александр Коц, Дмитрий Стешин

— За два года нашим силам удалось очистить 28 000 кв км от ИГИЛ. Опираясь на многие отчеты коалиционных аналитиков и отчеты нашей разведки, можно сказать, что в тяжелых боях с Пешмерга (вооруженные силы Курдистана) при поддержке авиации союзников за два года было убито порядка 24 000 боевиков.

В декабре 2015 года совместно с нашими партнерами по коалиции мы начали подготовку всеобъемлющего плана взятия Мосула. Он включает в себя военный и политический аспекты, план по обеспечению безопасности и гуманитарную составляющую. Но, к нашему сожалению, большинство участников готовы обсуждать исключительно военную часть этого плана.

В соответствии со всеми договоренностями с Багдадом силы Пешмерга не будут входить внутрь Мосула, это окончательное решение, штурм города целиком берет на себя иракская армия.

Наша часть военной операции заключалась в зачистке, укреплении и обороне оговоренных рубежей, сейчас этот этап завершен, дальше наши силы продвигаться не будут. Начиная с 17 октября мы сдвинули линии фронта на севере, северо-западе, востоке и юго-востоке с 20–25 до 7–8 от центра Мосула. Теперь настал черед иракской армии, они пойдут на штурм города с занятых нами позиций.

— Этот план был согласован Эрбилем и Багдадом. Обычно вы друг с другом не ладили…

— Нынешнее командование и солдаты иракских ВС не несут ответственности за ошибки своих предшественников, совершенные в 60, 70, 80 годах, это уже совсем другие люди. Победа над ИГИЛ — в наших общих интересах.

Половина небоскребов в городе — это недостроенные бетонные скелеты, а бизнес-центры наполовину пусты
Фото: Александр Коц, Дмитрий Стешин

А государств с общими интересами в Курдистане сегодня здесь поразительно много. Только в Эрбиле дислоцируются представители 17 стран коалиции. Французы помогают артиллерией, американцы — советниками и разведданными, турки натаскивают суннитский спецназ. Причем договор об этом был официально подписан еще в 2014 году между Багдадом и Анкарой.

Однако те иракские подписанты сегодня на родине — вне закона. И нынешние власти Ирака выступают против участия Турции в операции. Но в повседневной эрбильской суете все эти геополитические тонкости кажутся чем-то очень далеким.

Страна белых и дорогих машин

Дневной трафик «зажравшейся Москвы» выглядит совершенно нищебродским по своему качественному составу, если сравнивать его с автомобильным потоком в Эрбиле. Здесь нет дряхлых «помоек» на колесах, растерявших от старости все признаки породы. Нет горячо любимых Ближним Востоком «Фиатов» семидесятых годов, воистину вечных машин.

В потоке из автомобилей премиум-класса редко-редко мелькнет китайский мопед и сгинет бесследно среди джипов, лимузинов и спортивных «американцев».

Город застроен небоскребами, бизнес-центрами, в пригородах раскинулись десятки гектаров, застроенных коттеджными поселками. Правда, если присмотреться внимательно, увидишь, что половина небоскребов — это недостроенные бетонные скелеты, бизнес-центры наполовину пусты, в объявлениях о сдаче квартир обязательный пункт: «Вода и свет круглосуточно».

Но по сравнению с разоренным многолетней войной Ираком, Курдистан выглядит настоящим оазисом. Который уже принял более полутора миллионов иракских беженцев.

Нищие дети — обязательный атрибут восточного города
Фото: Александр Коц, Дмитрий Стешин

— Раньше Ирак выделял нам деньги, 17 процентов от всего своего федерального бюджета — объясняет нам местный журналист, ветеран боевых действий Али Мансур. — Но уже два года мы находимся на самообеспечении.

Основной доход республики — нефть, но она подешевела на мировых рынках. У нас начались некоторые проблемы. Но бизнес работает, инвестиции идут.

Али бодрится, он патриот своей страны, хотя и вырос в позднем СССР, в одной из южных республик.

Нищие дети — обязательный атрибут восточного города — могут попросить у посетителя уличного кафе не деньги, а остатки шашлыка, и тут же жадно его съесть. Дорогущий торговый центр облицованный полированным гранитом, обложил совершенно помойный рынок, где ношеные вещи вываливают прямо на асфальт. И по ним ходят ногами, и продавцы и покупатели.

Впрочем, здесь с нами все на редкость приветливы, говорят «Хэллоу!» и «Вэлком!». Нас принимают за американцев, на наше российское происхождение реакция более сдержанная.

Али объясняет нам, что здесь хорошо помнят, как Саддам Хусейн собирался окончательно решить «курдский вопрос», и США через ООН ввели бесполетную зону над территориями, которые в будущем станут федеративной республикой Курдистан. Республикой, у которой пока нет парламента, а Конституция старая, еще «саддамовская».

Рынок, где ношеные вещи вываливают прямо на асфальт
Фото: Александр Коц, Дмитрий Стешин

— А с Россией отношения у нас и не плохие, и не хорошие. Мы не убегаем от России, Россия от нас убегает.

— Причина — «качели» в наших отношениях с Турцией?

— Турция не может быть геополитическим партнером России, это ошибочные надежды. Турция считает значительную часть России своими землями.

Крым и все регионы с тюркоязычным населением, «Великий Туран», так называемый. И до сих пор их спецслужбы над этим работают — в постсоветских республиках запускали программы тюркизации.

В Узбекистане Каримов, царствие ему небесное, это все пресек, включил им тормоза. В Киргизии и Казахстане — не знаю, что будет. Назарбаев в Астане Ататюрку памятник поставил, а они его в глаза не видали и не знают. Зачем? На протяжении всей истории турки превращали доверительные отношения в экспансию. Зачем это России? Это нужно больше туркам, они просто не могут найти другой источник газа.

Али вздыхает:

— Но я никого не осуждаю, бизнес есть бизнес. Весь мир торгует…

Дорогущий торговый центр, облицованный полированным гранитом, обложил совершенно помойный рынок
Фото: Александр Коц, Дмитрий Стешин

Предвыборный штурм

Мосул в эти дни — как маленькая модель Ближнего Востока. Со всеми его противоречиями, конфессиональными конфликтами, амбициями крупнейших игроков региона и планеты. В одной точке столкнулись интересы суннитов, шиитов, сторонников возрождения Османской империи, Великого Курдистана, демократов США…

Война идет сразу на трех уровнях — геополитическом, в котором разыгрывается сфера влияния и авторитет отдельных держав. Этноконфессиональном — когда разные группы и религиозные течения, участвуя в единой битве, держат в уме будущие выгоды от победы. И низовом, в котором сотни людей гибнут, а сотни тысяч становятся беженцами. Им не до шахматных комбинаций и многоходовок.

В этом клубке, больше напоминающем Гордиев узел, «нет только Пуэрто-Рико и Буркина Фасо», как говорят в Эрбиле. И России, добавляем мы. Хотя о роли России в судьбе всего Ближнего Востока здесь говорят намного охотнее, чем о помощи США.

— Любого таксиста спросите, любого прохожего: «Что такое ИГИЛ?» Скажут: «Это Америка», — курдский политолог Рамзан Карим, ради эксперимента выкрикивает этот вопрос проезжающему мимо таксисту. Тот смеется и машет руками.

— Ни у кого здесь нет сомнения, что американцы заигрывают с ИГИЛ. Но при этом все верят в серьезность намерений России в борьбе с ИГИЛ.

По сравнению с разоренным многолетней войной Ираком Курдистан выглядит настоящим оазисом
Фото: Александр Коц, Дмитрий Стешин

Мы сидим за столиком в старинной чайхане под древними стенами эрбильской цитадели. В сравнении с крепостью Алеппо она кажется гламурно-парадной. Ее не коснулись следы современных баталий. Для жителей Эрбиля — это любимое место для романтических встреч, красочных селфи и прогулок у фонтанов на площади под цитаделью.

Идиллическая картинка кажется очень хрупкой, когда осознаешь, что всего в 80 километрах отсюда находится средоточие абсолютного зла — столица ИГИЛ. Там горит нефть, ее жгут, чтобы помешать авиации и артнаводчикам. Запах и серую дымку дотягивает до мирного города.

— Мосульская операция важна для всего Ирака. Но начинали ее ради политики, — сетует Рамзан Карим. — Ее подогнали под выборы в США. Это предвыборная акция демократов. Обама идет на большой риск. И вряд ли он оправдается.

— Со стороны это похоже на соревнование: у России — Алеппо, у США — Мосул…

— Алеппо может стать ключом к установлению стабильности и мира в Сирии. Не Ракка, а именно Алеппо. Чтобы победить там, нужен мир с Турцией. Потому что основной коридор, по которому боевики попадают в Сирию, идет через Турцию.

Подпитка боевиков в Алеппо идет оттуда же. И, конечно, важна координация с США. Но почему-то администрация Обамы пришла к выводу, что сотрудничество с Россией отразится на итогах выборов не в пользу демократов.

— У Турции, похоже, другое мнение…

— Союз Турции и России сейчас очень болезненный для США. Мне кажется, это сближение — ответ Путина за Украину. Дестабилизация, убийство тысяч русских силами проамериканских националистов — это прямой вызов России. Путин ответил на него Крымом и Турцией. Это сближение дало ему три преимущества — Алеппо, экономические взаимоотношения и важнейший геополитический ход в сложнейшей игре на Ближнем Востоке.

Путин поставил мат политике США в регионе. Думаю, если победу на выборах в Америке одержат республиканцы, политика Вашингтона на Ближнем Востоке будет в корне пересмотрена. И тога мы увидим реальное сотрудничество двух держав и участие России в судьбе Ирака и Курдистана.

Всего в 80 километрах отсюда находится столица ИГИЛ
Фото: Александр Коц, Дмитрий Стешин

— Зачем Курдистану участвовать в нынешней операции?

— Мосул находится в 80 км от Эрбиля. Пока он в руках ИГИЛ, это самая большая угроза Курдистану. Поэтому мы заинтересованы в освобождении города. Игроки, участвующие в этом освобождении, будут иметь реальные итоги на десятилетия вперед. Мосул может быть поделен по новой схеме. И курдская часть может отойти нам.

— То есть часть города?

— И часть провинции Ниневия, в которой он находится. Ее могут разделить по федеральной системе на несколько округов. Езиды — отдельно, курды и шабаки — отдельно, арабы — отдельно. Но я боюсь, что будут проблемы посложнее.

— В каком смысле?

— В Мосуле может начаться мощное этноконфессиональное противостояние, в которое американцы уже вмешиваться не будут. После свержения Хусейна, западные государства целенаправленно усиливают роль шиитов.

Шиитская дуга — от Тегерана через Багдад и Сирию к Средиземному морю — уже практически создана. А самую большую услугу для шиитов сыграл суннитский радикальный экстремизм и терроризм в лице ИГИЛ. Сунниты подпортили себе имидж. Шииты же показали себя защитниками мира и спокойствия., борющимися с мировым терроризмом. И думаю в Мосуле исход будет в пользу шиитов.

— Вспомним Фаллуджу. Когда шииты туда вошли, тут же устроили резню суннитам. Не будет ли такого же в Мосуле?

— Они борются с ИГИЛ с его же жестокостью…

Гуманитарная катастрофа

Сегодня вряд ли кто-то угадает, сколько может продлиться штурм столицы ИГИЛ. Президент Курдистана Масуд Барзани прогнозирует трехмесячную осаду. Повоевавший журналист Али Мансур считает, что после штурма города Мосул больше не будет на карте. Американцы торопятся, а значит будут действовать жестко.

С привычными для них ковровыми бомбардировками — год назад США практически полностью стерли с лица земли иракский город Эр-Рамади, «освобождая» его от исламистов. Мировое сообщество тогда стыдливо промолчало. Не будет оно возмущаться и в этот раз. Оно будет участвовать в этой бойне, которая неминуемо обернется гуманитарной катастрофой. ООН уже сегодня прогнозирует новую волну беженцев в 700 тысяч человек.

— Пока нас всячески подбадривают, хвалят, говорят нам много теплых и приятных слов, подчеркивают роль Курдистана в разрешении гуманитарного кризиса, но от этого нам не легче, — сетует Хемин Хаурами.

— Скоро мы будем не в состоянии принять больше людей, затраты на содержание уже имеющихся составляют 1.6 миллиарда долларов в год. И мы предупреждали мировое сообщество, что сможем обеспечить безопасность этих людей, но всего остального дать им не в состоянии: еда, предметы первой необходимости, медицинское обслуживание…

Сейчас идут переговоры о строительстве 9 лагерей, в которых смогут разместиться 225 тысяч человек. Пока построено только три, 10 тысяч палаток, этого хватит всего на 70 тысяч беженцев. А нужно как минимум в 10 больше… Так что на данный момент международное сообщество не готово к надвигающемуся гуманитарному кризису в результате мосульской операции.

* Запрещенная в РФ террористическая организация