В Донецке весна. Зеленеет трава, светит солнышко, появляются листики на деревьях. Первая весна Донецка, свободного, военного, непокоренного. Города, который год не сходит со страниц и экранов мировых СМИ. Донецк – это Русская Весна, Аэропорт, Пески, но обстрелы и разбитые дома. Но главное, Донецк – это не стены и здания, а люди, которые вынесли жаркое лето 2014, голодную и холодную зиму, отметило год своего маленького государства.
Донецк – это Лариса, одна из тех, кто был со своим городом, республикой и народом с самого начала. Судьба ее никогда не баловала: с 17 лет днем зарабатывала себе на жизнь, а после работы, когда все девчонки гуляли, бежала в университет ДонГУ, где училась по вечерам на экономическом факультете. Потом общага, семья, радость от рождения двоих сыновей - Максима и Жени. В перерывах между воспитанием детей вместе с мужем начали обустраивать купленную квартиру и поднимать свой бизнес – открыли сеть аптек. Понадобилось второе высшее - закончила МАУП и получила специальность юриста.  И вот, когда вся жизнь размеренна и налажена, а дети подросли в семье начинается разлад, супруг уходит к молодой, попутно забрав все, что нажили вместе: - Было тяжело, но пережили. Нашлась приличная работа - директором филиала Днепропетровской сети мебельных магазинов, удалось купить жилье. Казалось бы, все снова хорошо, - вспоминает Лариса, - после событий в Крыму подсознание ждало продолжения и у нас. Очень радостно восприняла появление Стрелкова в Славянске, но недоумевала - почему не в Донецке? За год отношение к восстанию изменилось - прошлой весной казалось, что все так просто: придут русские, как в Крыму - и мы уже Россия. Мы с детьми очень ждали развития событий - телевизор с новостями не выключался никогда. С горящими глазами смотрели прошлогоднее апрельское выступление Путина на прямой линии, ловили каждое сказанное слово, верили, что защитит нас. Потом референдум. Голосовать ходила с георгиевской ленточкой, меня тогда спрашивали - не боюсь ли я? Нет, я ждала русских. Сначала в апреле, потом на 1 мая, потом к 9-му, потом к 22 июня. Были разговоры, что русские войдут, когда число жертв превысит 200 человек, потом 2000. Потом как-то само собой пришло понимание, что русских не будет, что придется все самим. Пока дни проходили в надеждах, началась полномасштабная война. Для каждого война началась в разные дни. Для кого – то она началась 2 мая в Доме Профсоюзов, для кого-то в Мариуполе. Для Ларисы война началась с расстрела 40 добровольцев в КамАЗах под аэропортом - это был первый шок, что рядом и столько погибших. Потом начались обстрелы Донецка. - Самым страшным моментом было, когда ехала в машине, а надо мной свистели «Грады» - рассказывает Лариса, - было ощущение, что сейчас взорвется машина. Сейчас к обстрелам уже привыкли. Помнится, как после первого обстрела Донецка были очереди из выезжающих из города машин. Сейчас уже такого нет - привыкли. А еще научилась приспосабливаться к безденежью. Научилась работать не по престижу, а ради выживания.  Старший сын вначале не воспринимал происходящее - сейчас, сидит в интернете и ловит каждую новость. Младшего сына контузило, когда на Донецк сбросили «Точку У», он тогда ехал со школы домой. Но вот он тоже как-то критически это воспринял и не боится.  Вообще, здесь начинаешь ценить жизнь, начинаешь понимать настоящие ценности, исчез страх или притупился, не пойму. Общество разделилось - кто-то остался, кто-то уехал в Россию, кто-то на Украину. Даже среди моих подруг есть такие, которые поддерживают украинский режим, и это осознавать очень горько. Получается, что весь круг знакомых и подруг снял маски.  Раскол прошел и по нашей семье - мои родители ждут, когда наши их освободят - они живут под Красноармейском, год их уже не видели, очень скучаем. Зато родная сестра с семьей уехали в Одессу и стали "полуукрами". Объясняю, разъясняю, говорю - но не понимают меня, или не верят. На Украине мозги промывают замечательно. Дни шли один за другим, Лариса и сыновья готовились к худшему, когда ВСУ прорвалось в Шахтерск, и радовались победе в Иловайске, спорили по поводу перемирия и учились выживать в подвалах во время зимы. Она – хрупкая женщина, которую жизнь заставила стать сильной, на первый взгляд совсем не герой, но отказавшаяся бросать свой любимый город и подобно жителям блокадного Ленинграда готова разделить с ним судьбу. Нам 20 лет вдалбливали, что настоящих женщин у русских уже нет, все они остервознились и развратились, разучились быть матерями и женами, исчезли как вид, но за год я столько встретил тех, о ком писали наши предки. За год «Простых историй» я узнал и тех, кто танк в поле остановит и тех, кто стоит за спиной у героев Донбасса. Лариса – не герой с автоматом наперевес, а простая настоящая русская женщина. Та самая, которую воспевали классики, которая умеет любить, терпеть и ждать. Женщина, которая станет за спиной героев и даст силы для борьбы, воспитает сыновей настоящими мужчинами. Лариса – это та, благодаря кому Донбасс выстоит и победит, что бы и как бы там не решили политики. Почему? Потому что «Ларис» не позволит себе ни один мужчина. - Мой родной город Донецк - я его не узнаю сейчас, - заканчивала свой рассказ Лариса, - всегда многолюдный сейчас превратился в обратное. Исчезли пробки транспорта, есть разбитые танками дороги. На Киевский проспект боюсь даже ехать - страшно увидеть его разбитым. Очень грустно ездить по городу и видеть закрытые ролетами окна любимых магазинов и кафе. Город вроде, как и живет - но вот не той жизнью, которая была. Практически нет улыбающихся счастливых людей – все понимают, что идет война и это печально.  Но знаете, я не жалею, что мы тогда поднялись и вышли. Даже более того - я очень рада, что наша республика есть и развивается. Я сейчас даже не представляю себе, как бы жилось с украинской властью - это фашисты! Сейчас все кто остался в городе - все патриоты Донбасса. Кто хотел - тот уже уехал. Люди консолидированы на общей идее - идее победы, и не иначе. Где бы я ни была - теперь заговорить можно об этом с каждым, даже со школьником, он тоже в курсе. И люди Донбасса стали добрее что ли, отзывчивее, милосерднее, наверное, и в то же время жестче. Здесь теперь сложно найти прошлого гонора богатых или «элитных» - война всех сравняла.
Руслан Ляпин, специально для ИА «Новороссия»