Как знаменитый русский оружейник создал легендарную винтовку, чтобы выкупить любимую (ФОТО, ВИДЕО)
На днях исполнилось 170 лет со дня рождения Сергея Ивановича Мосина, выдающегося российского оружейника, создателя знаменитой «трехлинейки» .
Как муза помогла С. И. Мосину сделать то, что не делал никто прежде.
Конструирование оружия — работа сугубо техническая, но при этом еще и творчество высшего разряда. Сделать то, что не делал еще никто прежде. А творческим людям, как известно, нужна муза, как считали древние греки, или стимул, как говорим сейчас мы. Кому-то нужна слава гениального конструктора, кто-то создает оружейную империю.
Кем бы стал Сергей Иванович Мосин без своей музы? Возможно, что ровно так же — известным конструктором, ведь «талант не пропьешь». Или просто честным служакой-артиллеристом, отметившимся разве что парой-тройкой полезных усовершенствований — таких в русской армии хватало. Но муза у Мосина была, и нам даже известны её имя и фамилия — Варвара Арсеньева.
В 1875 году выпускник Михайловской артиллерийской академии штабс-капитан Мосин при распределении был направлен на Тульский оружейный завод. С учетом, как принято говорить, «личных обстоятельств», Мосин хотел быть ближе к пожилому отцу, а Иван Игнатьевич был управляющим у тульского помещика Арсеньева. Сам хозяин поместья был также немолод, сын его, на три год старше Сергея, предпочитал проводить время в Москве или Санкт-Петербурге. А вот жена Арсеньева-младшего жила как раз в усадьбе, куда стал регулярно наезжать Сергей Мосин. Сначала к отцу, а потом… да, чужая жена, мать чужих детей, но так бывает, и сердцу не прикажешь, будь хоть трижды офицером. Точнее — двум сердцам.
Поначалу Мосин все же попытался решить проблему по военному — вызовом на дуэль. Но в качестве оружия супруг Варвары предпочел перо и бумагу, причем ответ адресовал не Мосину, а его начальству. Так что итогом вызова стал не выстрел или выпад шпаги, а трехсуточный арест. Следующую попытку Мосин предпринял, встретив Артеньева в Дворянском собрании, в присутствии множества свидетелей, наивно полагая, что уж теперь-то тот не отвертится.
Но, по всей видимости, муж Варвары полагал, что честь — дело наживное. Более того — вполне поддающееся оценке. Когда вышедший из-под ареста за повторный вызов Мосин через поверенных предложил Арсеньеву расторгнуть брак, супруг ответил, что вполне готов пойти навстречу двум влюбленным… но за 50 000 рублей. При среднем жаловании штабс-капитана в 40–50 рублей ежемесячно, для Мосина такая сумма была явно заоблачной.
Но Сергей Иванович был человек упрямый и решил, что шансы у него есть. Российская империя, как и многие другие страны того времени, переживала «оружейную драму» — технический прогресс превращал едва принятые на вооружение образцы в «морально устаревшие», а после поражения в Крымской войне страх оказаться перед лицом врага со старым оружием у военных, да и в обществе, был особенно велик. Работавший на ТОЗ-е Мосин при этом знал не только желания военных, но и отлично представлял себе возможности отечественной промышленности. Да и просто возможность изготовить в металле придуманную конструкцию была далеко не у каждого.
В 1882 году в документах Главного артиллерийского управления впервые упоминается «магазинная Винтовка Мосина», сделанная «по мотивам» доставленных в Россию винтовок Гочкиса. Впрочем, официально конструкторская деятельность Сергея Ивановича началась годом позже, когда его включили в состав «Особой Опытной Комиссии для испытания магазинных ружей». Разумеется, Мосин в ней был далеко не старшим по чину. Но в любом случае это был большой шаг к его мечте и огромная ответственность. Ведь речь шла сначала о выборе варианта для переделки штатной «берданки» в магазинную, а затем и о выборе новой, более современной будущей армейской винтовки.
За следующие несколько лет через Комиссию прошли десятки опытных образцов — как иностранных, так и русских изобретателей. Пять из них были созданы Мосиным. В итоге именно система Мосина была признана заслуживающей наибольшего внимания, после чего последовал заказ 800 винтовок для более широких испытаний в войсках. К сожалению, для Мосина эти испытания вполне наглядно продемонстрировали, что прикладно-реечные магазины не очень безопасны в обращении — на испытаниях были отмечены случаи возгорания патронов при досылке.
Впрочем, даже не случись их, «мосинке» образца 85 в любом случае вряд ли была суждена долгая жизнь. 1880-е стали временем еще одного этапа «винтовочной гонки» XIX века — перехода на меньший калибр. Россия также не осталась в стороне от этого процесса, начав разработку нового патрона — будущего «трехлинейного» 7,62x54R. На этот раз основных участников соревнования было лишь двое. Бельгиец Леон Наган… и Сергей Мосин. По накалу борьбы это состязание мало уступало гонкам «Формулы-1» и вопрос о том, чей образец лучше, оставался открытым до самого конца. В дальнейших статьях мы обязательно вернемся к этой теме, чтобы рассказать не только про работу Мосина, но и других участников процесса создания новой винтовки.
Результатом стала известная всем винтовка образца 1891 года — в тот момент совсем не «мосинка». Комиссия по винтовке все же была заинтересована не в строгом соблюдении «чистоты изобретения», а в том, чтобы русская армия получила самое лучшее из возможных. Поэтому в принятой винтовке имелись конструктивные решения Нагана, Мосина и других членов комиссии. Именно это послужило поводом отойти от традиции указывать в названии фамилию конструктора. Впрочем, тот факт, что вклад Сергея Ивановича был основным, был вполне оценен. За участие в разработке «трехлинейки» Мосин получил 30 000 рублей. Выплаты Нагану были больше, но при этом русское правительство также приобретало все права на его винтовку — в качестве резервного варианта. Если бы с производством «трехлинейки» возникли сложности, наличие лицензии позволило бы разместить заказы за границей — не только у Нагана, а у любого фабриканта.
Вместе с еще 1500 рублями Михайловской премии «за лучшие изобретения по артиллерийской части» Сергею Мосину, наконец, хватило денег, чтобы «выкупить» любимую. В том же 1891 году брак между супругами Арсеньевыми был расторгнут.
Здесь обычно рассказ заканчивают, намекая на традиционное «и жили они вместе долго и счастливо». Но в этой истории финал был немного иной. Дети от первого брака «не приняли» Мосина и последние годы генерал-майор артиллерии, начальник сестрорецкого гарнизона жил один в казенной квартире.
Вряд ли он, да и кто-то еще в то время мог предположить, какая долгая жизнь будет у созданного им оружия.
Читайте также:
Источник - Русская весна