03.04.2015 - 0:51 Война — это все преходящее, музыка — вечна. И не только музыка. Спорт тоже. Как ни стараются украинские каратели, не могут задушить в наших людях к нему стремление. Многие спортсмены не только тренируются, но и участвуют в соревнованиях.
Наш сегодняшний собеседник — тренер по боксу из Шахтерска Александр Сидельников, который готовит своих воспитанников к поездке на турнир в Москве.
— 27 июля в Шахтерске начались массированные обстрелы. И продлились они до 6 августа. Конкретные бои были. Но в спортзал я приходил постоянно, открывал его на случай, если кто-то захочет позаниматься в короткие паузы затишья. Но никого так и не было. Часть ребят выехала. Те же, кто остались дома, сидели в подвалах.
Начали дети приходить тренироваться под конец августа. С сентября вообще пошли уже плановые занятия. Когда поняли, что такого ада, как был в конце июля — начале августа не будет, а боевые действия все же велись в стороне от Шахтерска. Украинские военные три или четыре раза пытались захватить Шахтерск.
Столько погромили! Да и вообще, за все время обстрелов и атак разбили, конечно, город сильно. Для меня самое страшное, что капитально пострадали Дворец спорта, угольное объединение.
— Вы в этом Дворце спорта занимались?
— Еще в 1986 году я организовал клуб бокса «Рось». У нас есть свой зал, под который переоборудовали бывший детсад. Кстати, название клуба навеял фильм «Русь изначальная». Когда в Шахтерске, до начала боевых действий, были и СБУ, и карательный батальон «Азов», они очень заинтересовались, почему у меня так клуб называется. Я их послал матом и сказал: «Вы, когда еще под стол пешком ходили, у нашего клуба уже было такое название»…
Моего первого воспитанника Романа Симоняна застрелили в Торезе. Это было где-то в июне. В исполком, где он сидел на приеме, ворвались каратели из «Азова». Они тут гастролировали и автоматной очередью расстреляли всех, кто был в приемной. Просто так. Ни за что. Просто расстреляли людей.
Потом, когда через Ольховчик первая колонна танков ворвалась, у нас в Шахтерске кроме двух блокпостов ничего не было. На одном из них погиб мой воспитанник Владимир Смоляров, который пошел в ополчение. Взрывом снаряда так разорвало, что узнали только по ботинкам.
— Много ваших воспитанников пошли в ополчение?
— Очень много. Вот только сейчас вернулся из плена Рома Бояринов. Его жестоко пытали. Ломали руки, ребра. Садисты пытали его и приговаривали — «Чтоб больше не воевал». Этим еще сильней озлобили парня.
Сказал: «Как только все заживет, пойду опять воевать». Моего племянника Антона Сидельникова, учащегося училища олимпийского резерва, под Иловайском сильно контузило. В общем, много и убитых, и раненых спортсменов. Всех так сразу и не перечтешь.
— Вернемся к спорту. Вы сказали, что ребята начали приходить на занятия к концу августа, а активные боевые действия, практически, закончились в начале месяца. Все это время, несмотря на видимое спокойствие, люди боялись?
— Очень сильно боялись. По большому счету, где-то перед Новым годом дети, что называется, пошли. Появлялись до этого только те, кто посмелей, или кто поближе живет. Многие ребята уехали на постоянное место жительства в ту же Россию. Мой мальчик вот недавно чемпионом Белгорода стал. Еще парень выиграл турнир в Севастополе. Хотя есть ребята, которые просто еще не вернулись. На них тоже надеемся.
— Да и вам, тренерам, несладко пришлось. Работа есть, а оплаты — никакой. Все — на любви к боксу и своим воспитанникам?
— Вы правы. Это уже в крови. Для нас, воспитанных в СССР, финансовые преграды — не преграды. Все преодолеем. Победы и в ринге, и в жизни — легкими не бывают.
Беседовал военкор Террикон