ГЛАЗЬЕВ Сергей

Хорошую статью написал А.В. Данилов-Данильян в недавнем выпуске «Эксперта», разъясняя программу «Экономика роста» Столыпинского клуба Гурвичу и другим рыночным фундаменталистам.
Только вряд ли они поймут аргументы автора — ведь в их сказочном мире призрачных экономических агентов, свободная конкуренция между которыми автоматически приводит экономику в состояние рыночного равновесия, нет места реальной хозяйственной жизни.
Нет ни научно-технического прогресса, ни производства, ни людей. В их абстрактном мире нет и экономического роста, а сама экономика представляется в виде черного ящика с болтающимися вокруг точки равновесия бестелесными субъектами.
Рыночные фундаменталисты рассматривают экономику как механическую систему, стремящуюся к оптимальному состоянию в результате свободной конкуренции экономических агентов.
Эта интерпретация навеяна религиозным стремлением свести все причинно-следственные зависимости к одному началу, которое рыночные фундаменталисты ищут во всеобщем эквиваленте.
Последний, в зависимости от точки зрения, измеряется через затраты труда, предельную производительность капитала или полезность блага, которые в состоянии равновесия определяют пропорции обмена. Хотя это состояние является совершенно умозрительным и никогда не достигается на практике, данная теоретическая интерпретация оправдывает сложившееся распределение материальных благ. Оно может казаться несправедливым для большинства людей, но оправдывается стремлением рыночных сил к состоянию равновесия. Кибернетика интерпретирует это состояние как точку максимума энтропии, в которой система приходит в совершенно хаотическое состояние.
Если вникнуть в смысл указанных интерпретаций, получается, что, достигнув точки равновесия, экономические агенты, подобно молекулам в механическом сосуде, не совершают более целесообразной деятельности. Они продолжают двигаться.
Для физиков — это хаотическое движение элементов системы, энергетика которой в целом не меняется. Для рыночных фундаменталистов — это игра рыночных сил с нулевой суммой, которая уравнивает выигрыши одних и проигрыши других агентов, принуждая их к бесконечному движению вокруг точки равновесия.
Любому здравомыслящему человеку очевидна абсурдность этих интерпретаций экономической реальности.
В отличие от физических систем, она состоит из живых людей и создаваемых ими предприятий, которые в кооперации между собой производят все более сложные продукты, постоянно наращивая объем потребляемой энергии.
И, хотя конкуренция между экономическими агентами действительно имеет место, игра рыночных сил, в противоположность тепловому обмену в механическом сосуде, ведет не к точке равновесия с максимумом энтропии, а к усложнению системы и росту потребляемой ею энергии во взаимодействии с окружающей средой, все более отдаляя ее от точки равновесия.
Дело в том, что экономика как живая система, эволюционирующая ко все большей сложности и разнообразию, никогда не бывает в состоянии равновесия и не стремится к нему.
Более того, в процессе эволюции она все более удаляется от гипотетического состояния равновесия. Ее развитие носит негэнтропийный характер в направлении все более сложных и менее вероятных состояний.
Возможны частные случаи регресса, когда экономика срывается с траектории роста в состояние хаоса и турбулентности. Но даже в этом случае экономика как вечно живая система не стабилизируется в точке равновесия, а, проходя через структурный кризис и обновляя свою технологическую и институциональную структуру, выходит на новую траекторию роста. Или поглощается более сложной системой, приспосабливаясь к ее требованиям.
Поэтому навязчивое сведение рыночными фундаменталистами экономической реальности к поиску равновесного состояния напоминает попытки средневековых физиологов раскрыть тайну жизни при помощи патологоанатомии.
Источник