Правоохранительная система США толкает народ на вооруженное сопротивление, но, похоже, признавать и исправлять свои ошибки не собирается…

Классическая революционная ситуация, согласно знавшему в этом деле толк Владимиру Ильичу, описывается формулой «Верхи не могут, а низы не хотят жить по-старому». Парадокс бойни в Далласе заключается в том, что тут ленинская формула несколько трансформируется: «низы» и в самом деле не могут жить по-старому, а вот «верхи» не могут жить не по-старому, а по-новому.

Став заложниками ряда порочных тенденций, правоохранительная система США толкает народ на вооруженное сопротивление, но, похоже, признавать и исправлять свои ошибки не собирается. От этих сухих тезисов перейдем к красочным фактам. Факты, преимущественно кровавого цвета, изложены, для начала, в этой инфографике:

Итак, за год с небольшим доблестные американские копы застрелили порядка пятисот человек, из которых только пятая часть была вооружена и могла нести реальную угрозу жизни полицейских. Зачем было убивать остальные 80 процентов — неразрешимая загадка, ответ на которую мы будем искать ниже.

Хочу также обратить внимание читателя, что за полтора года по всей необъятной России, где, что греха таить, всякое бывает в криминальном плане, не был убит ни один полицейский. А в США их завалили аж 16 штук — точнее, 21, считая с пятерыми, застреленными Микой Джонсоном в Далласе позавчера. Что как бы намекает нам на странную закономерность: там, где полиция не убивает население, и самих копов гибнет куда меньше, вплоть до нуля.

Известный писатель Андрей Круз, тесно знакомый с реалиями американского правосудия, написал пространный и чрезвычайно обстоятельный пост в своем ЖЖ, посвященный специфике взаимодействия американской полиции с любой «угрозой». Тезисно: — никакая физическая подготовка «лучших в мире» копов (сюрприииз!): там, где обычный российский полицейский обезвредит пьяного с ножом с помощью слезоточивого газа и дубинки, шарообразный пиндостанский коп может только стрелять на поражение. О том, чтобы догнать подозреваемого (еще даже не преступника!), и речи быть не может — не то здоровье. Только стрельба, только на поражение.

Итоги вы уже видели выше на картинке. — юридическая неуязвимость полиции. Нет, на нее можно подать в суд, и даже можно такой суд выиграть и отсудить кучу денег — но виноватому полицейскому на это трижды наплевать: заплатит, к примеру, городской бюджет (полиция-то — муниципальное учреждение), а совсем не он. Твори, что хочешь — «все оплачено». — хитрые законы, в которых все посторонние жертвы полицейской стрельбы на поражение, вешаются на преступника.

То есть: копы хотят задержать человека (не понравился, лицо злое), тот убегает, копы палят, убивают пару прохожих, в итоге убегающий чувак становится дважды убийцей с пожизненным сроком за злое лицо, а копы — чисты как агнцы.

С такими законами почему бы и не стрелять при каждом удобном случае? — милитаризация полиции — создание в каждом мало—мальски большом городке своего спецназа SWAT, для которого (сюрприииз!) почти никогда нет достойной работы. Работы достойной нет, но толпы мужиков в костюмах космодесантников-то простаивает без дела, а это непорядок.

В итоге, SWAT гоняют на каждый второй вызов, и там бравые спейсмарины оттягиваются от души: «Но на самом деле сватам делать особо нечего по профилю, большие аресты и ситуации с заложниками случаются очень редко, а оправдывать существование надо. В результате СВАТ идет в четыре утра в рейд, выносит дверь в доме одинокой тетки, стреляет ее собаку, кладет ее лицом в пол, орет, надевает наручники, разбрасывает и ломает вещи.

Угадайте, зачем они пришли? Аль-Кайду* ловить? Нет. Они пришли по поручению городской комиссии по зонированию проверить, подключен ли дом к газу и электричеству» — из поста Круза. — наконец, самое главное: общая параноидальность полиции. Строки Мандельштама про «живем, под собой не чуя страны» — вот это стопроцентно верно в отношении американских полицейских. Каждый гражданин расценивается как угроза, как враг, как преступник, как потенциальный нападающий, и тут у заранее разнервничавшихся копов включается ковбойский инстинкт «стреляй первым».

В итоге, стрельбу в Далласе спровоцировало убийство полицией в Миннесоте абсолютно законопослушного мужчины, начальника школьной столовой, которому копы приказали предъявить документы, а когда тот полез в карман, отчего-то заистерили и начали стрелять. Честно говоря, нет слов. «Я другой такой страны не знаю». В России, где, как известно, «чудовищно страшно жить», такие ситуации реально немыслимы. А в Великобритании, где море мигрантов и, до кучи, вечно пьяные агрессивные шотландцы, у полиции до сих пор вообще нет огнестрельного оружия — только дубинки, и ничего, справляются как-то.

А в США правоохранительная система совершенно буквально превратилась в оккупационный режим — кровавый, беспощадный и безмерно подозрительный. Как-то, ей-Богу, начинаешь лучше понимать их параноиков-выживальщиков, которые только и ждут, когда правительство даст отмашку на создание окончательного концлагеря.

Мика Джонсон, никак не связанный ни с какими экстремистскими организациями, оказался обычным бывшим солдатом, внезапно шокированным случившимися полицейскими убийствами. Взяв винтовку и грамотно перемещаясь с позиции на позицию, он сумел на равных вести бой с десятками копов, убив пятерых и ранив еще семерых — это отличная демонстрация того, что «лучшая в мире полиция» на самом деле полное дерьмо, стадо баранов. Убить Джонсона смог только робот, которого послали к нему с бомбой. Если бы таких ребят было несколько десятков, было бы примерно так, только в кубе:

Спи спокойно, Мика, мрачное дело твое, без всяких сомнений, продолжат другие — ведь низы не хотят, а верхи не могут.

Григорий Игнатов, Журналистская правда