Надежда Савченко, осужденная в РФ по делу об убийстве журналистов ВГТРК, начала сухую голодовку. Об этом в своем микроблоге Twitter написал ее адвокат Марк Фейгин.

Ранее он сообщал, что его подопечная возобновит сухую голодовку 6 апреля. Другой защитник Николай Полозов пояснял, что решение, возобновлять ли сухую голодовку, Савченко окончательно примет после разговора с сестрой Верой.

В общем, все это «старые — новые» песни и далеко уже не о главном, а о чем-то второстепенном... Может, и не стоило бы даже обращать внимание, но в Сети появилось письмо, написанное Савченко собственноручно. А наш постоянный эксперт — доктор медицинских наук, профессор судебной медицины, заслуженный врач Российской Федерации — Виктор Викторович Колкутин по почерку может многое рассказать о человеке.

В предыдущем же материале он опроверг сам факт «сухой голодовки» Савченко, что позже подтвердили ее же адвокаты.

— Виктор Викторович! В этот раз Савченко грозится отказаться от еды совсем. Собирается сидеть на воде и только. Что это? Продолжение давления на жалость со стороны общества или нечто более серьезное?

— Обсуждать что-либо в поведении Савченко — это занятие контрпродуктивное. Все её действия направлены исключительно на то, чтобы о ней постоянно говорили, появлялась какая-то новая информация.

Возможная очередная голодовка (будет она истинной или мнимой, как уже было) — это продолжение линии её поведения, предложенной её адвокатами. В этом я убеждён на сто процентов. Самой ей додуматься до такого было бы тяжело, учитывая её психотип. Она хороший исполнитель, но бездарный сценарист. Нет, она не хочет вызвать к себе жалость. Это не может быть целью задуманного. Тут более глобальная цель — показать как один человек «несгибаемого мужества» может успешно противостоять целой системе.

В принципе идея с точки зрения правовой эффективности правильная — наше общество разделилось в отношении к Савченко. Представьте себе, что она была бы просто обвиняемой в двойном убийстве — ну один-два раза написали бы что-то в ленте новостей — и забыли. А здесь голодовка, поддержка мировой общественности, страдания зарубежных политиков по поводу её судьбы — короче, «борец с преступным режимом», «украинская Орлеанская Дева» и т.д.

— Как выяснилось в прошлый раз, под «сухой голодовкой» подразумевался отказ от воды и твердой пищи — барышня питалась только йогуртами... Попадает ли это под понятие вообще хоть какой-то голодовки? Или это такое лечебное оздоровление?

— Как я уже говорил раньше, до сего дня никакой голодовки в прямом смысле этого слова не было. Ограничение себя в каких-то продуктах питания, замена их на другие — это конечно, иногда тяжело переносится, но это не голодовка.

— Тогда о письме... Что вы, судя по почерку, можете сказать о барышне и ее состоянии, в том числе и психиатрическом?

— Судя по почерку, которым написано письмо об объявлении голодовки, то следует сказать, что автор находился в состоянии сильного возбуждения, писал торопливо, однако имеются фрагменты, которые выглядят диссонансом к основному тексту письма. Не исключено, что защитой Савченко были обозначены какие-то ключевые моменты письма, а остальное она просто дополнила эмоциями.

— По вашим личным ощущениям, что хочет женщина и чего при таком «подходе к снаряду» добьется?

— Добьётся ли она что-нибудь таким поведением? Вряд ли. С ней поступают по закону, соблюдают все её права. Есть ощущение, что с ней ведут себя гораздо мягче, чем с подсудимыми, совершившими аналогичные преступления. Поэтому очередное заявление о голодовке, даже если она потом действительно состоится, уже выглядит не как форма протеста, а как очередной истероидный фарс.

Напомним, Донецкий суд Ростовской области 22 марта приговорил Савченко к 22 годам заключения. Как установил суд, украинский офицер Савченко 17 июня 2014 года находилась в расположении батальона «Айдар» в районе поселка Металлист Славяносербского района Луганской области, где вела скрытое наблюдение и корректировку артиллерийского огня по участку блокпоста луганских ополченцев с находившимися на нем мирными гражданами, в том числе тремя россиянами — корреспондентами ВГТРК. Двое из них, Игорь Корнелюк и Антон Волошин, в результате обстрела погибли.

Вячеслав Бочкарев, «Журналистская правда»