В Иране советские войска находились до 1946 года. Это была не авиабаза, не крупный контингент, не танки и пушки, но тогда нас выдавили из Персии именно американцы, которые плавно переходили грань «союзники-враги» в распространении своего военного присутствия, в том числе, и на Ближнем Востоке.

Многое менялось в российско-иранских отношениях — и в плохую, и в хорошую сторону (аятолла Хомейни нам был не чужой), но сейчас, помимо того, что Россия является основным поставщиком вооружений Ирану, между Москвой и Тегераном установилось полное взаимопонимание. В том числе и по противостоянию такому международному злу, как ИГИЛ*, пишет телеканал «Звезда».

Сейчас Тегеран, предоставив военную авиабазу российским ВКС, открыто присоединился к борьбе с ИГИЛ, становится союзником России и вообще меняет всю оперативно-стратегическую ситуацию на Ближнем Востоке.

«Согласие Ирана предоставить свою военную базу для организации операций ВКС России, безусловно, является самым мощным военно-дипломатическим и стратегическим прорывом России в новейшей истории, — считает эксперт по аналитической стратегии Александр Зимовский.

— Можно с уверенностью говорить о том, что стратегия Владимира Путина на Ближнем Востоке полностью изменила расстановку сил в этом регионе. Долговременная и планомерная поддержка Ирана, которую Россия оказывала этой стране на протяжении многих лет, принесла зримые и весомые плоды.

Судите сами: наша поддержка мирной иранской ядерной программы, упорная борьба России в ООН за отмену санкций против Ирана, завершившаяся эффектной дипломатической победой, регулярные и плодотворные личные контакты Путина с лидерами Исламской республики Иран — вся эта напряжённая работа завершилась решающим успехом в сфере российско-иранского военного сотрудничества.

Решение Ирана предоставить стратегическим бомбардировщикам Ту-22М3 возможность с иранской территории обеспечивать боевые действия в поддержку Сирии с воздуха — это ещё и демонстрация уровня сотрудничества и доверия между нашими государствами. Детали можно оставить для обсуждения военных экспертов, но в общем, нашим «стратегам» до целей в районе Пальмиры и Алеппо теперь лететь около 900 километров.

Это примерно на 60 процентов меньшее расстояние, чем при базировании на Моздокский аэродром. Насколько это повысит боевую эффективность стратегической авиации, это, повторюсь, тема для аналитиков-военных.

Сам факт присутствия российской стратегической авиации, способной вести активные боевые действия, опираясь на Хамадан, фактически обнуляет возможности для операций 6-го флота США в акватории Средиземного моря к востоку от 23-го меридиана.

Если вы не поленитесь, и посмотрите на карту, то увидите, что Иран и Россия, с учётом появления в этом регионе ракетоносцев Ту-22М3, качественно изменили военно-стратегическую расстановку сил в самом сердце крупнейшего в мире нефтедобывающего региона».

На самом деле появление российских бомбардировщиков в Сирии — шок для США. У них там сейчас в голове лишь противостояние в предвыборной гонке Трампа и Клинтон. Американцы, как обычно, выбирают худшее из зол и совершенно отвлечены от внешней политики.

Нет, они традиционно видят «враждебность России», где бы она не проявила себя — от Олимпиады, до Украины и Ближнего Востока, но отреагировать могут лишь невнятными заявлениями. Будем откровенны — вхождение России в Иран США явно «профукало».

Осознание придет, злобные комментарии последует. Но факт есть факт — Россия на Ближнем Востоке американцев переиграла по всем статьям. А с учетом сближения с Турцией — так ещё и больше.

«При условии долговременного присутствия российских ВКС, а подобные соглашения заключаются не на полторы декады, как вы понимаете, даже на одной авиабазе Хамадан, именуемая ещё как авиабаза Ноя, по имени лётчика капитана Мохаммеда Ноя, резко снижается не только фактор террористической угрозы со стороны различных имеющихся тут группировок, — продолжает Александр Зимовский.

— Одновременно российско-иранское военное сотрудничество сможет стать фактором стабильности в условиях всё возрастающего политического и религиозного соперничества нефтяных монархий Залива.

Для иллюстрации я просто напомню, что Иран, о чём многие не знают или забывают, обладает завидным политическим влиянием в Средиземноморском регионе: в секторе Газа, контролируемом группировкой ХАМАС, в Южном Ливане, находящемся под контролем организации «Хезболла»*, и, собственно, в Сирии.

У нас, когда говорят «ближневосточный узел», обычно имеют в виду трафаретный набор газетных штампов, который идёт в ход для описания постоянно происходящих в этом регионе событий.

Так вот, Иран есть самый настоящий ближневосточный узел в первоначальном значении этого слова. Узел, который связывает и удерживает и нефтеносный район Персидского залива и Каспия, и ресурсную базу на территориях бывших советских республик Центральной Азии. И ни один морской или сухопутный транзит углеводородов в этом огромном четырёхугольнике без Ирана невозможен.

Иран является узлом, который обеспечивает всему Ближнему Востоку геостратегическую связность. Поэтому за то, чтобы привлечь Иран к сотрудничеству, конкурировали США, Китай, а в последние годы и Индия. Но пока вот так круто, как мы видим сегодня, получилось только у Путина».

Реально — всё получилось более чем круто. Без фанфар и скандалов. Просто факт — российские бомбардировщики в Иране. Как говорится, на раз-два и здрасьте! И вот, что главное, подобная новость воспринята во всем мире как должное. Ну да, Россия рулит. Имеет право.

«Давайте снимем шляпу перед российским МИДом, который год назад сумел договориться о пролете наших ракет над территорией Ирана и Ирака, а теперь организовал базирование наших бомбардировщиков на аэродроме Хамадан в Иране, — говорит генерал-армии Петр Дейнекин, главком ВВС России с 1991 по 1998 год. — В советские времена у нас были авиабазы вдали от родных берегов, к примеру, Камрань во Вьетнаме,

К сожалению, потом мы их потеряли. А без авиабаз в удалённых от России районах совсем непросто решать те задачи, который ставит Верховный Главнокомандующий по борьбе с террористами.

После успешного завершения стратегической операции Военно-морского Флота и Воздушно-космических сил в Сирии осенью прошлого года авиационную поддержку боевых действий Сирийской армии и ополченцев выполняли самолёты фронтовой авиации. В основном это делали бомбардировщики Су-24М, штурмовики Су-25СМ и
вертолёты.

Однако для поражения крупных военных объектов противника мы применяем дальние бомбардировщики Ту-22М3, у которых подвешено в разы больше бомб, чем у самолётов фронтовой авиации. Вместе с тем, значительное удаление целей от базовых аэродромов Дальней авиации (а это две с половиной тысячи километров) не позволяет использовать боевую мощь самолёта Ту-22М3 в полном объёме.

Сейчас же расстояние от оперативного аэродрома Хамадан до объектов удара в Сирии составляет около 800 километров, а подлётное время — около часа. Раньше экипаж по боевому напряжению мог выполнить только один рейд за сутки, то сейчас он может сделать пару боевых вылетов, да ещё и с большим весом боеприпасов (авиабомб).

Из-за близости к целям пара самолётов Ту-22М3 по боевой эффективности может сработать за эскадрилью, а эскадрилья — за авиационный полк. Кроме того, теперь лётные экипажи самолётов Ту-22М3 могут применять различные тактические приёмы для избежания собственных потерь и достижения внезапности удара. Как говорится, почувствуйте разницу».

«И вот еще на что прошу обратить внимание, — говорит Пётр Степанович. — Во-первых, на снайперские бомбометания наших экипажей — точно по заданным целям! Такого у нас не было ни в Афганистане, ни в других вооруженных конфликтах.

А второе, — это полная открытость боевого применения для СМИ при помощи дронов. Высший класс наших ВКС теперь молчаливо признают даже наши союзники по борьбе с терроризмом».

«Сирийский прицел» из Ирана — несомненно, более меткий. Мгновенная реакция на любую вылазку джихадистов. И все понимают, что именно Россия сейчас стоит «у руля» борьбы с мировым злом в лице ИГИЛ. Ну, а кто ещё?

Виктор Сокирко

* запрещенные в РФ террористические группировки