24.05.2017 - 4:18

В Верховном Суде ДНР ответили на обвинения киевских СМИ в нарушении прав человека в связи с приговором профессору Козловскому. Приводим текст без изменений.

Украинские СМИ, раздув дело Козловского, пытались изо всех сил придать ему исключительно политическую окраску — мол, исключительно за религиоведение и «неподходящие взгляды» пострадал «почтенный профессор».

А после оглашения приговора, Amnesty International так и вообще назвала его «узником совести». По мнению либеральной общественности, западных и украинских СМИ Игорь Козловский — почти святой, совершенно аполитичный учёный-религиовед. Так ли невинен и «не от мира сего» профессор Козловский, как пытался охарактеризовать его один из его адвокатов, заявивший, что «учитывая личность Козловского, он не может быть социально опасным»?

Ну, начнём с того, что назвать профессора «дедушкой-одуванчиком», нарисовать образ эдакого «Паганеля», увлечённого лишь бабочками или изучением религиозных культов, очень непросто в свете того, что и служил этот «ботаник» ещё в советское время в погранвойсках (войска КГБ, если кто забыл), а после настолько серьёзно занимался боевыми искусствами, что заработал ІІІ дан по каратэ-до Академии будо Ниппон Сэйбукан (Япония), а также сделался президентом Школы ножевого боя (Украина).

Кстати, прикрываясь «религиоведением», Козловский имел массу контактов с представителями самых экзотических сект и культов, вот как описывает это один из его бывших студентов:

…этот вуз (Институт Искусственного Интеллекта) был рассадником воинствующего мракобесия, причём количеству тараканов в голове его ректора Анатолия Шевченко мог позавидовать любой обитатель дома для скорбных рассудком.

Сделаю лирическое отступление: пан Шевченко, помимо всего прочего, являлся гетманом Украинского реестрового казачества, был доктором богословия (защищался в филаретовской духовной академии), а также автором настолько вольнодумственной монографии про Иисуса Христа, что большевистское безбожие по сравнению с ней — если не детский лепет, то нечто весьма несерьёзное.

Будучи техническим вузом, тем не менее ИИИ (Институт Искусственного Интеллекта) открыл специальность «Философия и религиоведение», и это направление деятельности возглавил Игорь Козловский. Хорошо помню научные конференции, на которых доводилось бывать вначале как аспиранту, а после — как преподавателю кафедры гуманитарных дисциплин: большей мешанины из приглашённых сектантов представить себе сложно. Среди гостей этих поистине бесовских сборищ были кришнаиты, униаты, филаретовцы, иеговисты и прочая нечисть: даже будущий одиозный каратель Олег Мужчиль (он же — Дорже Хамбо-лама) на них присутствовал.

Не было только духовенства Московского патриархата: это говорит о многом. Ещё в ИИИ каждую пятницу проводились так называемые «духовные семинары», посещать которые обязаны были все преподаватели, сотрудники и студенты-бюджетники. «Преподавали» на них вышеупомянутые сектанты, а уклонение от участия было наказуемо: принудительно согнанным в актовый зал бедолагам приходилось пару часов выслушивать несусветнейшую ахинею.

За все эти «завихрения» в донецкой студенческой среде ИИИ прозвали «Институтом пластилиновых мозгов», профессорская среда оказалась более ехидной: там вуз называли не иначе как «Институт искусственных проблем с интеллектом». Столь ядовитые оценки свидетельствовали о многом и весьма нехорошем: по ряду сведений ИИИ был причастен к созданию такой тоталитарной секты, как «Белое братство».

Погружение в науку, боевые искусства и общественную деятельность не мешало Козловскому активно играть в политические игры, выбрав своими политическими «побратимами» радикалов из запрещённой в ДНР и в РФ организации «Свобода».

С 2014 года Козловский, по его же словам, вступил в эту экстремистскую организацию, вплоть до момента своего ареста поддерживал активные контакты с донецким лидером этой организации, и собирал для того информацию самого разнообразного характера.

И всё-таки, политические взгляды — личное дело каждого, если он не занимается пропагандой запрещённых экстремистских или террористических воззрений. Но незаконное приобретение и хранение боевых гранат это уже не политика, а преступление. Может, это поклёп на заслуженного человека? — предполагают либеральные СМИ. Но приговор суда точен в определениях.

И что же он сообщает? Вот дословная цитата: «12 декабря 2015 года, примерно в 15–16 часов Козловский И.А. находясь в салоне автобуса, следовавшем сообщением Славянск-Донецк, на контрольно-пропускном посту „Зайцево”, расположенном вблизи пос. Зайцево Артёмовского района, действуя умышленно, у неустановленного следствием лица по имени Артём с позывным „Грек”, следовавшим совместно с ним в одном автобусе, незаконно приобрёл: 2 корпуса ручных осколочных гранат наступательного типа РГ-42, снаряженные взрывчатым веществом группы бризантных нормальной мощности — тротилом, массой 105–110 г; 2 унифицированных запала ручных гранат, модернизированные, дистанционного действия типа УЗРГМ-2, снаряжённые взрывчатыми веществами, относящиеся к категории взрывных устройств, являющиеся в своей совокупности ручными осколочными гранатами наступательного типа РГ-42- боеприпасами, которые поместил в имеющуюся при нём спортивную сумку, в этот же день перенёс их по месту своего жительства по адресу: г. Донецк, ул. Челюскинцев д. 117 „а”, кв. 103, где незаконно хранил в шкафу в зальной комнате.

Проанализировав установленные судом конкретные обстоятельства по делу, оценив исследованные доказательства в их совокупности, Военный Трибунал признаёт вину Козловского И.А. в инкриминируемом преступлении доказанной и считает, что в его действиях содержится состав преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 256 УК Донецкой Народной Республики, как незаконное приобретение, ношение, хранение боеприпасов. Руководствуясь ст. ст. 323, 324 УПК Украины, Военный Трибунал —

ПРИГОВОРИЛ:

Козловского Игоря Анатольевича признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 256 УК Донецкой Народной Республики и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 2 (два) года 8 (восемь) месяцев без штрафа, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима».

То есть, как не стараются «отмыть чёрного кобеля» либеральные СМИ, громкое «дело Козловского» оказалось достаточно банальным случаем незаконного оборота боеприпасов. Причём, сам Козловский на открытом судебном заседании, в присутствии двух защитников и представителей ООН безоговорочно согласился со всеми пунктами предъявленного ему обвинения. Очень интересно, что Козловский, как он сам это сообщил следствию и подтвердил суду, незаконно приобрёл боеприпасы ещё 12 декабря 2015 года, и почти полтора месяца незаконно же их хранил.

При этом гражданин профессор не мог не осознавать степень опасности хранения дома такого рода боеприпасов, как и не мог не понимать совершенно не оборонительный характер данного вида оружия.

Как известно, в Донецкой Народной Республике вполне разрешено приобретение и хранение оружия для самообороны — пистолетов, карабинов, и т. д. но не снарядов, мин, гранат и тому подобных боеприпасов. Так что, жаждай Козловский обзавестись оружием для самообороны — запрещать ему это никто бы не стал. Но как человек, прошедший армейскую службу, он хорошо должен был осознавать — граната — не личное оружие.

Хранить боевые гранаты в доме — само по себе преступление перед тем же сыном-инвалидом, который жил вместе с ним. В ходе открытого судебного заседания Козловскому неоднократно давали слово, он имел возможность донести до суда, защиты, общественности, СМИ, и представителей международных организаций свою точку зрения.

И, повторим, тем не менее, он признал себя виновным в совершении инкриминируемого ему преступления и дал показания, в которых полностью подтвердил те фактические обстоятельства, изложенные в обвинении. Статья 256 УК Донецкой Народной Республики предполагает наказание в виде лишения свободы сроком до четырёх лет. Обвинение запросило всего два года и восемь месяцев, что гораздо меньше максимально предусмотренного наказания.

Суд с ним согласился с обвинением, таким образом, нельзя утверждать, что Козловского наказали суровее, чем среднестатистического осужденного по данной статье. И следует отметить, что суд не принял во внимание отягчающий фактор — ведь данное преступление совершено во время войны, а статья 62 Уголовного кодекса Донецкой Народной Республики (пункт «м») считает отягчающим вину фактором «совершение преступления в условиях чрезвычайного положения, стихийного или иного общественного бедствия, а также при массовых беспорядках».

Комментарий Заместителя Председателя Верховного Суда — Главы Военного трибунала Токаренко Николая Андреевича:

Относительно уголовного дела по обвинению Козловского И.А. хочу сообщить, что данное дело по состоянию на сегодняшний день рассмотрено и 3 мая 2017 года был постановлен приговор, согласно которому Козловский Игорь Анатольевич признан виновным по ч. 1 ст. 256 УК Донецкой Народной Республики и ему назначено наказание в виде 2 лет 8 месяцев лишения свободы.

Что же касается инсинуаций в той части, что это дело имеет политическую окраску и преподносится как расправа с инакомыслием, могу сказать, что дело слушалось в открытом судебном заседании и в зале суда могли присутствовать все желающие. Этим правом воспользовались сотрудники миссии ООН, которые присутствовали при рассмотрении дела в суде. Право подсудимого на защиту было реализовано путём допуска к участию в деле в качестве защитников двух профессиональных адвокатов.

В судебном заседании Козловский И.А. вину в предъявленном обвинении признал в полном объёме, подтвердив обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении. В завершение хочется ещё раз напомнить гражданам Республики, что недаром правоохранительные органы постоянно предупреждают их об ответственности за приобретение и хранение незарегистрированного оружия и боеприпасов.

Независимо от политической и идеологической позиции граждан. К сожалению, столь «образованный и законопослушный» (как утверждают украинские и либеральные СМИ) гражданин Козловский почему-то не внял этим здравым и разумным предупреждениям, за что и понёс ответственность в данном случае.

Читайте также: «Очередное позорище» — скандальная украинская писательница недовольна законом о языковых квотах на телевидении